Джейкс в изумлении всплеснул руками.
— Боже мой, вот это наглость! Я всегда говорил — мне бы уверенность в себе и выдержку «Дьявола» Хоукера! Да он способен и не такие дела
проворачивать. Вот бумага, о которой он говорит. — Билли передал листок лорду Рафтону.
— Извольте зачитать документ, — приказал Его светлость. Рафтон прочел:
— В знак благодарности за оказанные услуги я обещаю выплатить Вильяму Джейксу три тысячи фунтов после разрешения договора между мной и сэром Чарльзом Тревором. Подписано — Джон Хоукер.
— Явная подделка! Я так и полагал! — воскликнул сэр Джон.
— Кто знает подпись сэра Джона?
— Я, — откликнулся сэр Чарльз Бенбери.
— Это она?
— Да, пожалуй, что так.
— Тьфу ты, да он же прирожденный фальсификатор! — вскричал Хоукер.
Герцог перевернул листок и прочитал:
— Томасу Криббу, торговцу с патентом на продажу пива, вина, крепких напитков и табака. Несомненно, это бумага из упоминавшегося заведения.
— Там ее сколько угодно.
— Именно так. Свидетельство никоим образом не убедительно. В то же время, сэр Джон, вынужден вам заметить, что ваши опасения и ваша реакция на сеи документ произвели на меня весьма неприятное впечатление.
— Я знал, на что способен этот молодчик.
— Вы признаете, что близко общались с ним?
— Разумеется, нет.
— И не имели с ним ничего общего?
— Не так давно я ударил его плеткой за вызывающую дерзость. Отсюда и надуманное обвинение против меня.
— Вы редко общались с ним?
— Практически не общался, сэр.
— Вы не переписывались?
— Разумеется, нет.
— Тогда кажется странным, как он сумел скопировать вашу подпись, не имея на руках ваших писем.
— Мне об этом ничего не известно.
— Вы недавно с ним повздорили?
— Да, сэр. Он вел себя дерзко, и я ударил его.
— Были ли у вас причины полагать, что вы повздорите?
— Нет, сэр.
— В таком случае, не кажется ли вам странным, что в течение нескольких недель он хранил эти карты, чтобы подкрепить ими ложное обвинение, если он и понятия не имел, что когда-либо представится случай вам это обвинение предъявить?
— Я не могу отвечать за его поступки, — ответил Хоукер глухим голосом.
— Конечно, нет. В то же время, сэр Джон, я вынужден повторить, что ваши опасения по поводу данного документа показались мне именно такими, каковых можно ожидать от человека с сильным характером, которому известно, что таковой документ существует.
— Я не отвечаю за утверждения этого человека, я также не могу повлиять на умозаключения Вашей светлости. Осмелюсь лишь сказать, что поскольку они ставят под сомнение мою честь, они суть ничтожны и абсурдны. Я передаю свое дело на рассмотрение совета. Вы знаете или же можете легко узнать, что представляет собой этот Джейкс. Возможно ли, что ваше суждение будет основано на заявлениях этого сомнительного субъекта, а не на словах человека, долгие годы являющегося достойным членом уважаемого клуба?
— Я собираюсь заявить, Ваша светлость, — вступил в разговор сэр Чарльз Бенбери, — что хоть я и согласен со всеми высказанными вами замечаниями, я все же придерживаюсь мнения, что предъявленные свидетельства носят столь недостоверный характер, что нам не представляется возможным предпринять на их основании какие-либо действия.
— И мы того же мнения, — вторили ему некоторые члены совета, и из‑за стола послышались одобрительные возгласы.
— Благодарю вас, господа, — сказал Хоукер, вставая. — С вашего разрешения я хотел бы закончить заседание.
— Прошу прощения, сэр. У нас имеются еще два свидетеля, — остановил его лорд Рафтон.
— Джейкс, вы можете удалиться. Оставьте документы у меня.
— Благодарю вас, милорд. Всего доброго, мои благородные состязатели. Если вам понадобится петух или терьер…
— Довольно! Покиньте помещение.
Беспрестанно кланяясь и подобострастно оглядываясь, Вильям Джейкс исчез из зала.
— Я хотел бы задать несколько вопросов Тому Криббу, — объявил лорд Рафтон. — Пригласите его.
Минутой позже в дверях показалась плотная фигура чемпиона, и он, тяжело ступая, вошел в зал. Одет Крибб был как типичный англичанин среднего достатка — в синий камзол с блестящими медными пуговицами, тускло — коричневые штаны и высокие сапоги. Его лицо также соответствовало национальному типажу — широкое, несколько настороженное и очень спокойное. На голове он носил шляпу с загнутыми полями и низким верхом, которую тут же снял и засунул под мышку. Простоватый Том заволновался больше, чем когда-либо на ринге, и теперь беспомощно озирался, словно бык, попавший в незнакомый загон.
— Мое почтение, благородные господа! — несколько раз повторил он, смущенно приветствуя собравшихся.
— Доброе утро, Том, — приветливо отозвался герцог. — Присядьте — ка на стул. Как дела?
— Чертовски жарко, Ваша светлость. То есть я хотел сказать — очень тепло. Понимаете, сэр, нынче я сам себе импресарио. Так что если сперва в Ковент — Гарден, потом в Смитфилд, а затем снова бегом сюда да ежели еще набрал лишних двадцать восемь фунтов веса…
— Мы все прекрасно понимаем. Скоро мы вверим вас заботам нашего метрдотеля.
— Хочу спросить вас, Том, — начал лорд Рафтон. — Вы помните, что произошло у вас в заведении вечером третьего мая?
— Я слышал, что пошли какие-то слухи, и постарался припомнить все, что смог, — ответил он. — Да, я хорошо помню тот вечер, потому ИЗ что тогда новичок здорово всыпал старине Бену Берну. Боже мой, вот смеху-то было. Бен ушел в нокдаун в первом же раунде, и не успел он отдышаться, как…
— Это к делу не относится. Вернемся к поединку позже. Вы узнаете эти
карты?
— Ну да, это карты из моего заведения. Я закупаю их дюжинами, по шиллингу за колоду у Неда Саммерса с Оксфорд — стрит, того самого, что…
— Ну что ж, с этим все ясно. Теперь скажите, вы видели в тот вечер присутствующих здесь сэра Джона Хоукера и сэра Чарльза Тревора?
— Да, видел. Помню, как сказал еще сэру Джону, чтобы он полегче боксировал с новичками, потому что был один парень по имени Билл Саммерс, из Норвича, и когда сэр Джон…
— Оставим это, Том. А скажите-ка, вы в тот вечер видели вместе сэра Джона и букмекера Джейкса?
— Джейкс был там, он еще спросил девушку за стойкой: «Сколько у тебя денег, дорогуша?» А я ему: «Ах ты, пес…»
— Достаточно, Том. Вы видели вместе этого Джейкса и сэра Джона?
— Да, сэр, когда вошел в гостиную после боя между Шелтоном и Скроггинсом. Они были там одни, и Джейкс сказал, что у них был деловой разговор.
