– Не была, – сказала миссис Оливер. – Я впервые приехала в
Вудли-Каммон.
– Понятно. Ну, значит, вы не знаете, что тогда произошло и
что об этом говорили.
– Я много слышала об этом, когда приехала сюда, – отозвалась
миссис Оливер.
– Понимаете, я не разбираюсь в законах, потому и беспокоюсь.
Адвокаты только все путают, а мне не хочется идти в полицию. Ведь юридические
дела полиции не касаются, верно?
– Возможно, – осторожно ответила миссис Оливер.
– Может быть, вы знаете, что тогда говорили о коди… Никак не
могу запомнить это слово.
– Кодицил к завещанию? – предположила миссис Оливер.
– Да-да, верно. Миссис Ллуэллин-Смайт написала этот коди… и
оставила все деньги иностранной девушке, которая за ней ухаживала. Это казалось
удивительным, так как здесь у нее жили родственники и она специально сюда
переехала, чтобы быть к ним поближе. Миссис Ллуэллин-Смайт их очень любила –
особенно мистера Дрейка. А потом адвокаты начали говорить, что кодицил написала
вовсе не она, а иностранная девушка, которая хотела заполучить ее деньги, что
они обратятся в суд и что миссис Дрейк собирается опротестовать завещание –
кажется, это так называется.
– Да, я слышала что-то подобное, – ободряюще кивнула миссис
Оливер. – А вам что-то об этом известно?
– Я ничего плохого не хотела. – В голосе миссис Лимен
зазвучали хнычущие интонации, которые миссис Оливер неоднократно слышала в
прошлом.
«По-видимому, эта миссис Лимен, – подумала она, – из тех
женщин, что не прочь подслушивать под дверью и вообще совать нос в чужие дела».
– Тогда я никому ничего не сказала, – продолжала миссис
Лимен, – потому что сама толком не знала, что к чему. Но это выглядело странно,
и мне не стыдно признаться такой леди, как вы, которая разбирается в подобных
вещах, что я хотела докопаться до правды. Я ведь некоторое время работала у
миссис Ллуэллин-Смайт, поэтому мне хотелось выяснить, как там обстоят дела.
– Разумеется, – снова кивнула миссис Оливер.
– Если бы я думала, что поступила неправильно, то, конечно,
во всем бы призналась. Но тогда мне казалось, что я ничего дурного не сделала,
понимаете?
– Конечно понимаю. Продолжайте. Это связано с кодицилом?
– Да. Как-то раз миссис Ллуэллин-Смайт – она в тот день
неважно себя чувствовала – попросила зайти к ней в комнату меня и молодого
Джима, который помогал в саду и приносил хворост и уголь. Мы вошли и увидели,
что перед ней на столе лежат бумаги. Она повернулась к той иностранной девушке
– мы ее называли мисс Ольга – и сказала: «Теперь выйди из комнаты, дорогая,
потому что ты не должна в этом участвовать» – или что-то вроде того. Ну, мисс
Ольга вышла, а миссис Ллуэллин-Смайт велела нам подойти ближе и говорит: «Это
мое завещание». Она прикрыла верхнюю часть листа промокашкой, но низ остался
открытым. «Я сейчас напишу здесь кое-что, – сказала она, – и хочу, чтобы вы это
засвидетельствовали». Миссис Ллуэллин-Смайт начала писать своим скрипучим пером
– шариковых ручек она не признавала. Ну, она написала две или три строчки,
подписалась и говорит мне: «А теперь, миссис Лимен, напишите здесь ваше имя и
ваш адрес». Потом она велела Джиму сделать то же самое и сказала: «Ну вот, вы
засвидетельствовали то, как я это написала и поставила свою подпись. Благодарю
вас. Это все». Мы с Джимом вышли. Я немного удивилась, но тогда ничего такого
не подумала. Но, выйдя, я повернулась, чтобы потянуть дверь и закрыть ее на
защелку. Я вовсе не хотела подсматривать, понимаете?…
– Понимаю, – быстро отозвалась миссис Оливер.
– Я увидела, как миссис Ллуэллин-Смайт с трудом поднялась со
стула – у нее был артрит, и движения причиняли ей боль, – подошла к книжному
шкафу, вытащила книгу и положила в нее конверт с бумагой, которую только что
подписала. Книга была большая, толстая и стояла на нижней полке – потом она
поставила ее на место. Я не думала об этом, пока не началась суета с
завещанием, и тогда… – Она внезапно умолкла.
Миссис Оливер в очередной раз помогла ее интуиция.
– Не думаю, что вы ждали так долго, – заметила она.
– Ну, вообще-то вы правы. Признаюсь, мне стало любопытно. В
конце концов, всегда хочется знать, что ты подписала. Такова человеческая
натура, верно?
– Верно, – кивнула миссис Оливер.
«Любопытство является весьма существенным компонентом натуры
миссис Лимен», – подумала она.
– На следующий день миссис Ллуэллин-Смайт уехала в
Медчестер, а я убирала ее спальню и подумала, что лучше взглянуть на бумагу,
которую меня попросили подписать. Ведь когда что-то покупаешь в рассрочку,
всегда говорят, что нужно прочитать напечатанное мелким шрифтом.
– В данном случае написанное от руки, – промолвила миссис
Оливер.
– Я решила, что вреда от этого не будет, – ведь я ничего не
возьму. Ну, я нашла на нижней полке нужную книгу, а в ней конверт с бумагой.
Книга была старая и называлась «Ответ на все вопросы». Это выглядело… ну, как
знамение, если вы меня понимаете…
– Понимаю, – в который раз подтвердила миссис Оливер. –
Итак, вы вынули из конверта бумагу и посмотрели на нее.
– Верно, мадам. Не знаю, правильно я поступила или нет. Это
действительно было завещание. В конце было несколько строк, написанных миссис
Ллуэллин-Смайт вчера. Я легко смогла их прочитать, хотя у нее был довольно
корявый почерк.
– И что же там говорилось? – спросила миссис Оливер, которую
в свою очередь обуяло любопытство.
– Я не помню точные слова… Что-то насчет кодицила и что она
все свое состояние завещает Ольге… я забыла фамилию – начинается на букву «С»,
кажется, Семенова – в благодарность за доброту и внимание к ней во время ее
болезни. Внизу стояли подписи – ее, моя и Джима. Я положила бумагу на место,
так как не хотела, чтобы миссис Ллуэллин-Смайт догадалась, что я рылась в ее
вещах. Меня здорово удивило, что все деньги достанутся иностранной девушке, –
мы все знали, что миссис Ллуэллин-Смайт очень богата. Ее муж занимался
судостроением и оставил ей большое состояние. «Везет же некоторым!» – подумала
я. Мисс Ольга мне не очень нравилась – у нее был скверный характер. Но со
старой леди она всегда была внимательна и вежлива. Конечно, она надеялась
что-нибудь урвать, но чтобы получить все… Потом я подумала, что миссис
Ллуэллин-Смайт, должно быть, разругалась со своими родственниками, а когда
перестанет злиться, то порвет этот самый кодицил и напишет новый. Короче
говоря, я положила конверт и книгу на место и забыла об этом. Но когда началась
суматоха с завещанием и пошли разговоры, будто кодицил поддельный и его
написала не миссис Ллуэллин-Смайт, а кто-то еще…
