Наконец дверь в столовую отворилась и на пороге появился Гортинский в сопровождении секретаря. На Геннадии Алексеевиче был прекрасно сшитый костюм, но вместо галстука шейный платок с жемчужной булавкой, закрывающий горло до подбородка. В руках он держал тонкую трость с рукояткой из слоновой кости, на которую опирался при ходьбе. И всем стало понятно, что трость это не дань моде, просто Гортинскому трудно устоять на ногах. Не остался без внимания и густой слой тонального крема на лице хозяина.
Женщины замерли. Каждую из них охватило сильное душевное беспокойство.
— Приветствую вас, драгоценные мои дамы, — сказал Гортинский и подошел к столу.
Секретарь помог ему сесть на готический стул с высокой спинкой.
— Черт подери, не расплакаться бы, — прошептал Геннадий Алексеевич при виде бывших жен.
Дамы напоминали курсисток на уроке воспитания и хороших манер. Этакие пай-девочки. Сергей их видел совсем другими и сейчас поражался их безмолвному смирению. Тем временем Гортинский взял слово:
— Для начала я хочу вас познакомить. Начну с Фаины, — и Гортинский указал на женщину, сидящую слева от него. — Она до сих пор полна очарования. Фаечка была моей первой женой. Мы прожили весело и беззаботно четыре года. Это немного, но надолго никого из вас не хватило. В восьмидесятом году, уже после развода, я встретил Риту. Она сидит напротив. Марго так же мила, как и тридцать лет назад. Наш брак продержался три года. У меня нет сожалений, остались лишь чудные воспоминания. Рядом с Фаиной — Лиза, моя третья жена. Брак с ней был гонками по вертикали. Мы мчались неизвестно куда, не думали ни о чем и ни в чем не видели проблем. Пять лет пролетели как один день. Ну и, наконец, моя четвертая и последняя жена Алиса, с которой мы побили рекорд и прожили восемь лет. Очевидно, я к тому времени уже остепенился. Когда мы поженились, мне стукнуло тридцать восемь. Надо сказать, что взрослел и старел только я. Каждой следующей моей жене едва исполнялось двадцать, когда она шла со мной под венец. Тогда я считал это нормальным, а сейчас вижу перед собой прекрасных, полных сил женщин, в то время как сам превратился в тающий под мартовским солнцем снеговик. Жизнь слишком коротка и беспощадна. Я получил от нее все, что мог, и Всевышний решил, что с меня хватит. Я с этим вердиктом не согласен, но мнение подсудимого судей не интересует. Мой адвокат и ангел-хранитель проиграл процесс дьяволу-прокурору. Я должен готовить себя к еще более страшному суду. Конвоир уже стучится в дверь. Имя ему смерть. Вы, те самые, кто должен проводить меня в последний путь. Я безмерно вам благодарен за то, что вы отозвались на мой последний вопль отчаяния. Для меня нет большего счастья, чем видеть вас. Полагаю, что до юбилея я все же доживу, осталось всего три дня. Так как весь мой капитал связан общей декларацией и разбить его на доли нельзя, в день своего шестидесятилетия я объявлю имя единственной наследницы. Но я все же думаю, что вы сюда приехали не из-за денег. А теперь давайте выпьем за встречу, — и Гортинский поднял бокал с шампанским.
Сделав глоток, он внимательно посмотрел на рыжеволосую девицу, сидящую рядом с Алисой.
— Кстати, Алиса не представила мне свою подругу. Я надеюсь, это близкий тебе человек?
— Да уж, ближе не бывает. Это моя экономка и медсестра. Я ведь тоже не очень здорова, Геночка. У меня диабет тяжелой формы, и каждые шесть часов мне колют инсулин. К тому же страдаю бессонницей и вечно путаюсь в пузырьках с таблетками. Другими словами, без Тани я обойтись не могу. Слава богу, она русская и понимает, о чем мы говорим. От чужих языков меня уже тошнит, хотя и научилась говорить без акцента на пяти из них.
— С диабетом можно дожить до глубокой старости, — сказала Фаина. — Это даже не болезнь, а образ жизни.
— Я того же мнения, — улыбнулся хозяин и сделал еще глоток шампанского. — А теперь прошу извинить меня, любимые женщины, но я немного ослаб после столь эмоциональной встряски и мне лучше удалиться к себе. С каждой из вас я еще побеседую. Нам есть что вспомнить. Сережа вас известит о моем приглашении. Очередность встреч я возложу на него, чтобы меня не считали предвзятым. После ужина в гостиной подадут кофе и напитки. Там вы сможете поближе познакомиться. Для неприязни друг к другу у вас нет повода. Мы все относимся к категории бывших. До встречи, мои любимые жены.
Гортинский встал с помощью секретаря и вышел из столовой. Сергей проводил его до кабинета, хотя за дверью хозяин уже не пользовался тростью.
— Вы понимаете, Геннадий Алексеич, что сделали?
— Конечно. Для того и позвал их. Могу я перед смертью немного развлечься?
— Боюсь, что вы умрете не первым.
— Не говори глупости, Сережа. На убийство никто из них не пойдет. Они стервы, но не звери.
— У меня другое мнение. Вы же знаете, чем я занимаюсь. Так вот, все свое свободное время я проводил в подвале за компьютером. Мне удалось взломать милицейскую базу Сочи. Вы провидец. Лиза в бегах. Она объявлена в розыск. Подозревается в убийстве.
— Вечно ей не везет. Наверняка подставили. Лиза без риска дня прожить не может. Так вот почему она приехала без вещей. Честь ей и хвала, сумела улизнуть. Значит, набралась опыта. Ну а что ты еще раскопал?
— В Самаре ограблена инкассаторская машина. Исчезло сто двадцать миллионов рублей. В списке подозреваемых Рита Дьячук. Она главбух банка. Доказательств пока нет.
— Наверняка ее рук дело. С таким талантом и хваткой сидеть на должности главбуха? Кому угодно, но не женщине с ее амбициями. Это месть. Месть за неуважение и недооценку.
— Убиты два инкассатора.
— Боже упаси, Сережа. Рита не налетчица. Она идеолог. Правда, ее интересует только результат, а сколько при этом будет жертв, ей наплевать.
— В Новосибирске убит зять Фаины Меркуловой. Фая улетела в Москву на следующее утро первым рейсом.
— Вот тут я могу согласиться. В тихом омуте черти водятся. Если Фаю довести до отчаяния, то она кому хочешь перегрызет глотку. Но ради денег Фаина на преступление не пойдет.
— К сожалению, базу Скотленд-Ярда я взломать не смог. Об Алисе мне ничего не известно. Но судя по первой встрече, это еще тот перчик.
— Да, ей палец в рот не клади. Откусит.
— Я вот еще о чем подумал. У Фаины дочь. Зовут ее Олеся. Она родилась через шесть месяцев после вашего развода. Либо Фаина вам изменяла, либо это ваша дочь.
— Любопытный факт. О дочери Фаины я никогда не слышал. Фая слишком гордая, наверняка дала новорожденной произвольную фамилию и отчество.
— А вам нужны доказательства?
— Мне нужен спектакль, Сережа. Ужин наверняка уже закончился, иди в гостиную к гостям. Мне интересно знать, с какой ноты начнется братание косвенных родственников. А потом шепни Фаине, чтобы она ко мне поднялась. Я хочу видеть ее первой.
Обстановка в гостиной была далека от милой и мирной. Четыре женщины пили виски, отдавая предпочтение любимому напитку хозяина «Полуночное кружево», и только Лиза пила водку.
