– Нет, нет! – крикнула она. – Вы не можете понять, что я
ничего не знаю? Я думала, что это вы. Поэтому я не звонила вам из дома. Я
побежала позвонить из лавки. Это почти миля от дома.
– Зачем вы это сделали?
– Потому что хотела оставить вам время на возвращение домой.
Вы не понимаете? Я хотела сказать с чистой совестью, если бы меня кто-нибудь
спросил, что я позвонила и застала вас дома. Было бы ужасно, если бы я
позвонила потом, после того, как узнала ваш голос, и обнаружила бы, что вас нет
дома.
– Вы не могли узнать моего голоса, – сказал он спокойно.
– Мне казалось, что я его узнала, – упиралась она.
– Совершенно невозможно, – сухо ответил Мейсон. – Я спал уже
два или три часа до вашего звонка. К сожалению, у меня нет ни одного свидетеля,
и если бы полиция пришла к выводу, что я находился на месте преступления, то
мне было бы чудовищно трудно объясниться. Ловко вы все это рассчитали.
Она смотрела на него минуту, после чего обняла его голыми
руками за шею.
– Ох, Перри, – незаметно перешла она на «ты», – умоляю, не
смотри на меня таким взглядом. Я уже сказала тебе, что не выдам. Ты запутан в
этом так же, как и я. Ты делаешь, что можешь, чтобы спасти меня. Мы в одной
лодке и должны держаться вместе.
Он отодвинулся и взял ее за плечо так сильно, что она
разжала объятия. Тогда он еще раз поднял ее лицо и заглянул в глаза.
– Мы ни во что не впутаны, миссис Белтер, – отчеканил он. –
Вы моя клиентка, а я вас защищаю. Это все. Вы понимаете?
– Да, – ответила она.
– Чей на вас плащ?
– Карла. Он висел в холле. Я выбежала на дождь, а потом
поняла, что промокну до нитки. В холле висел плащ, поэтому я его схватила.
– Хм, – глубокомысленно сказал Мейсон. И добавил: –
Продумайте все еще раз, пока будем добираться до места. Не знаю, может быть,
полиция уже там. Вы думаете, что никто другой не слышал выстрела?
– Наверное, нет.
– Ладно. Если нам удастся немного осмотреться до приезда
полиции, то забудьте об этой истории с беготней к телефону. Вы звонили из дома,
после чего выбежали мне навстречу и поэтому вся мокрая, ясно? Вы не могли
сидеть дома, боялись.
– Хорошо, – согласилась она покорно.
Мейсон погасил верхний свет и нажал на педаль. Машина
помчалась сквозь стену дождя. Ева Белтер придвинулась на сиденье и прижалась к
адвокату, забросив левую руку ему на шею, а правую положив на колени.
– Я боюсь, – простонала она. – Я чувствую себя такой
одинокой.
– Сидите спокойно и лучше продумайте все еще раз, –
посоветовал Мейсон.
Яростно нажимая на газ, он поднялся на склон и свернул в
Элмунд-драйв, затем включил вторую скорость, чтобы не пропустить большой дом,
стоявший на холме. Мейсон остановил автомобиль у самого подъезда.
– Теперь прошу выслушать меня, – сказал он вполголоса,
помогая ей выйти из машины. – В доме полная тишина. Очевидно, никто больше не
слышал выстрела. Полиции еще нет. Подумайте в последний раз. Если вы меня
обманули, то ничего хорошего из этого не выйдет.
– Я не обманывала вас, мистер Мейсон. Я сказала святую
правду, клянусь богом!
– Что ж, пройдем в дом, – сказал он, и они поднялись на
крыльцо.
– Дверь не заперта, я ее не закрывала, – сказала она,
пропуская спутника вперед. – Вы можете входить.
Мейсон толкнул дверь.
– Закрыта, – сказал он. – На замок. У вас есть ключ?
Она посмотрела на него безумным взглядом:
– Нет, ключ остался в сумочке.
– А где сумочка?
Миссис Белтер застыла неподвижно, охваченная внезапным
ужасом.
– Боже, – простонала она. – Должно быть, я оставила сумочку
наверху, рядом… с телом Джорджа.
– А она была у вас с собой, когда вы поднялись наверх? –
спросил Мейсон.
– Да, наверняка. Должно быть, я уронила ее, потому что не
помню, чтобы выбегала с ней из дома.
– Мы должны попасть внутрь. Какие двери еще открыты?
Она тряхнула головой, после чего вдруг сказала:
– Есть вход на кухню. Запасной ключ всегда висит под
навесом. Мы можем открыть кухонную дверь и войти туда.
– Идемте.
Они спустились с крыльца и двинулись по усыпанной гравием
дорожке вокруг дома. Везде было темно и тихо. Ветер рвал кроны деревьев, ливень
хлестал по стенам, но изнутри дома не доносилось ни звука.
– Ведите себя как можно тише, чтобы прислуга ничего не
услышала. Если никто не проснется, то я хочу иметь несколько минут, чтобы
разобраться в ситуации.
Она кивнула, пошарила под навесом, нашла ключ и открыла
черный вход.
– Вы пройдете через дом и откроете мне главный вход, –
сказал Мейсон. – Я закрою за вами и повешу ключ на место.
– Хорошо, – согласилась она и исчезла в темноте дома.
Мейсон закрыл дверь, повернул ключ и повесил его на место.
Затем он снова двинулся вокруг дома.
Глава 8
Мейсон ждал на крыльце несколько минут, прежде чем услышал
шаги Евы Белтер и щелчок замка. Открыв дверь, она встретила его улыбкой.
В холле горела только одна маленькая ночная лампочка,
освещавшая лишь лестницу и мебель – пару кресел с прямыми спинками, нарядное
зеркало, вешалку и стойку для зонтиков. На вешалке висел дамский плащ, в стойке
находились три зонтика и две трости. Из перегородки с зонтиками сочилась
струйка воды, образовав на полу лужицу, в которой отражался тусклый свет
лампочки.
– Вы погасили свет, выходя? – спросил Мейсон шепотом.
– Нет, я оставила все так, как было.
– Это значит, что ваш муж, впуская кого-то, не зажег другого
света, кроме этой маленькой лампочки?
– Наверное, так.
– А обычно на лестнице не горит больше света, пока все не
пойдут спать?
– Когда как, – ответила она. – Наверху живет только Джордж.
Он не интересуется нами, а мы им.
– Что ж, пошли наверх, – сказал Мейсон. – Зажгите свет.
Она повернула выключатель, и яркий свет залил лестницу.
Мейсон двинулся первым, вошел в салон, в котором в прошлый раз разговаривал с
Белтером. Дверь, в которой тогда появился Белтер, была закрыта. Мейсон нажал
ручку, толкнул створку и вошел в кабинет.
Это была огромная комната, обставленная так же, как и салон.
Здесь стояли большие кресла с тяжелой обивкой и письменный стол, раза в два
превосходящий размерами стол Мейсона. Дверь в спальню была открыта, сразу же
возле этой двери находился вход в ванную. Спальня и ванная также соединялись
между собой. Джордж Белтер лежал на полу, в дверях между ванной и кабинетом. На
нем был фланелевый халат, который распахнулся, обнажив тело.
