– Да чуть палец мне не отгрыз! – шутливо пожаловался я. – Вцепился в него во сне со всем кошачьим остервенением…
– Он у нас вечно голодный, – улыбнулась Татьяна. – Ко мне вот тоже примчался ни свет ни заря, принялся ногу царапать. Спасу от этого обжоры нет.
– А что, мышей не ловит?
– Так он староват уже для мышей, ему девять лет скоро исполнится. Старается, бедный, старается, носится за разными грызунами, но они резвее его оказываются…
– Танюш, не поможешь клубок скатать? – сменил я тему.
– Надо же, какая снасть у вас хитрая, – с удивлением взглянула она на лежавшие на столике детали магнитометра. – И на какую же рыбу, интересно, рассчитана?
– На железную, – попробовал я отшутиться. Потом все же коротко пояснил: – Да мне сейчас, голубушка, не до рыбалки. Помимо сочинительства книжек приходится еще и кое-какими исследованиями заниматься. На одних книжках в наше время долго не протянешь. Понимаешь меня?
– Понимаю, – кивнула девушка, уже ловко сматывая веревку в тугой колобок.
Я невольно залюбовался ее загорелыми руками и умелыми пальчиками, украшенными двумя простенькими колечками.
– Тань, а почему ты постоянно в платке ходишь? – без всякой задней мысли поинтересовался я. – Жарко ведь вроде, особенно днем. Да и дышать волосам надо.
– Привыкла просто, а волосы на ночь расчесываю, – скороговоркой ответила она и торопливо сменила тему разговора: – А я, кстати, вчера подумала, что вы пьяный пришли. Но запаха не почувствовала…
– Если бы пьяный, – криво усмехнулся я. – Нет, Танюш, мне вчера не до пьянства было. Просто за день отшагал в общей сложности километров двадцать пешком. И это еще не считая того, что едва не утонул, когда переплывал вашу замечательную речку.
– Зачем же вы вплавь пустились? – округлились от страха глаза девушки. – У нас даже местные стараются далеко от берега не отплывать! А три-четыре утопленника в год средней нормой считаются…
– Хорошо, что мне вчера про эту «норму» неизвестно было, – принял я из ее рук плотный веревочный моток. – Потому, может, и переправился довольно успешно.
Дверь в комнату снова распахнулась, но теперь на пороге вырос Федор Богданович.
– Хватит любезничать, молодежь, – пробасил он, – пора бы и перекусить перед дальней дорогой.
– Если вдруг в город собрались, не подбросите? – спросил я.
– Да вообще-то я в Лиходейку собрался, – озадаченно вскинул он кустистые брови, – резные балясины для начальственной бани отвезти надобно.
Легконогая Татьяна меж тем уже спустилась вниз и разогрела на газовой конфорке запеканку из макарон. Так что когда мы с хозяином дома чинно уселись за стол, кухня вовсю благоухала аппетитными запахами. Во время завтрака я вкратце поведал обоим о своих вчерашних приключениях, упомянув в заключение и о бедной девчушке Масятке из хутора Чудово.
– Девчонку-то жаль, конечно, – угрюмо кивнул Федор Богданович, – ни за что ни про что пострадала. Лучше бы ее отцу такая участь выпала…
– Это вы Ростислава имеете в виду? – изумился я.
– Вообще-то не так давно у нас его тут все только под кличкой «Роняла» знали, – сурово проговорил Федор Богданович. – И слыл он в городе самым отпетым бандитом. А в конце девяностых, когда все вокруг с ног на голову перевернулось, Ростислав этот такую тут диктатуру установил, какая большевикам и в тридцатые не снилась. Дня не проходило, чтоб он с шайкой своих головорезов не устроил бы поножовщину на рынке или не поджог бы какую-нибудь палатку.
– Странно… А мне он показался набожным, отзывчивым, тихим…
– Это он сейчас притих, – отставил тарелку хозяин дома. – А хотел бы я послушать ваше мнение о нем, попадись вы ему лет семь назад!
– Неужели из-за травмы дочери столь кардинально переменился?
– Да нет, мозги ему чуть раньше вправили. Когда отец Аристарх тут объявился. Впрочем, с той поры многие изменились, не только Роняла-Ростислав…
– Дедуль, – встряла в разговор Татьяна, – а давай я сама твои балясины в Лиходейку отвезу и потом Сашу до города подброшу! Иначе ему целый мешок железок на себе тащить придется.
– Что за железки? – подозрительно взглянул на меня Федор Богданович.
– Да подрядился по случаю провести в городе небольшую геодезическую работу, – не стал запираться я. – Вот аккурат сегодня и должен приступить.
– И в каком же районе, если не секрет?
– На территории монастыря.
С минуту мой собеседник переваривал услышанное молча, а потом, перегнувшись через стол, доверительно шепнул, перейдя на «ты»:
– Ты там поаккуратней будь, парень! Упаси тебя боже сунуть нос, куда не следует! А то ведь про это место всякое в народе говорят… Сделай свою работу по-шустрому, уж коли нужда в том возникла, да и дуй оттуда, не задерживаясь.
– Ну так что, дедуля, – вновь заерзала на табуретке Татьяна, – доверишь мне свои балясины?
– Ладно, уговорила, – сдался Федор Богданович. – Только смотри мне: без фанфаронства машину веди, без выкрутасов всяких-разных! Как доберешься до улицы Багреева, найди кирпичный желтый дом с каменным забором и с фонариками. Внутрь не суйся – кликни прямо с улицы Самвела! Он там бригадирствует и работяг быстро тебе пришлет, чтоб мотоцикл разгрузили. А потом, так и быть, доставишь Александра в монастырь. Все усвоила?
– Слушаюсь! – по-пионерски отсалютовала ему Татьяна.
Глава 7. Начало славных дел
С третьей попытки заведя мотоцикл, мы демонстративно осторожно выехали на заросшую бурьяном деревенскую улочку и только потом набрали скорость. На сей раз я манерничать не стал: с первой же минуты крепко обхватил упругую талию девушки, ибо держаться за нее было не в пример приятнее, нежели за разделявшее наши сиденья резиновое кольцо. Впрочем, довольно скоро Таня свернула с основной трассы, а еще чуть позже ловко припарковала мотоцикл у красивого деревянного забора. Ближе подъехать было невозможно, поскольку непосредственно у богато украшенных и нужных нам высоченных ворот уже стояли две грузовые машины и лежала приличных размеров горка аккуратно сложенных бревен.
Татьяна отправилась к встроенной в ворота калитке, а мне поручила освободить деревянные балясины от стягивавших их бечевок. Едва я успел справиться с заданием, как она вернулась обратно, но уже не одна – на пару с голым по пояс молодым человеком. Тот хмуро кивнул мне и, достав из кармана раскладной метр, принялся проверять качество работы. Результаты его, видимо, удовлетворили, ибо сразу вслед за этим начался процесс разгрузки и переноски деталей к стройке. Дабы ускорить дело, добровольно подключился и я: взял пару увесистых плах и, оставив Татьяну сторожить мотоцикл, понес их за строителями во двор. Баня, для которой предназначался наш груз, стояла слева от входных ворот, а напротив, за шеренгой вишневых саженцев, возвышался добротный двухэтажный дом.
