– Хорошо, через пять минут, – ответил Драмм и положил
трубку.
Дрейк посмотрел на Мейсона:
– За что ты хватаешься, Перри? Зубы себе поломаешь.
– Не бойся, не поломаю.
– Ты вообще знаешь, что делаешь?
– А ты как думаешь?
– Если ты хочешь устроить защиту для клиентки, то зачем
втягивать в это полицию? Намного лучше застать их врасплох на процессе.
– Я имею в виду не такую защиту, Пол. Именно поэтому мне
нужна полиция.
– Ты сумасшедший, Перри, – пожал плечами Дрейк.
Мейсон кивнул, подошел к киоску и купил сигареты. Подождал
пять минут и соединился с Драммом.
– Мне удалось убедить сержанта, – заявил Драмм. – Но он не
соглашается взять Еву Белтер. Боится, что ты его надуешь. У тюрьмы торчат около
двадцати репортеров. Мы никак не сможем вывезти ее. Они поедут за нами всей
бандой. Хоффман боится, что ты отмочишь какой-нибудь номер для прессы и сделаешь
из него посмешище. Но он согласился приехать сам.
– Что ж, может быть, этого будет достаточно. Мы встретимся
внизу, около Элмунд-драйв. Будем ждать в спортивном «Бьюике».
– Хорошо. Мы выезжаем через пять минут.
– До встречи, – сказал Мейсон и положил трубку.
Глава 19
Вчетвером они поднялись по ступенькам на крыльцо дома
Белтеров. Сержант Хоффман нахмурился и сказал Мейсону:
– Только без всяких шуточек, понимаете? Помните, я вам
доверился.
– Держите только открытыми глаза и уши. Если вы будете
считать, что я что-то нащупал, то вы включитесь и поведете дело дальше. А если
вы сочтете, что я пытаюсь вас обмануть, вы можете в любую минуту встать и уйти.
– Договорились.
– Вначале вспомним несколько деталей, – продолжал Мейсон. –
Я встретился с миссис Белтер в лавочке на Гриссворд-авеню. Мы приехали сюда
вместе. У нее не было с собой ни ключа, ни сумочки. Выходя из дома, она
оставила дверь открытой, чтобы попасть обратно. Она сказала мне, что двери
открыты, а они оказались закрытыми. Кто-то захлопнул их.
– Она – лгунья, – вмешался Драмм. – Если бы она сказала мне,
что дверь открыта, то я бы знал, что она закрыта.
– Все это так, – согласился Мейсон, – но не забывайте, что у
нее не было ключей. Она вышла под дождь, зная, что должна будет вернуться.
– Может быть, она слишком нервничала, чтобы об этом думать,
– предположил сержант Хоффман.
– Это на нее не похоже, – заметил Мейсон.
– И что дальше? К чему вы клоните, господин адвокат?
– Когда мы вошли, – продолжал Мейсон, – в стойке стоял
мокрый зонт. Стекающая вода образовала под стойкой лужу. Вы должны были это
заметить, когда приехали.
Сержант Хоффман прищурил глаза:
– Да, припоминаю. И что из этого?
– Это еще будет видно, – ответил Мейсон, поднимая руку к
звонку.
Через пару минут открыл лакей. Он вытаращил на них глаза.
– Мистер Гриффин дома? – спросил Мейсон.
Лакей покачал головой:
– Нет, он вышел по делам.
– А экономка, миссис Вейт?
– Миссис Вейт дома.
– Ее дочь также?
– Да.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Мы идем наверх, в кабинет
мистера Белтера. Не говори никому о том, что мы пришли, понимаешь?
– Понимаю.
Войдя в холл, сержант Хоффман бросил изучающий взгляд на
стойку, в которой в день убийства стоял мокрый зонт. В его глазах была
задумчивость. Драмм нервно посвистывал тихим, едва слышным свистом. Они
поднялись наверх, в кабинет, где в тот вечер лежало тело Белтера. Мейсон зажег
свет и начал тщательный осмотр стен.
– Может быть, вы помогли бы мне, господа? – обратился он к
полицейским и Дрейку.
– Что ты, собственно, ищешь? – спросил Драмм.
– Дырку от пули.
Сержант Хоффман крякнул:
– Можете не стараться, Мейсон. Мы обыскали кабинет дюйм за
дюймом, сфотографировали и зарисовали все. Абсолютно невозможно, чтобы мы
просмотрели дырку от пули. Впрочем, должна бы быть отбитая штукатурка.
– Я знаю, – признался Мейсон. – Я осматривал стены еще до
вашего приезда и ничего не нашел. Но я хочу осмотреться еще раз. Я знаю, как
это должно было быть, мне не хватает только доказательств.
Сержант Хоффман вдруг стал подозрительным:
– Эй, Мейсон! Вы что? Пытаетесь оправдать эту женщину?
Мейсон повернулся к нему лицом:
– Я пытаюсь реконструировать действительный ход событий.
Хоффман нахмурился:
– Вы не ответили на вопрос. Вы хотите вытащить эту женщину?
– Да.
– Тогда без моего участия.
– Именно с вашим участием. Вы не понимаете, что я хочу дать вам
шанс? Ваши фотографии будут на первых страницах всех газет.
– Именно этого я и опасаюсь. Ну и хитрец же вы, Мейсон. Я
уже навел о вас справки и знаю ваш стиль работы.
– Это прекрасно. Значит, вы знаете, что у меня нет привычки
обманывать друзей. Драмм – мой приятель, который так же, как и вы, замешан в
деле. Если бы я хотел сделать какой-то фокус, то взял бы кого-нибудь другого
вместо него.
– Хорошо, я останусь, – согласился Хоффман не без колебаний.
– Только без глупых шуток. Я хочу знать, к чему вы стремитесь.
Мейсон стоял, уставившись на ванну. На полу мелом была
нарисована позиция, в которой было найдено тело Джорджа Белтера. Вдруг Мейсон
фыркнул и рассмеялся:
– Черт побери!
– Что ты такое забавное увидел? – спросил Драмм.
Мейсон повернулся к сержанту Хоффману:
– Теперь я готов, сержант. Думаю, что смогу вам кое-что
продемонстрировать. Может быть, вы будете любезны вызвать сюда миссис Вейт и ее
дочь?
Сержант Хоффман посмотрел на адвоката с сомнением:
– Зачем они вам?
– Я хочу задать им несколько вопросов.
Хоффман покачал головой:
– Не уверен, позволю ли я это. Во всяком случае, не раньше,
чем что-нибудь узнаю.
– Вам это ничем не грозит, сержант, – стал объяснять Мейсон.
– Вы ведь будете сидеть и слушать. Когда вы посчитаете, что я выхожу за
допустимые границы, вы в любую минуту можете меня остановить. Боже мой! Если бы
я хотел вас опозорить, то подождал бы процесса и постарался бы застать вас
врасплох перед судом присяжных. Я не звал бы себе на голову полицию, чтобы
предупредить ее о своей линии защиты.
