Обошлось без приключений. Лишь однажды, съехав левым колесом в грязь, «Тойота» забуксовала, почувствовав на себе крепкую хватку лесного беса, но потом леший, видно смилостивившись, отпустил машину восвояси.
Со стороны деревенька выглядела диковато (эдакий сельский призрак на фоне строящихся коттеджных комплексов): крепких домов наперечет, в основном убогие, с покосившимися стенами, виднелись даже две соломенные крыши (это и вовсе архитектурный реликт!). Дощатые неказистые заборы огораживали неровные четырехугольники земли, заросшие всякой сорной травой. Но стоило подъехать поближе, и картина представилась более отрадной. На скамеечках перед крылечками сидят мужички и чинно, не пеняя особо на свое житие, покуривают самосад, собранный с собственных огородов…
Владлена узнавали и, как своему, деревенскому, кивали издалека. Его дом находился на самой окраине деревни: вполне крепкий сруб, выложенный из столетней ели, так что ежели за ним ухаживать, то стоять ему еще лет триста. Правда, в огороде некоторое запустение: среди посаженных помидоров буйно произрастал репей, пораскидав во все стороны колючие отростки; лопаты, лежавшие во дворе, изрядно проржавели. Единственным предметом, пользовавшимся неизменным спросом, был мангал, в котором Лозовский частенько готовил шашлык.
Дом от прочих строений отличала крепкая металлическая дверь, которую невозможно было поддеть даже ломом. Конечно, желающие попасть внутрь вполне могли разбить стекло и пролезть в сруб. Но наличие столь серьезной двери свидетельствовало о том, что за домом приглядывают, и у всякого, кто покусится на имущество, могут возникнуть большие неприятности. Под стать двери был и замок. По большому счету воровать в комнатах было нечего – разве что резную дубовую кровать, сработанную каким-то толковым мастером лет двести пятьдесят назад, на которой почила бабка. Как-то она обмолвилась о том, что кровать ей досталась в приданое от матери, которую ей, в свою очередь, передала бабка. На этой койке было рождено не одно поколение Лозовских, так что она уже представляла собой фамильный раритет. Оставалось только удивляться, как при тех нагрузках, что кровать испытывала на протяжении более чем двух столетий, она еще не рассыпалась по досочкам.
Открыв дверь, Владлен вошел в сруб. Дохнуло застоявшейся сыростью. Следовало как следует протопить, чтобы выветрить всю влагу. Вот только дровишек во дворе всего-то два полена…
В углу комнаты стоял еще один занимательный предмет: металлический несгораемый шкаф, бывший здесь со дня постройки дома. Бабка как-то проговорилась, что отец ее был весьма зажиточным человеком, а потому прятал нажитые рублики под крепкие запоры. За время долгого пользования замки изрядно поизносились, петли покривились, да и дверь закрывалась со скрипом. Но свою функцию сейф выполнял исправно – тайны умел хранить крепко, а потому Владлен нередко держал в нем собранные во время кладоискательства деньги.
Сняв рюкзак, Лозовский вытащил из него куски тротила, перевязанные жгутом, и уложил их на одну из полок сейфа, а затем привязал запал к двери и осторожно прикрыл. Теперь можно уходить. Вряд ли кто-нибудь догадается искать тротил в таком месте.
Глава 22
Улыбка Бенджамина Франклина, или На жизнь хватает
По своему обыкновению, Таранников просыпался рано. Приняв душ, он выпил на кухне кофе с маленьким кусочком сыра и прошел в комнату.
Для срочных сделок Алексей Павлович всегда имел в квартире некоторую наличность. Сейчас в небольшой кожаном чемоданчике черного цвета, лежавшем под кроватью, у него хранилось шестьдесят тысяч долларов. Их явно не хватало на яйцо Фаберже. Можно было бы поднапрячься, взять деньги из банка, продать кое-какие активы и таким образом наскрести нужную сумму, но делать это не хотелось. Зачем, когда можно обойтись минимальной суммой?
В другом точно таком же чемоданчике, только коричневого цвета, лежали фальшивые доллары на сумму три миллиона долларов. Купил он их по случаю на прошлой неделе, совсем не подозревая о том, что они могут вскоре понадобиться. Стодолларовые купюры лежали лицевой стороной. Ему показалось, что патлатый Бенджамин Франклин едва улыбнулся, словно подозревал о его планах.
Открыв чемодан, Алексей Павлович посмотрел на фальшивки, аккуратно сложенные в плотные пачки, перетянутые жгутом. Весьма искусные подделки, и нужно быть очень наблюдательным, чтобы распознать липу.
Подняв трубку телефона, Таранников быстро набрал номер и бодрым голосом поинтересовался:
– Это Владлен?
– Он самый, – тотчас отозвался Лозовский. – Так что вы решили, Алексей Павлович? Когда встречаемся?
– Деньги нашел, предлагаю встретиться завтра.
– Хорошая новость.
– Я стараюсь не огорчать людей.
– Приятно слышать. А где встречаемся?
– Давай встретимся по моему адресу, ты уже бывал там. Скажем так… часиков в пять тебя устроит?
– Для такого дела я всегда найду время.
– Вот и договорились.
Положив трубку, Алексей Павлович улыбнулся. Настроение было преотличным. Он подошел к шкафу и, вытащив из него бутылку коньяка, налил себе небольшую стопку. Выпил одним махом и тотчас почувствовал, как каждая клетка его тела наполняется жаром. Так уж было заведено, что всякое стоящее дело он отмечал чаркой коньяка: отступать от традиции было грех, пусть даже в утренний час.
* * *
Назар вторую ночь ночевал у Владлена, заняв свободную маленькую комнату. Присутствие друга не тяготило, в конце концов, у Лозовского с Людмилой есть собственное помещение, в котором они вольны заниматься тем, чем им вздумается. Так что две комнаты делили на троих и чувствовали себя вполне уютно. Назар даже взял на себя необременительную обязанность заваривать по утрам кофе – и, надо признать, справлялся с этим весьма неплохо.
Утро началось, как и обычно, с громких диалогов включенного телевизора, раздававшихся за стенкой соседней квартиры. Сначала пробудился Назар, чем-то грохнув, а вскоре, встрепенувшись, поднялась Людмила и тотчас убежала в ванную комнату. Через минуту из-за двери, под поток падающей воды, зазвучало ее минорное пение.
Назар успел согреть чайник и теперь разливал крутой кипяток по расставленным на столе чашкам.
Неожиданно прозвучал телефонный звонок. С тревогой подумалось о том, что в такую рань могли беспокоить только по срочным делам. Владлен прошел на кухню и плотно закрыл за собой дверь.
Из ванной комнаты в банном халате вышла Людмила, вытирая волосы длинным махровым полотенцем. В глазах у нее стоял немой вопрос. Назар, стараясь скрыть нетерпение, поглядывал на Владлена, которому уже трудно было скрывать накатившие чувства.
– Звонил Алексей Павлович, – старался произнести он как можно проще. – Предлагает сегодня встретиться в пять часов вечера у него. – И уже не пряча настроения, добавил: – Так что через несколько часов мы будем богатыми.
Вот так всегда бывает. О чем-то грезишь, строишь планы, полагаешь, что мечта находится где-то далеко, что до нее нельзя добраться, как ни старайся, – а она, оказывается, рядом, всего-то на расстоянии вытянутой руки, точнее, получаса езды на машине. Вот только особой радости отчего-то не чувствовалось…
