– А помнишь тот лист фанеры, которым мы с тобой для черчения пользовались, когда в школе учились? – снова пришла на выручку Настя. – Мне кажется, из него можно не меньше двадцати дощечек выстругать.
Так мы и поступили. Распилили толстый лист фанеры на части, просверлили в будущих ступеньках дырки, собрали второй вариант лестницы и уже к полудню приступили к очередному испытанию. На сей раз даже на улицу выходить не стали: просто спустили веревочно-фанерную конструкцию с балкона, и Слава смело перекинул ногу через перила. Потом попрыгал на верхней ступеньке и, убедившись в ее надежности, начал спускаться вниз. Мы же, свесив головы и затаив дыхание, следили за ним сверху. Ступив на землю, юноша издал победный вопль, после чего, поплевав на ладони, благополучно проделал обратный путь.
– Совсем другое дело! – гордо воскликнул он, вернувшись на балкон. – Ступеньки слегка пружинят, но спускаться и подниматься по ним несложно.
Вдохновленный примером Славика, я повторил его путь, причем с закрытыми глазами, имитируя движение в темноте. Опыт прошел гладко, и я полностью уверился в успешном исходе ночного вояжа. Потому расслабился и экспериментировать с забрасыванием лестницы на какую-либо высоту, да еще и с прикрепленным к ней якорным крюком поленился. Как потом оказалось, напрасно.
Глава 25. Баня с мэром
Поддавшись всеобщей эйфории, я решил навестить начальника ОВД, чтобы договориться с ним о возврате перстня. В качестве же так называемых «отступных» готов был предложить даже подаренный мне маузер. В конце концов никакой практической ценности пистолет для меня не имел – в отличие от старинного перстня с весьма необычной историей. Поэтому, улучив минутку, шмыгнул в комнату Владислава, взял лежавший на прежнем месте маузер, засунул его за пояс и снова вернулся в кухню. Когда Таня со Славой уложили свернутую лестницу в мешок, посоветовал им бросить туда же и остатки веревки, после чего выманил Владислава в коридор и заговорщически шепнул:
– Мы с Таней сейчас ненадолго отлучимся, а ты пока упакуй все черногрудинские находки в подходящую тару. Вот тебе пятьсот рублей, купи на них приличных размеров мешки и шпагат. Но для начала составь-ка мне, друг, полный список вывезенного из Черногрудина оружия.
С заданием Славик справился быстро, и, спускаясь с Татьяной по лестнице, я уже подсчитывал в уме сумму, которую можно будет попытаться выжать из фондов местного ОВД. Сумма получилась внушительная, и я невольно заулыбался. Правда, когда мы вышли на улицу и я увидел медленно продефилировавший мимо нашего мотоцикла милицейский УАЗ, от моей улыбки и следа не осталось. Тяжело вздохнув, я натянул панаму на глаза и уселся в коляску.
– Куда едем? – задорно газанула Татьяна.
– К центральной аптеке, – коротко скомандовал я.
Народу в аптеке было немного, внимания на меня никто не обращал, поэтому я смело проследовал к спрятавшемуся за выступавшей из стены колонной телефонному аппарату. Снял трубку, поднес ее к уху, но привычного гудка не услышал. Когда же набрал 02, в трубке тотчас раздался приглушенный щелчок. Я вполголоса произнес:
– Землекоп готов доложить о ходе работ.
Тут же последовал второй щелчок, и в трубке раздался бодрый голос Лукавца:
– Что-то срочное? А то я ближайшую пару часов буду занят.
– Мое дело отлагательств не терпит, – сказал я как можно убедительнее. – Жизни жителей вашего города находятся под угрозой!
– Хорошо. Ждите у входа в аптеку, за вами приедут.
– На чем именно? – уточнил я на всякий случай.
– Синие «жигули» третьей модели, номер 657.
Трубка резко онемела, и я, вернув ее на рычаг, быстрым шагом покинул помещение аптеки.
– Голова, что ли, заболела? – поинтересовалась Татьяна.
– Угу, за таблетками бегал, – кивнул я. – Не подскажешь, куда мне теперь эту таблетку спрятать? – с этими словами я приподнял полу спецовки, и при виде торчавшего из-за моего ремня пистолета глаза девушки округлились.
Однако отреагировала она на удивление оперативно: нагнувшись вперед, нажала на не видимую мне скобу и откинула спинку колясочного сиденья. Я оглянулся по сторонам и торопливо втолкнул маузер в образовавшуюся щель.
– Что дальше? – делано невозмутимо поинтересовалась спутница.
– Сейчас подойдет синяя машина, и я сяду в нее. Как только она тронется, следуй за ней на расстоянии, но так, чтобы не выпускать из виду. Запомни место, где я выйду, и припаркуйся где-нибудь неподалеку. Надеюсь, что отлучусь ненадолго, но кто знает, как там события обернутся…
Оставив Татьяну в явно заинтригованном состоянии, я отошел к табачному киоску и стал неспешно прогуливаться по тротуару. Синие «жигули» выскочили со стороны Лиходейки. Седой водитель грамотно притормозил у бордюра, даже не повернув головы в мою сторону, и я без приглашения прыгнул в салон на заднее сиденье. Автомобиль тотчас заурчал и плавно покатил в сторону Замостья. Проехав порядка полутора километров, свернул в одну из боковых улочек и, попетляв еще немного, неожиданно для меня въехал в огороженный каменной стеной парк. Маршрут закончился в просторном бетонном гараже. Двери за нами мгновенно захлопнулись, и водитель впервые за всю дорогу произнес:
– Приехали, сударь. Теперь через правую дверь следуйте до конца коридора.
Понимающе кивнув, я двинулся в указанном направлении, радуясь в душе, что меня уже не провожают, заломив руки за спину. Преодолев недлинный полутемный коридор, уткнулся в дверь, из-за которой веяло теплом и влажным паром. Шагнув за порог, попал в украшенный деревянной резьбой предбанник, бóльшую часть которого занимал массивный сосновый стол, с трех сторон окруженный П-образной скамейкой. Глаза помимо воли устремились на красовавшиеся на нем разносолы: тарелки с нарезанной копченой скумбрией, плошки с солеными огурцами, квашеной капустой и белыми грибами, алюминиевое блюдо с щедро присыпанной зеленым луком и укропом отварной стерлядью, фарфоровые миски с помидорами и всевозможными салатами, розетки с красной икрой и огромными фиолетовыми маслинами и бутылки, бутылки, бутылки…
В этот момент одна из выходивших в предбанник дверей отворилась, и вместе с клубами горячего пара из нее выскочил закутанный в простыню Лукавец.
– А-а, уже прибыли? – небрежно кивнул он мне. – Ну так присаживайтесь, чего столбом встали?
Едва я расположился на скамье, как из-за паровой завесы вынырнули еще две фигуры: статный мужчина лет сорока пяти восточной наружности и роскошная девица, соблазнительные формы которой не в силах была скрыть никакая простыня.
– Разрешите представить вам своего гостя, – обратился к ним подполковник, указав на меня. – Александр Григорьевич, москвич. Называет себя писателем, но в действительности не нацарапал за всю жизнь ни строчки. Работает в столице рядовым приемщиком товаров в одном из магазинов торговой сети «РЕАЛ».
– Чем же он может быть нам интересен? – окинул меня несколько презрительным взглядом мужчина с намотанным на манер чалмы полотенцем на голове.
