Перевернув фотографию, Влад невольно сглотнул. На обратной стороне корявым почерком было написано: «Анастасии от Григория». Кладоискатель невольно всмотрелся в надпись, изучая ее. Перо было скверным, зацепив бумагу, оно оставило на гладкой поверхности неровный расплывающийся след.
Назар и Люся в ожидании смотрели на Лозовского.
– И что ты скажешь? – не выдержав молчания, спросил Назар.
– На фотографии Григорий Распутин, – произнес Владлен, невольно понизив голос.
– Тот самый? – удивленно произнесла Люся, всматриваясь в фотографию. – У него такой взгляд… он просто внутренности прожигает!
Лозовский не ответил, испытывая нечто схожее.
– Но что это за женщина? – спросил Шелестов.
– Трудно сказать. Я слышал, что он жил на Гороховой улице и держал там целый гарем из княгинь и графинь.
– Мне кажется, что человеку с таким взглядом много что подвластно.
– А женщина и вправду хороша… Сколько ей?
– Лет двадцать шесть – двадцать восемь.
Женщина лежала покорно, позволив Григорию Распутину вольность в виде заброшенной на плечо руки. Глаза у нее были крупные, влажные, в таких обычно прячется большая любовь.
– На перстне что-то написано, – сказал Владлен Лозовский, поднося фотографию поближе к глазам. – Ага, вижу, печать царствующего дома… А тут что-то еще. – Он отошел к окну, чтобы получше рассмотреть надпись на внутренней стороне ободка. Свет от полной луны падал серебряным светом на подоконник и мягко с плавным переходом стелился на полу. – Что-то не разберу, очень мелко. Но этот перстень точно из императорского дома, на нем выгравирован двуглавый орел. – Приблизив к глазам, Владлен прочитал первые слова: «На день Ангела…»
Неожиданно его внимание привлекли двое мужчин, подошедших к сторожевой будке. Открыв дверь, охранник что-то негромко сказал им, а потом спустился навстречу по шаткой металлической лестнице.
Лозовский неприятно поморщился: неужели конкуренты? Ведь заплачено сполна, чтобы всех остальных гнать взашей!
Подошедшие мужчины были примерно одного роста, вот только на одном из них была короткая джинсовая куртка, отчего он смотрелся несколько покрепче. А другой был одет в темную рубашку с длинными рукавами. Обступив сторожа с двух сторон, они о чем-то эмоционально разговаривали, размахивая руками.
– Что там происходит? – нахмурился Владлен.
– Кажется, они о чем-то спорят, – высказался подошедший Назар.
– Не самое подходящее время, – нахмурился Лозовский. – Мы не осмотрели даже третью часть дома.
Возникший спор неожиданно обострился. Человек в джинсовой куртке вдруг шагнул вперед, заставив сторожа немного отступить. Второй подошедший неожиданным коротким движением ударил дедка в грудь. Тот наклонился вперед, ухватив обидчика за плечи, но, внезапно обессилев, медленно стал сползать вниз.
– Он его зарезал! – ахнула из-за плеча Людмила. – У него был нож!
Владлен с расширенными от ужаса глазами стоял как вкопанный, завороженный сценой произошедшего убийства. Преступники, подхватив под руки сторожа, как-то уж очень хладнокровно, по-деловому, будто бы проделывали подобное неоднократно, втянули убитого в будку и без суеты закрыли дверь. Потом, чем-то перемолвившись, направились к распахнутым воротам. Мужчина в джинсовой куртке, шедший немного впереди, внезапно, будто бы почувствовав чужой взгляд, посмотрел на окна второго этажа, заставив Владлена невольно отступить в глубину комнаты.
– Уходим. – Лозовский потянул Люсю за руку. – Он меня заметил! Сейчас они будут здесь.
– Но куда мы пойдем? – устремился следом Назар, подхватив металлодетектор. – Они идут в наш подъезд!
– Выходим через чердак, оттуда можно перейти в другой подъезд. А там выскочим на улицу.
– Что теперь будет? Что теперь будет? – беспрестанно причитала Людмила.
– Да успокойся ты! – прошипел Лозовский. И уже тихо, понимая, что погорячился, продолжил: – Люсенька, обещаю тебе, все будет хорошо, мы выберемся отсюда.
Внизу приокрылась входная дверь, тонко пискнув, и тотчас мелко задребезжали перила. Владлен почувствовал, как в его ладонь крепко вцепились пальчики девушки.
Стараясь не шуметь, они втроем взбежали на верхний этаж, а далее по металлической лестнице, прикрепленной к стене шаткими крепежами, взобрались на чердак.
– Успокойся, – прошептал Лозовский Люсе на ухо. – Все обойдется.
Убийцы поднимались именно в ту квартиру, которую только что покинули кладоискатели. Когда они обнаружат, что тайник вскрыт, и поймут, что в подъезде никто не остался, тогда просто поднимутся на чердак…
О худшем думать не хотелось.
– Перебираемся в соседний подъезд, – сказал Владлен, ускорив шаг.
Нагнувшись, он прошел под низко нависающими балками и устремился вдоль стены. Носоглотку закладывало поднявшейся пылью, под ногами неприятно трещало, а где-то в дальнем углу здания беспокойно клокотали голуби.
– Слышишь? – почувствовал Владлен на плече крепкую хватку Назара.
– Что такое?
– Они поднимаются к нам.
Нервы, натянувшись до предела, грозились лопнуть. Слух обострился. Хлопнула дверь, разорвав установившуюся тишину, и тотчас до слуха донеслись приближающиеся шаги – кто-то очень быстро поднимался по лестнице.
– Давай туда! – потянул Владлен за собой девушку.
Место выбрали в углу чердака, под широкой балкой, где под самой крышей встревоженно гулили голуби. Рядом шумно плюхнулся Назар, сжимая в руках металлодетектор. Над самым ухом назойливо запищали сигналы.
– Выключи аппарат, услышат, – прошипел Владлен.
Назар отключил металлодетектор, и тотчас, противно разодрав тишину, открылась низенькая чердачная дверь. В дверном проеме темными силуэтами предстали две мужские фигуры. На секунду застыв, как если бы предоставляли возможность рассмотреть себя получше, неизвестные двинулись дальше по хрустящему настилу чердака.
– Зажги фонарь, – произнес тот, что был в джинсовой куртке. – Ни черта не видно!
Луч вспыхнувшего фонаря прошел где-то в опасной близости, разрезав запыленное пространство и вырвав из темноты фрагмент каменной кладки и кусок почерневшей от возраста балки.
– Он был один? – спросил второй.
Голос у него оказался невероятно хриплый, низкий, отчего-то создавалось впечатление, что каждое произнесенное слово дается ему с невероятным трудом.
– Вроде бы… Во всяком случае, я больше никого не заметил.
– Куда он мог уйти?
– Куда-то сюда ушел, больше некуда. В подъезде его нет.
– Через чердак он мог свернуть в любой подъезд.
– А может, тебе показалось и никого не было?
