На лице Мейсона не отразилось ничего. Он посмотрел на
женщину совершенно спокойным и приветливым взглядом.
– Ну? – спросил Белтер. – Что ты хотела?
– Ничего, ничего, – сказала она, а голос у нее был тонким и
дрожащим. – Я не знала, что ты занят. Извини, что я помешала тебе.
– Не обращай на него внимания, – сказал Белтер. – Это
какой-то адвокатишка, который проник под фальшивым предлогом и выходит с
большой поспешностью.
Мейсон повернулся на месте:
– Послушайте. Заявляю вам…
Лакей схватил его за плечо:
– Туда, мистер, прошу вас.
Мощные плечи Мейсона повернулись движением профессионального
игрока в гольф, и лакей полетел в другой конец холла. Он так врезался в стену,
что пошатнулись и съехали набок картины, висевшие на крюках. Мейсон сделал шаг
в сторону массивной фигуры Белтера.
– Я намеревался дать вам шанс, – заявил адвокат, – но
изменил свое мнение. Попробуйте только что-нибудь напечатать в своей газете обо
мне или о моем клиенте, и вы окажетесь в тюрьме лет на двадцать. Вы поняли?
Алмазные глаза сверлили Мейсона взглядом змеи, смотрящей в
лицо человека, вооруженного палкой. Правая рука Джорджа Белтера была в кармане
пиджака.
– Ваше счастье, – сказал он, – что вы остановились.
Попробуйте сделать еще шаг, и я прострелю вам голову. У меня есть свидетели,
которые подтвердят, что я действовал в целях самозащиты. И я не знаю, может
быть, все-таки мне нужно это сделать, несмотря ни на что.
– Можете не трудиться, – ответил Мейсон. – Вы не удержите
меня таким способом. Есть еще люди, которые знают то же самое, что и я.
Белтер надул губы:
– Вы повторяете одно и то же. Я это слышал. Если вы думаете,
что я испугаюсь угроз какого-то адвокатишки-шантажиста, то сильно
заблуждаетесь. Последний раз говорю вам, чтобы вы убирались прочь из моего
дома.
Мейсон повернулся на каблуках.
– Что ж, я уйду. Я сказал вам все, что считал нужным
сказать.
Он был у двери, когда его настигло саркастическое замечание
Джорджа Белтера:
– Повторяться – дурной тон, мистер Мейсон. А некоторые вещи
вы сказали даже три раза.
Глава 5
Ева Белтер всхлипывала в кабинете Перри Мейсона, прижимая
платочек к лицу. Мейсон, сидя без пиджака по другую сторону стола, смотрел на
нее внимательным взглядом, в котором не было ни тени сочувствия.
– Вы не должны были приходить туда, – сказала она между
рыданиями.
– Откуда я мог знать? – спросил Мейсон.
– Он безжалостен.
Мейсон кивнул:
– Я также могу быть безжалостным.
– Почему вы не дали объявления в «Экзамайнер»?
– Локк слишком много потребовал. Они вообразили себе, что я
– Санта-Клаус.
– Они знают, что это важное дело, – рыдала она. – В игре
большая ставка.
Мейсон не ответил. Женщина по другую сторону стола
всхлипывала еще минуту, потом подняла глаза и посмотрела на него с немой болью.
– Вы не должны были угрожать, – сказала Ева Белтер. – Не
должны были приходить в его дом. Вы ничего у него не добьетесь угрозами. Когда
он будет прижат к стене, он будет драться, пока не победит. Он никогда не
просит пощады и сам беспощаден.
– Интересно, что такое он может мне сделать? – спросил
Мейсон.
– Он вас уничтожит. Он узнает о всех делах, в которых вы
принимаете участие. Он обвинит вас в подкупе присяжных, в сговоре со
свидетелями, в даче ложной присяги, в нарушении этики. Он выживет вас из
города.
– Пусть только попытается напечатать обо мне хоть слово, –
сказал твердо Мейсон. – Я подам на него в суд за оскорбление. Буду подавать на
него столько раз, сколько он упомянет мое имя.
Она покачала головой. Слезы текли у нее по щекам двумя
тонкими ручейками, размывая косметику.
– Вы не сделаете этого. Он слишком хитер. У него есть
адвокаты, которые говорят ему, что он может сделать. Он будет держаться в
укрытии и наносить удары при любой возможности.
Мейсон забарабанил о край стола.
– Я вам уже говорил, миссис Белтер, я умею бороться, –
сказал он.
– Зачем вам было нужно туда идти? – выговаривала она. –
Зачем вы просто не дали объявления в газету?
Мейсон поднялся с кресла:
– Знаете что? С меня хватит. Я пошел, потому что считал, что
поступаю правильно. Эта паршивая газетенка разбойничает среди белого дня, а я
никому не позволяю грабить моих клиентов. Если ваш муж такой уж безжалостный,
то я тоже могу быть беспощадным.
Он замолчал и посмотрел на нее с упреком:
– Если бы вы сразу же сказали мне правду, то этого всего не
случилось бы. Но нет. Вам нужно было прийти и наговорить мне черт знает чего!
Вот причина всего происшедшего. Вы сами виноваты.
– Не кричите на меня, – попросила она. – Вы единственный
человек, на которого я могу рассчитывать. Все теперь ужасно перепуталось, вы
должны вытащить меня из этого.
Он снова сел.
– Тогда больше не лгите.
Она опустила взгляд на колени, одернула край платья и
кончиками пальцев в черных перчатках стала укладывать его мелкими складками.
– Что мы теперь будем делать? – спросила она.
– Перво-наперво начнем сначала и скажем всю правду.
– Вы же все знаете.
– Не повредит, если вы расскажете мне еще раз. Я лишний раз
смогу убедиться в том, что все знаю.
Она поморщила лоб:
– Не понимаю.
– Ничего, – повторил он. – Расскажите мне все еще раз.
Она сидела, положив ногу на ногу, все еще складывая ткань
платья мелкими складками. Не глядя на адвоката, она начала тихим, ломающимся
голосом:
– Никто никогда не знал о связях Джорджа с «Пикантными
известиями». Он держит это в такой тайне, что никто ничего не подозревает. Даже
в редакции никто не в курсе, кроме Фрэнка Локка. Джордж держит Локка в руках.
Он знает о нем что-то компрометирующее. Я не знаю, что это, но не исключено,
что убийство. Даже наши ближайшие друзья считают, что Джордж зарабатывает деньги
игрой на бирже. Я вышла за него замуж семь месяцев назад. Я его вторая жена.
Меня заинтриговала его личность и его деньги, но мы никогда не подходили друг
другу. Последние два месяца наши отношения были очень напряженными. Я
намереваюсь подать на развод, и Джордж, вероятно, об этом догадывается.
