– Неужели предлагал? – удивилась я, вспоминая, как Иринины племянники жаждали попасть на теплоход. А вот чтобы Анна просилась, я не заметила. – Неужели не согласилась? Совесть проснулась?
– Проснулась бы совесть, она бы так долго здесь не сидела, не портила бы мне и Густаву медовый месяц. А теперь так вообще боюсь, что не скоро она уедет.
– Вы имеете в виду кражу?
– Я имею в виду Николая. Пока он лежит в больнице, она его не бросит. Возомнила себя сестрой милосердия. И то хорошо, что она большую часть времени будет проводить в больнице. А может, и нет… А это значит, что опять у нас в доме будет Содом и Гоморра. А еще расходы, расходы… У Николая медицинской страховки нет, денег тоже. Думаю, что и у Анны их нет. Значит, кто за лечение должен заплатить? Кто? Густав! Кто же еще? Ох и навязался же он на нашу голову, Николай, разумеется. Сто лет его не видели, столько бы еще и не видеть.
– А вот вы сказали, что выехали в Германию по программе «Воссоединение с семьей». Но какое отношение Николай и Анна имеют к тетке вашего отца?
– А разве я говорила, что они приехали к тетке моего отца? Анна и Николай к ней никакого отношения не имеют. Как они попали в Германию, я не знаю, но мама, наверное, знает, она с ними больше меня общалась.
– Н-да, – протянула я. – Получается, самыми порядочными оказались Лиза и Кирилл. Погостили немного и уехали.
– Вот они-то как раз могли бы и остаться. Вроде бы еще хотели пожить у нас, а потом вдруг срочно собрались и уехали, – недоумевая, произнесла Ирина.
– Может, когда Олег, я и Алина нагрянули, они решили, что в доме и без них полно народу?
– Возможно, – согласилась со мной Ирина. – Я же говорила, что они очень деликатные, воспитанные люди. Жаль только, толком ничего не объяснили. Какой-то звонок, какая-то работа. Собрались в два счета и испарились.
– Но они ведь звонили, что добрались благополучно?
– Нет…
– Так позвоните им. У вас номер телефона их есть? – спросила я, подталкивая Ирину сделать телефонный звонок при мне. Как бы Ирина ни уверяла меня в порядочности Лизы и Кирилла, а списывать их со счетов я не собиралась. Уж слишком быстро парочка покинула этот дом. А ведь они могли и вернуться – ночью. За время пребывания в доме хорошо изучить, где что лежит, где включается сигнализация, где отключается видеонаблюдение, а потом вернуться, чтобы вынести из этого дома самое ценное. – У меня сложилось такое впечатление, что мой, наш с Олегом приезд разбил вашу компанию. Я не успокоюсь, пока не узнаю, что это не так.
– Да нет, глупости это. Вы друзья Густава, вы его знаете сто лет. Я хорошо понимаю, что вы ему намного ближе, чем Лиза с Кириллом и все мои родственники, вместе взятыми.
– И все-таки позвоните. Такие милые люди…
Ирина сдалась под натиском моих уговоров. Она достала мобильный телефон и стала набирать цифры. Я, заглядывая ей через плечо, старалась их запомнить.
– Лиза, ты? Как доехали? Все нормально? А что случилось?
Я напрягла слух, но Ирина так плотно прижимала трубку к уху, что что-либо услышать мне так и не удалось. Оставалось ждать, когда она закончит разговор и перескажет его мне. Минуты казались мне нескончаемыми. Ирина охала, вздыхала и то и дело повторяла:
– Лучше бы у нас остались. И кто вас гнал? – Потом она сообщила, что их с Густавом ограбили. Теперь уже Лиза утешала Ирину. – Нет, пока никого не нашли. Ведется расследование. Будем ждать, может, картины всплывут на каком-нибудь аукционе.
«А грабители – дураки, чтобы украсть и тут же выставить украденное на продажу?» – развеселила меня наивность Ирины.
Разговор продолжался еще минуты три. Наконец-то Ирина попрощалась с Лизой и отключила связь.
– Что-то случилось? – сгорая от нетерпения, спросила я.
– Они попали в аварию, когда ехали от нас, – вздохнув, сообщила Ирина. – Лиза в порядке, а у Кирилла все лицо в ссадинах и царапинах. Естественно, в таком виде он не может появиться перед работодателем. Спрашивается, к чему было так спешить? Хотя в этой стране кто не успел, тот опоздал.
– Как же все произошло?
– Вроде бы уже в Мюнхене таксист-лихач попался. Выехал на встречную полосу и врезался в идущую навстречу машину. Хорошо, что скорости у обеих машин были маленькие.
– Значит, Кирилл в больнице?
– Нет, дома раны зализывает.
«Раны зализывает. Весь в синяках и ссадинах, – про себя повторила я. – А Николай лежит с пробитой головой. Уж не с Кириллом ли он подрался?»
– Знаете, Ирина, я намеревалась по делам съездить в Мюнхен и могла бы навестить Лизу с Кириллом, – на ходу придумала я.
– Вот здорово! – заглотила мою наживку Ирина. – Я вам адрес Лизы и Кирилла дам. Передадите им привет. И узнайте, не нужна ли им помощь. По телефону Лиза ни за что не скажет, что нужны деньги на лечение. Она такая.
– Обязательно узнаю, – кивнула я и посмотрела на часы.
Было без трех минут девять. Пора было бы появиться на завтраке – Густав очень не любит, когда опаздывают к столу, – но тут у Ирины опять зазвонил телефон. Почему-то я была уверена, что это звонит Анна, и не ошиблась. Я даже знала, о чем пойдет разговор: Антон и Борис позвонили матери и рассказали о том, что Тамара Леонидовна исчезла. При этом я была уверена, что Анна не будет щадить чувств Ирины и выскажет ей самые худшие опасения.
Так и произошло: по мере того как сводная сестрица говорила, Ирина менялась в лице. Мне даже пришлось усадить ее в плетеное кресло, чтобы она не упала в обморок прямо под пальмой.
– Вам плохо? Может, воды? – участливо предложила я. – Что случилось?
– С мамой беда… – выдавила из себя Ирина, произнося каждое слово с придыханием. – Анне звонил Антон. Он сказал, что мама пропала, скорей всего утонула. О господи! Это все проклятые сокровища нибелунгов! Проклятие! Сокровища всем приносят несчастья. Сначала Николай, потом мама. Почему вы мне сразу не сообщили о ее смерти? Я же слышала, что вы хотели…
– Ирина, успокойтесь, – перебила я ее. – На тот момент ничего не было известно. А что конкретно Антон сказал? Нашли тело Тамары Леонидовны?
– Нет, только то, что нашли ее сумку, кое-что из одежды и то, что на теплоходе ее нет. – Она с надеждой глядела на меня, как будто я могла знать то, что не знает никто.
– Вот видите! Тела нет! А одежду она могла забыть вчера. Было жарко, и она сняла кофточку. Ваша мама забывчивая?
– Да, очень. Она часто все теряет, – обретя надежду, обрадовалась Ирина.
– А вы о проклятии нибелунгов! Никто ведь не умер!
Наверное, улыбка у меня получилась наигранной, вымученной, но Ирина сейчас была готова поверить во все, только бы не в смерть близкого ей человека.
– Ну конечно! Никто не умер! – повторила она.
