— О слонах, сэр? — удивился Джордж.
— Нет…
— Вероятно, она разочаровалась в слонах. Джордж с сомнением
посмотрел на своего хозяина.
Бывали моменты, когда он никак не мог понять, к чему
относятся высказывания месье Пуаро.
— Позвоните миссис Оливер и скажите, что я буду счастлив
видеть ее у себя в гостях.
Джордж пошел выполнять поручение, быстро вернулся и сообщил,
что миссис Оливер будет примерно без четверти девять.
— Приготовьте кофе, и покрепче, — распорядился Пуаро. — И
подайте печенье, то, которое мы заказывали в магазине «Фортнум и Масон».
— Прикажете подать ликер, сэр?
— Нет, она не будет пить ликер. А я выпью «Сироп ле Кассис».
— Хорошо, сэр.
Миссис Оливер появилась точно без четверти девять. Пуаро
встретил ее с нескрываемой радостью.
— Какие у вас успехи, моя дорогая? — спросил он. Миссис
Оливер устало опустилась в кресло.
— Ужасно измоталась, — пожаловалась она.
— Значит, ваша идея насчет охоты на слонов не более как
остроумное замечание?
— Ни в коем случае! Я обнаружила кучу слонов и гонялась за
ними, как одержимая. Не поддается счету количество бензина, которое я
израсходовала, количество поездов, на которых я ездила, количество писем и
телеграмм, которые я разослала…
— Тогда отдыхайте. Я надеюсь, вы не откажетесь от чашечки
хорошего кофе?
— Крепкий черный кофе — это как раз то, что мне нужно.
— А могу я вас спросить, есть какие-нибудь результаты от
вашей охоты?
— Масса! Другое дело, я не знаю, есть ли в них толк.
— Но вы собрали информацию?
— Информацию я собрала, но я не убеждена, что то, о чем мне
рассказывали разные люди, можно считать фактами.
— Значит, вам сообщали всякие слухи?
— Не сказала бы… Я скорее назвала бы это воспоминаниями.
Беда в том, что, когда вы вспоминаете какие-то события, то вы не всегда точны в
их изложении… Не так ли?
— Конечно… Но воспоминания — это тоже кое — что.
— А что успели вы? — спросила миссис Оливер.
— Вы чересчур строги, моя дорогая. Вы хотите чтобы я тоже
крутился как белка в колесе…
— Но я надеюсь, вы все же покрутились?
— Нет, я не покрутился. Я советовался со своими коллегами —
сыщиками.
— Это конечно, менее хлопотливое занятие по сравнению с тем,
что делала я, — с некоторой иронией заметила миссис Оливер. — А кофе просто
великолепный… Вы не представляете, как я устала и какая путаница царит в моей
бедной голове!
— Рассказывайте! — попросил Пуаро.
— Я выслушала целую кучу различных предположений и историй.
Но я не знаю, есть ли в них хоть крупица правды.
— Даже неверные сведения могут быть полезными, — нравоучительно
заметил Пуаро.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, и, наверное, вы правы… Я
приготовила для вас своего рода памятную записку. Это рассказы людей, которые
кое — что знали о Рейвенскрофтах, не будучи очень хорошо с ними знакомыми.
— Это касается их жизни за границей?
— В большей части — да!
Миссис Оливер взяла из вазочки печенье и начала энергично
его грызть.
— Очень сладкое! Должна заметить, что все, кто рассказывал
мне об этой истории, начинали со слов: «О да, конечно!», «Как печально, что все
так случилось!», «Конечно, все знают, что произошло!». И тому подобное.
— Вот как! — пробормотал Пуаро.
— Эти люди думают, что они знают, что произошло. Но на самом
деле это не так. Просто кто-то что-то от кого-то слышал. Однако все утверждали,
что генерал писал мемуары, что у него была молодая секретарша, которая писала
под его диктовку и перепечатывала воспоминания на машинке. В результате имеется
два варианта предположений. Первый, что генерал застрелил жену, чтобы
освободиться от нее и жениться на секретарше. Но, совершив это, он пришел в
ужас от совершенного злодеяния и застрелился.
— Романтическое объяснение, — сказал Пуаро.
— Теперь другой вариант. Существовал гувернер, который
занимался с их маленьким сыном… Гувернер был молод и хорош собой.
— Понятно, — усмехнулся Пуаро. — И жена генерала влюбилась в
него. Может быть, он был ее любовником?
— Никаких доказательств того, что между ними был роман, нет.
Просто еще одно романтическое объяснение. Есть еще один вариант. Жена узнала о
романе генерала с секретаршей и застрелила его. А потом повторение сценария:
пришла в ужас от совершенного злодеяния…
— И застрелилась!
— Именно! В общем, все имена и то, что я услышала, вы
найдете в моей памятной записке… Между прочим, его жена после какой-то болезни
немножко облысела, поэтому она купила себе четыре парика. Во всяком случае,
среди ее вещей были обнаружены четыре новых парика.
— Об этих париках я тоже слышал.
— От кого?
— Мне рассказали об этом мои друзья из полиции… А вам, моя
дорогая, не кажется, что четыре парика многовато для одной головы?
— Кажется. У меня была лысая тетя, которая ходила в парике,
но у нее их было два. Один она носила, а другой был про запас, на случай чистки
или починки. По правде говоря, я не встречала человека, у которого было бы
четыре парика.
Миссис Оливер полистала свои записки.
— Миссис Карстерс, 77 лет, весьма говорливая старушка.
Цитирую: «Я хорошо помню Рейвенскрофтов. Очень приятная пара. Это очень
грустно. Да, это был рак». Я спросила, у кого из них был рак? Оказалось, что
это ее предположение, потому что она знала, что миссис Рейвенскрофт ездила в
Лондон, консультировалась с врачом и перенесла какую-то операцию. И она и муж
были очень расстроены и, чтоб не мучиться, генерал застрелил жену, а потом
покончил с собой.
— Тоже романтический вариант. Только более печальный. Все
они выдумывают причину. В данном случае есть факт: леди Рейвенскрофт ездила в
Лондон.
— Люди с удовольствием говорят о прошлом, гораздо с большим,
нежели о том, что происходит сегодня. Они таким образом как бы возвращают
время, хотя подчас приходится выслушивать и то, что не имеет ни малейшего
отношения к делу, которое тебя интересует…
