— Она моя подруга?
— Не знаю, — сказала миссис Оливер.
На некоторое время воцарилось молчание. Селия выпила еще
глоток хереса и внимательно поглядела на крестную.
— Вы совсем меня заинтриговали, — проговорила она. — Я
что-то не понимаю.
— Я надеюсь, что ты не обидишься на меня…
— Почему я должна обижаться?
— Потому что про то, о чем я хочу сказать, ты можешь
сказать, что это не мое дело, и будешь права. Потом эта женщина мне
представилась. Ее зовут миссис Бертон-Кокс.
— О!
— Ты ее знаешь? — спросила миссис Оливер.
— Да. Я знаю ее, — задумчиво проговорила Селия.
— Я так и подумала, потому что…
— Почему?
— Потому что она кое — что сказала.
— Обо мне? А что она знает обо мне?
— Она сказала, что ее сын собирается жениться на тебе.
Выражение лица Селии изменилось. Из живого и
доброжелательного оно сделалось замкнутым.
— Вы хотите знать, так ли это? — несколько высокомерно
спросила она.
— Нет. Я не хочу этого знать Я упомянула об этом, потому что
это было первое, что она мне сообщила. Насколько я поняла, она хотела, чтобы я
кое — что выяснила у тебя, а потом рассказала ей.
— И что же это за «кое — что»?
— Не думаю, что тебе понравится то, что я скажу. Мне и самой
не нравится. С ее стороны было наглостью обращаться ко мне с такого рода
просьбами. И вообще у нее плохие манеры. Ее интересовали обстоятельства смерти
твоих родителей. Кто на кого поднял руку
— Она вас просила узнать об этом?
— Да.
— Встретив человека впервые в жизни, обращаться с такой
просьбой! Она гнусная женщина!
— И ты собираешься выйти замуж за ее сына?
— Мы думаем об этом. Но пока я еще не решила. Вы понимаете,
о чем она говорила?
— Мне кажется, этим вопросом задается каждый, кто узнает о
трагедии в вашей семье.
— Но я знаю только то, что знают все.
— Тебе тогда было лет двенадцать — четырнадцать… Я ведь тоже
не очень многое знаю, так как в это время читала лекции в Америке. Я знаю, что
твои родители были счастливы в браке. Я ведь хорошо знала их в молодости, а с
твоей мамой, как ты, наверное, помнишь, мы учились вместе в школе. Но потом
наши пути разошлись. Я тоже вышла замуж, а твои родители жили в это время в
Малайе или вроде этого. Не помню сейчас. Твоя мама просила меня стать твоей
крестной матерью. Потом мы встречались редко и случайно.
— Я помню, как вы забирали меня из школы, — задумчиво
сказала Селия, — и обязательно угощали чем-нибудь вкусным!..
— Ты была очень славной девочкой… А икру ты любишь
по-прежнему?
— Да, — улыбнулась Селия, — только мне очень редко ее
предлагают. А вы всегда были ко мне великодушны. Я помню, какой замечательный
подарок я получила от вас ко дню моего совершеннолетия.
— В это время девушки больше всего нуждаются в наличных
деньгах. Им хочется самим покупать себе и то и се, не спрашивая на это ничьего
разрешения.
— Вы всегда понимали меня, и я очень ценю это. И никогда не
совали свой нос куда не надо, вроде этой миссис Бертон-Кокс.
— Мне непонятно, — проговорила миссис Оливер, — почему ее
так интересует история с твоими родителями. Ведь это ни в коей мере ее не
касается
— Я думаю, потому, что Десмонд хочет на мне жениться.
Все-таки он ее сын.
— Ну что общего в трагедии твоих родителей и твоим браком с
Десмондом?
— Она проныра! — хмуро заметила Селия. — И вообще гнусная
женщина!
— Надеюсь, что Десмонд не такой?
— О нет! Я очень люблю его, и он меня любит. Однако его мать
мне не нравится…
— А он ее любит?
— Не знаю… Наверное, любит. Но как бы то ни было, пока я не
хочу выходить замуж. У меня есть много «за», но есть немало и «против», и в их
числе мое отношение к его матери. Я вот что хочу вас спросить. Вы хотели
поговорить со мной и наш разговор передать миссис Бертон-Кокс?
— Избави боже, — проговорила миссис Оливер. — Я думаю
сказать ей, что эта история не имеет отношения ни ко мне, ни к ней.
— А что вы думаете о трагедии моих родителей? Вы считаете
что я должна знать ее причину?
— Но ты, вероятно, что-то помнишь?
— Нет. — Селия покачала головой. — Меня ведь не было дома. Я
училась в Швейцарии. Родители иногда приезжали ко мне и брали меня домой. В
последнюю нашу встречу они показались мне немного постаревшими. А папа вообще
выглядел плохо. У него, по-моему, болело сердце. А мама была очень нервная… —
Она немного помолчала, словно вспоминая что-то. — Если кто из них застрелил
другого, то это скорее всего был отец, он — мужчина. Но я не думаю, что они
желали смерти друг другу.
— Может быть, это сделал кто-то со стороны?
— То есть? — переспросила Селия.
— Кто еще жил с ними вместе?
— Владелец дома. Но он был полуглухой и полуслепой. Моя
бывшая гувернантка, очень симпатичная. Она не жила с ними, а приходила помогать
по хозяйству. И еще мамина сестра. Нужно признаться, что я ее никогда не
любила. Ни у кого из них не было дурных чувств по отношению к моим родителям.
Да и выгоды от их смерти им никакой не было. Наследство получили мы с моим
братом Эдвардом. Он, если вы помните, моложе меня на четыре года. Наследство
было не слишком большим. В общем-то я мало что знаю о своих родителях. Я любила
их обычной дочерней любовью, но меня не интересовали их проблемы, увлечения и
так далее.
— Ты часто вспоминаешь их? — спросила миссис Оливер.
— Да. Я думаю о них постоянно и пытаюсь понять…
Глава 5
У старых грехов длинные тени
Эркюль Пуаро через вращающуюся дверь вошел в небольшой
ресторан. Посетителей было мало. Оглядев зал, он сразу увидел человека, с
которым назначил встречу, и быстрым шагом направился к нему.
— Итак, — сказал Пуаро, приблизившись, — вы уже здесь. Вы
легко нашли этот ресторанчик?
Старший инспектор Спенс поднялся ему навстречу.
— Да. Вы отлично все объяснили. Разрешите вам представить
старшего инспектора — мистер Гарроуэй. А это месье Эркюль Пуаро.
