– И что ты сделала?
– Что же делать, если в доме не осталось мужчин и брат был далеко? Надела мужскую одежду, разузнала, где обитает Хаттаб, и пришла к нему якобы для того, чтобы вступить в общину. Через три дня Хаттаб умер, а я скрылась. Но погубила брата. Думаю, они решили, что в их логово проник именно Карим.
Рыцарь пожал плечами:
– В таком случае дьявол помрачил их разум! Они могли бы догадаться, что, находясь в Басре, Карим не мог убить их предводителя. Но теперь, скорее всего, они станут охотиться за тобой.
Девушка усмехнулась:
– Вряд ли. Они не поверят, что это могла проделать женщина. В опасности сейчас ты. Вернее, вы все.
– О какой опасности ты говоришь?
Несколько мгновений она колебалась.
– Я не понимала отца и его симпатии к крестоносцам. И не стала бы помогать. Однако ты спас жизнь мне, пытался спасти Карима. Поэтому я расскажу, что мне удалось разузнать, пока я жила в логове Хаттаба. Дело в том... Эй, кто это скачет?
– Салех, мой друг. Он несет весть о гибели эмира.
Араб спешился и оглядел поле битвы. Потом перевел взгляд на рыцаря.
– Кажется, мне уже нечего рассказывать?
– Ты угадал. Собери сухих веток и травы. Похоже, нам придется заночевать здесь.
Абриза покачала головой:
– Я бы не стала этого делать. Ассасины хватятся своего отряда, а их логово не так далеко отсюда, и их там почти пятьсот воинов. К тому же вам лучше поспешить. Крестоносцы в опасности.
Оба молодых человека с изумлением посмотрели на нее.
– Хаттаб по велению Старца Горы готовится уничтожить чужеземцев, – сказала дочь эмира. – Он узнал, что между французскими и нормандскими предводителями не раз уже возникали распри. Ассасины этим воспользуются. Завтра утром отряд французов будет атакован людьми, одетыми как нормандцы. Тучи пыли помешают рассмотреть их лица, и они уничтожат десятки воинов прежде, чем те успеют опомниться. Затем найдутся французы, которые укажут Балдуину «виновников» нападения. Начнется ссора, а покуда она длится, под покровом ночи ассасины убьют Балдуина. Я знаю в лицо тех двоих, кто должен это сделать. Но прежде нужно предупредить французов о нападении. Их поджидают за разрушенным городом, в русле пересохшей реки.
– Беда! – Салех посмотрел на солнце. – Пока мы возвращаемся, «стрелы шайтана» успеют напасть, и мы подоспеем, когда уже будет поздно!
– Скачи один! – воскликнул Эдгар. – Я поеду к развалинам и задержу этих шакалов!
– Я с тобой, – возразил юноша. – Иоанн не оставит брата. Может быть, ты, прекрасная дочь эмира, выручишь нас, раз уж решилась помочь христианам?
– Я бы лучше сражалась. Но, действительно, кто-то должен поехать к крестоносцам, тогда они успеют прийти на помощь. Только дайте мне что-нибудь, какую-то вещь, которую рыцари знают. Тогда они поверят, что я послана Эдгаром.
Молодой человек снял с шеи и протянул ей овальную серебряную пластинку на кожаном шнурке.
– Вот. Этот образок дал мне отец. Его видели и Балдуин, и многие рыцари.
Девушка с любопытством посмотрела на медальон.
– Кто это?
– Дева Мария, мать Христа. Не потеряй. Это – самое дорогое, что у меня есть.
* * *
К утру конь стал оступаться – вот-вот упадет. Абриза наклонялась у его уху и шептала ласковые слова. Но благородный жеребец и так делал все, что мог. Его силы были на исходе, а первый отряд воинов Креста должен был показаться за холмами только после восхода.
Девушка поздно заметила десяток всадников, появившихся вовсе не с той стороны, откуда двигались крестоносцы. Цвет их одежд был хорошо различим на фоне светлеющего неба... Ассасины! На поиски убийцы Хаттаба отправился не один отряд!
Гудящие стрелы разбойников пролетели справа и слева Абризы. Отважная наездница ударила коня хлыстом. Но черные убийцы настигали. Одна из стрел вонзилась в шею горячего скакуна, другая царапнула правую руку девушки. Она подняла ее к лицу – серебряный овал светился на ладони, как звездочка.
– Помоги мне, Дева! – прошептала Абриза. – Рыцарь Креста дорог мне... Сделай так, чтобы я после смерти могла встретиться с ним!
Обернувшись на крик, девушка увидела, что конь под одним из преследователей рухнул. Остальные, чтобы не налететь на упавшего, осадили жеребцов. На горизонте внезапно возникла длинная цепь всадников, и сарацины, увидев их, тут же унеслись прочь.
* * *
«А так как встретиться на том свете мы с вашей матерью могли лишь в том случае, если бы она приняла нашу святую веру, Дева Мария вняла мольбам Абризы – она уцелела, поведав Балдуину о грозящей беде и о том, что мы с Салехом приняли неравный бой. Французские воины тотчас поскакали нам на помощь и разбили ассасинов. Абризу крестил епископ Валентин, дав ей имя Мария. Он же вскоре обвенчал нас. А когда воины Креста овладели Гробом Господним и Балдуина избрали королем Иерусаоимского королевства, я с женою вернулся в Овернъ. Мой друг Салех женился на Лейле, которая в крещении стала Луизой, и они поселились в Эдессе, откуда я и получил известие о смерти самого ужасного из убийц, коих знал Восток».
* * *
Глава пятая
Малыш Ксавье
Уже вечерело, когда отец и сын вновь вышли в большой зал баронского замка. К их удовольствию, Флорестина, даже не спрашивая хозяина, уже собрала на столе ужин, состоявший частью из охотничьих трофеев старого барона: кухарка испекла в очаге кабанью ногу и изжарила на вертеле зайца, выбрав самого упитанного. Охотники настреляли их штук шесть, еще трех принесли собаки. Кроме дичи, Флорестина подала каравай отлично испеченного пшеничного хлеба, горшочек вареной репы и миску спелых слив. Принесла она, конечно и большой кувшин вина, нацеженного в одном из двух хозяйских винных погребов.
– Гляди-ка, все дымится! – воскликнул Раймунд, с удовольствием усаживаясь на стул и оглядывая расставленные перед ним яства. – И как только эта девчонка ухитряется угадать, когда именно я окончу дела и пойду трапезничать? Вот уж служанка так служанка!
– Она, видать, чует тебя сквозь стену, отец! – расхохотался Эдгар, все еще находившийся под впечатлением прочитанной рукописи и от того не сразу заметивший появившееся на столе богатство. – Право, не говори никому про эту особенность Флорестины, не то ее еще сожгут когда-нибудь на костре за колдовство. То-то я замечал, что она иной раз сидит на окошке кухни да расчесывает волосы.
– А как иначе? – возмутился барон, отлично понявший шутку сына, но все равно немного обиженный. – Они у нее такие длинные и густые, что их нужно расчесывать каждый день. А что на окошке, так оно и понятно – в кухне-то не пристало трясти волосами! Ну-ка будь любезен, сынок, отрежь мне кусок побольше от этой кабаньей ляжки!
Эдгар, не раздумывая, подхватил нож и, держа здоровенную ногу на весу, одним ударом рассек ее пополам, да так ловко, что толстая и наиболее аппетитная половина упала прямо на тарелку старого барона.
