Глава 1
Вася сидел в глубоком кожаном кресле, закинув ноги на холодильник, лежавший рядом с ним на боку. Он курил. Нет, слово «курил» в данном случае совершенно не подходило. Он совершал общение с сигаретой, настоящей сигаретой, не с привычным «бычком»! Вася затягивался медленно, артистично поднося руку ко рту, потом пару секунд вдумчиво заглатывал дым, затем так же медленно и вдумчиво выпускал его наружу тонкой струйкой. Он поправил на шее кашне – хорошее кашне, почти новое, затем сдвинул на глаза шляпу с широкими полями. Сейчас он был немного похож на ковбоя, и недельная щетина совсем не умаляла этого сходства.
– Нет, Вась, я с тебя фигею! Ты чё, сегодня решил вообще не работать?! Может, ты у нас в очередном отпуске?
Подошедшая Люся бесцеремонно толкнула ноги Васи, они слетели с холодильника на землю.
– Люсь, а если по тыкве?…
– Я те дам «по тыкве»! Сам тогда по репе получишь! Сидит здесь, понимаешь, как начальник, а кто работать будет?! Мы сегодня с тобой всего пять бутылок нашли.
– У нас со вчерашнего дня десять рублей осталось, – пытался оправдаться Вася.
– «Десять рублей»! – передразнила друга Люся. – Много мы с тобой купим на эти десять рублей! Давай поднимай задницу с кресла. Не директор пока, чтоб в таких креслах сидеть!
Вася неохотно встал с удобного нагретого места, с тоской оглянулся на него. Его подруга продолжала копаться в баке, извлекая оттуда бутылки и алюминиевые банки.
– Люсь, а давай мы его Сеньке Рваному оттащим. Он нам за него сотки две даст, – неуверенно предложил Вася, критически осматривая находку.
Люся перестала копаться в мусоре и задумчиво почесала затылок.
– Две не даст, – она с сомнением покачала головой, – Сенька жадный. Да и кресло все какое-то драное и замызганное.
– Ну, Сенька у нас тоже, положим, не из графьев. А может, хоть одну отвалит от щедрот своих? Мы бы с тобой беляшей до отвала наелись. Как тогда, помнишь?…
– Скорее всего, пачек шесть папирос даст… Ну, может, семь… Но не больше. – Люся попробовала пошатать кресло, проверяя его на прочность.
Я наблюдала за этой сценой из окна своего «Мини-Купера». Мимо этих мусорных баков я совершенно случайно проезжала мимо, и, увидев моих старых знакомых, остановилась поприветствовать их. Но бомжи меня не замечали, так были увлечены своим занятием – поиском чего-нибудь полезного и очень нужного в их нехитром хозяйстве. Кроме нескольких бутылок из-под пива, они приглядели и старое кресло, выброшенное на свалку вместе с допотопным проржавевшим холодильником.
– Эй, ребята! – окликнула я моих знакомых, поняв, что ждать их внимания я могу еще долго.
Бомжи посмотрели в мою сторону. Вася первым двинулся мне навстречу. Я вышла из машины.
– Здрасьте вам, – сказал Вася, расплываясь в улыбке и демонстрируя рот, в котором наблюдалось отсутствие нескольких зубов.
Подошедшая следом Люся кивнула и шмыгнула носом.
– Как дела? – спросила я.
– Дак ведь того… Плохо, – вздохнул Вася.
– Что так? Вижу, у вас ценная находка. – Я указала на кресло.
– А-а, это да, находка… – согласился Вася и поскреб небритый подбородок рукой. – Кстати, тебе кресло не нужно? В зал там… у телевизора посидеть… Или на дачу?
– Недорого отдадим, – встряла Люся, решив попробовать свои силы в коммерции, – а вещь почти новая.
– Нет, спасибо, кресла у меня есть. Холодильник тоже, – на всякий случай добавила я, предвосхищая «выгодное» предложение бомжей посватать мне еще и холодильник.
– Жаль, – снова вздохнул Вася, – как мы теперь все это к себе потащим?
– А вы своих позовите, – посоветовала я, – если вас несколько человек будет, гуртом легко осилите.
– Отпадает, – категорично отрезал Вася, – если наших позвать, с ними потом делиться придется. А тут нам самим мало.
– Ага, – подтвердила Люся, поправив сползающую на глаза шляпку, – чего тут делить-то?! А то вообще кто-нибудь отберет: есть у нас ушлые – чужое добро хапать…
– Тогда сами думайте, что вам с этим креслом делать.
Вася с тоской посмотрел на меня и запахнул расстегнутую куртку: осенний холодный ветер пронизывал его, должно быть, до костей. Люся, в свою очередь, посмотрела на друга снизу вверх и снова поправила элегантную и легкую не по сезону шляпку с оторванными полями. Наверное, это тоже была находка с помойки, которая, к сожалению, не соответствовала размером маленькой Люсиной голове.
– А что тут думать? Потащим сами… как-нибудь… – неуверенно почесал затылок Вася.
– Ага, потащишь ты, тащила! А потом тебя закопают рядом с Академиком! – Женщина сердито ткнула друга в бок.
– Да не толкайся ты, толкачка! – тихо огрызнулся Вася и смущенно покосился на меня.
– Рядом с кем закопают? – переспросила я.
– С Академиком, – подтвердила Люся, – был у нас недавно старик такой… Хороший дедулька, умный. Не то что эти…
Люся недовольно посмотрела на своего друга.
– Это что же, кличка у него такая?
– Да, все его так звали. Потому что он себя сам академиком называл. Я, говорил, профессор каких-то там наук, почетный академик чего-то там такого…
– Академии, – подсказал Вася, – только ему никто не верил, все над ним смеялись. А дедок и правда хороший был. Один раз я так простудился, прямо жуть! Думал, помру. Грудь всю ломит, кашель душит… Люся вон у Сеньки Рваного водки пошла попросить: у нас в таком деле водка – первое лекарство, так тот, зараза, не дал. Нету, говорит.
– Врал! – уверенно выдала Люся. – Он такой: у него всегда есть про запас, а попроси – откажет, хоть подыхай.
– А Академик увидел, что мне плохо, пошел в лесок, неподалеку от наших хибар. Набрал какой-то травы, заварил ее прямо в чайнике на костре и дал мне это горькое пойло на ночь выпить. Я думал, он меня доконать хочет, чтоб я, значит, зазря не мучился. А наутро я встал как огурец: кашель совсем почти прошел, голова не болит, короче, опять здоров! Вот такой умный был дедуля! Я ему за это показал, где у нас в городе хорошие мусорные баки есть. Хлебное место, одним словом.
– Надо же! – удивилась я. – Как же такой умный человек с вами оказался? Пил много?
Вася покачал головой:
– Не-а. Он, веришь, вообще не пил. Мы еще удивлялись: как это можно – не пить совсем?! Так же нельзя! Так и помереть недолго. А он не пил и даже не курил. Курить, говорил, очень вредно. Нет, ну ты слышишь? Чудак-человек! А на улице оказался по доброте душевной. Взял да и отдал внукам все свое добро. Вот прямо так и отдал своими руками. Ну не дурак? Я, говорил, уже старый, много ли мне надо? А внуки его из своих домов и выгнали!.. Пока у него добро-то имелось – квартира там, машина… еще чего-то… он вроде как и был нужен своим внучатам. А как все пораздавал, так и сам, бедолага, на улице оказался. Вот как она, судьба, с человеком-то!..
