– Не беспокойся, все будет в порядке. Знаешь, что-то я не совсем уверен в своих партнерах. Возможно, что Таранников мужик и неплохой, но мне очень не понравились его сопровождающие. Черт его знает, что у них там на уме. Мне уже приходилось столкнуться с одним из них, и поэтому я им не доверяю. Подкараулят около дома, да и стукнут по башке!
– Мне тоже они не понравились. Я сразу понял: наши клиенты! – отозвался Игорь. – У многих просто реально едет крыша, когда они видят большие деньги.
– Сделаем вот что: вы сейчас снимете бронежилеты, под них мы положим пачки с деньгами, заклеим их как следует изнутри скотчем, а потом вы в бронежилетах выйдете отсюда. Никто даже не поймет, что под ними деньги. А мы покинем здание с пустыми руками, как будто бы все деньги оставили в банке.
– Остроумно, – согласился Игорь. – Ну, чего стоим? – повернулся он к приятелям. – Снимайте броники!
Пачки с деньгами аккуратно разложили внутри бронежилетов и закрепили их скотчем. Оставшиеся – всего-то с пяток пачек – Владлен рассовал по карманам, а сумку, небрежно свернув, сунул подмышку.
– И что теперь? – надев поверх бронежилета пиджак, спросил Игорь.
– Вы поедете со мной в машине. А ваша пускай отправляется в участок.
– Договорились. – Включив рацию, Игорь произнес: – Валера, ты на месте?.. Вот что, давай возвращайся обратно. Мы тут немного еще побудем.
– Хорошо.
– А теперь выходим.
Открыв дверь, Владлен увидел заместителя управляющего, стоявшего перед дверью.
– Вам больше не нужна комната?
– Да, можете закрывать.
Лозовский увидел, как полицейский «уазик», блеснув синими огнями мигалки, отъехал от банка. Помахивая беспечно пустой сумкой, Влад в сопровождении трех полицейских вышел из здания. Он не мог отделаться от ощущения, что за ним наблюдают. Широко распахнув дверцу, сел рядом с Назаром, вцепившимся в руль. Несколько вальяжно расположились на задних сиденьях полицейские.
– Чего сидим? Поехали! – сказал Лозовский. – И не торопись. Теперь уже все позади.
Внедорожник аккуратно вырулил со двора банка и, блеснув мигающим светом поворотника, влился в поток транспорта.
– Кажется, никто не следит, – заметил сидевший за рулем Назар.
– Спасибо вам, – произнес Владлен, протянув руку Игорю. – Без вас нам было бы труднее. Сегодня же вечером зайду в ваше отделение и накрою поляну.
Остановились на небольшой безлюдной улочке, с которой просматривалось всякое движение. Полицейские быстро сняли с себя пиджаки с брониками, а Владлен, срезав скотч, покидал деньги в дорожную сумку.
Вот, кажется, и все!
– А вот это вам. – Вытащив из кармана заготовленную пачку с деньгами, он протянул ее Игорю.
– В самый раз будет, – кивнул тот, забирая деньги. – До отделения подкинете, а то мы и так подзадержались?
– Не беспокойся, довезем в лучшем виде.
Глава 29
Подарок конкистадора
Расположившись в удобном кожаном кресле с высокими подлокотниками, дон Писрро Альтамирно просматривал документы по траншу сырой нефти. Оставались какие-то формальности: расписаться на кипе бумаг, сделать с дюжину звонков, согласовать перечисления в Национальный банк, известить об удачной сделке господина министра – и после этого два танкера могут отправляться к берегам Америки.
Прозвеневший звонок показался дону Писрро невероятно громким. Подняв трубку, он произнес:
– Слушаю вас.
– Дон Писрро, кажется, у меня есть для вас хорошие новости, – услышал он взволнованный голос архивариуса. – Я нашел доказательство того, что изумруд Монтесумы был подарен Эрнаном Кортесом испанскому королю.
– Однако ты невероятно везучий человек. Впрочем, я не сомневался в твоих способностях. Как тебе это удалось?
– Совершенно случайно. Просто из книги, которую я смотрел, выпал небольшой листок. Это оказался отрывок пятого, пропавшего послания испанскому королю. В этом письме я даже узнал руку самого Кортеса! В нем Эрнан пишет о том, что хотел бы сделать королю подарок, а именно подарить изумруд, который прежде принадлежал ацтекскому императору. Не исключено, что это всего лишь фрагмент его черновика; обычно их бывает несколько, прежде чем пишется чистовик. Настоящее письмо может иметь совершенно иное содержание, но это уже не важно. Главное, изумруд был у Кортеса, и он намеревался отдать его испанскому королю! Вы даже не представляете, как я взволнован!
– Представляю… – Дон Писрро почувствовал невероятное возбуждение. – Значит, следует искать дальше. Ты на правильном пути. Что нужно лично от меня?
– Полагаю, что мне нужно ехать в Мадрид в Национальную библиотеку. Если где и содержатся отрывки этого письма, так только там. Возможно, исследователи его не заметили и оно находится в одной из книг. Так что нужно будет пересмотреть все манускрипты самым тщательным образом. На это потребуется время…
– Выезжай сегодня же, – перебил дон Писрро. – Не будем терять время. Мой адвокат свяжется с тобой через час и передаст деньги за работу…
– Дон Писрро, вы меня не так поняли, – горячо заговорил архивариус. – Дело тут совершенно не в деньгах; это самая настоящая сенсация, меня больше интересует наука…
– Научный интерес – это здорово. Но он тоже оценивается деньгами.
– Хорошо, вы меня убедили. Я могу взять у вас деньги… Разве только на дорогу до Испании, – сдался архивариус.
– Доктор Фернандо Хосе, что-то я тебя совершенно не понимаю. Деньги еще никому и никогда не помешали. Я тебе их обещал, и ты их получишь. Если отыщешь в этой библиотеке разгадку, где может находиться изумруд Монтесумы, получишь еще пятьдесят тысяч песо. Договорились?
– Да, дон Писрро, – энергично отозвался архивариус, – сделаю все, что от меня потребуется.
– Вот и прекрасно. Как приедешь в Мадрид, дашь мне знать, – бодро произнес дон Писрро и, не дожидаясь ответа, положил трубку.
Глава 30
Гвардейцы его святейшества
Папское воинство было разбито. Французским войскам потребовалось всего лишь одно сражение, чтобы уничтожить основные силы. Отчаянно сопротивлялись лишь гвардейцы его святейшества, все как один оставшиеся лежать на поле брани. Их сине-оранжевые одежды на черной земле, взрыхленной копытами лошадей, привлекали всеобщее внимание и невольно вызывали сожаление о печальном исходе битвы.
Наполеон в сопровождении небольшой свиты, осторожно обходя убитых, приблизился к погибшим швейцарцам.
– Я бы хотел иметь в своих рядах таких солдат, – с некоторой печалью в голосе произнес он.
– Непонятно, на что они надеялись, – проговорил генерал Луи Бертье. – Они ведь были обречены. Мы же предложили им сдаться.
