Люди уже спустились. Молча прошли мимо, волоча тяжелую ношу. Свет от фонаря плясал по коридору. Наглецы какие – день в самом разгаре!
– Толстый, понежнее, зашибешь же…
Второй ругнулся – ему, по всей видимости, и досталась основная тяжесть. А первый присутствовал просто так – чтобы второму скучно не было.
– Эй, поживее давайте! – крикнул тот, что остался у выхода. – Далеко не тащите, времени нет…
«Еще кого-то «зажмурили», – промелькнула пугающая мысль. Но Максимов вдруг насторожился – голос человека показался ему знакомым. Или только показался?
Тот парень снова что-то сказал, но уже негромко. Парню ответили – не один он стоял у выхода. Пробиваться нет резона – если эти ребята не вооружены, то Максимов – кладбищенский сторож. А он не знает даже, где находится! Уйдут ведь сейчас, запрут дверь, и опять сиди кукуй. Но какой, однако, знакомый голос! Он пытался по голосу представить лицо говорившего. Пустая трата времени. Слишком много в голове отвлекающих факторов. Понять ее можно, но не простить… Пока он тщетно выдавливал из памяти образ, двое с телом отдалились на приличное расстояние. На выходе заржали – субъект со знакомым голосом бросил что-то забавное. «Почему не боятся? – изумился Максимов. – Таскать трупы в обеденное время, нисколько при этом не комплексуя? Где же расположен этот выход?»
Внезапно в голову пришла интересная мысль. Если выход рядом, то почему не заработать сотовому телефону? Мысль оказалась настолько увлекательной, что захватила целиком. Он оторвался от стены, спустился в узкоколейку и, как цапля, поднимая ноги, отошел подальше от коридора. Подумав, включил фонарь. Двустворчатые ворота с вертикальными клиновыми задрайками – через них вытягивался из подземелья рельсовый путь – были заложены бетонными блоками. Справа от ворот за изгибом стены открылся еще один коридор. Фонарь не пробивал черноту, но все равно интересно. Он влез за простенок, сел на корточки и извлек побитый, но пока еще в рабочем состоянии мобильник…
Шевелев отозвался на девятом гудке, и это был просто праздник.
– Как здорово, что на белом свете есть друзья… – слабым голосом прошептал Максимов.
– Смело сказано, – насторожился Шевелев. – Максимов, это ты?
– Это я, – подтвердил Максимов. – Прости, Юрка, что посмел оторвать, ты, наверное, занят…
– Страшно занят, – согласился Шевелев. – Стою вот у розетки, жду электронную почту. Голосок у тебя нечеловеческий, Константин.
– Заметно? – огорчился Максимов. – Знаешь, Юрка, я уже несколько часов нахожусь под землей – это как раз то место, где люди быстро теряют человеческий облик.
– Узнаю непоседливую натуру, – хмыкнул Шевелев. – Душа просит романтики, а задница – приключений…
– Поимей сострадание, Юрка, слушай. Рядом со мной находится банда, специализирующаяся на грабежах, убийствах и похищениях зажиточных граждан… Та самая, Юрка, – «жестокая, циничная, технически оснащенная и информированная». Не поверишь, я видел тела убиенных граждан. Не узнать Бориса Берлина, даже в украшении трупных пятен, довольно сложно, как ты думаешь?
Он слышал, как под Шевелевым рухнул стул. Но голос майора по борьбе с организованной преступностью практически не дрогнул, лишь добавились суровые нотки.
– А вот с этого места только правду, Константин.
Он поведал суть дела в нескольких словах.
– Ни фига себе конфетка… – присвистнул Шевелев. – Ты где находишься, подземный ты наш? Землю бурить прикажешь?
Максимов терпеливо объяснил координаты колодца – там полиция должна крутиться, если дворник вызвал. А если нет, то хороший повод вызвать. Давно пора. Но в глубине души он прекрасно понимал, что прозвучало не очень. И Шевелев прекрасно понимал. Для спуска в провал спасательной команды потребуются сутки. Это Максимов со свистом пролетел, не высчитывая кривую падения, а серьезные профи на шальное геройство не пойдут. Они предпочитают безопасное геройство.
– Юморист ты сегодня, Максимов! – скрипнул зубами Шевелев. – И что нам прикажешь делать? С парашютом туда прыгать?
– Делайте что-нибудь, Юрка, – начал отчаиваться Максимов. – Это ваша, между прочим, работа. Ускорьте прибытие спасателей. Не забудьте, что на спасателях должны быть автоматы, и изъясняться им желательно сленгом СОБРа…
– Постой, – опомнился Шевелев, – ты не мог бы… ну это… поближе подобраться к банде, что ли? Кто они такие, то-се… Может, лицо знакомое промелькнет?
«Обязательно промелькнет», – подумал Максимов, а вслух издал истеричный смешок.
– Ладно, Юрка, познакомлюсь при случае. Ты же знаешь, я старый, закоренелый Рэмбо, мне разделаться с вооруженной бандой – просто разминка перед посещением спортзала… Ладно, что-нибудь придумаю.
Но на придумки уже не было времени. Он забыл, что находится в подземелье, где звуки, многократно отраженные от стен, имеют свойство ходить замысловатыми тропами. На стену в мерцании экрана легла огромная тень. Чудовищно огромная тень. Атлант, наверное, блин… Мозгами не отягощен и очень горд, что умеет ходить бесшумно. Максимов рухнул под ноги «атланту» за миг до выстрела. Как громко! Грузная туша ахнула его по загривку, а загривок-то не железный! Он вывернулся винтом, метнулся на стук падающего пистолета. Но туша тоже не сидела на месте – сыщика схватили за лодыжку и безжалостно скрутили. Он успел защититься плечом, и убийственного эффекта от удара о стену не последовало. Откатились друг от дружки, поднялись. Толстяк издал утробное рычание и допустил серьезную ошибку – вскинул кулак, чтобы бить наотмашь. Уклон в сторону, удар под дых, подсечка – громила с воплем хряпнулся носом. Максимов рухнул на колени, врезал чисто по наитию, не видя оппонента, – локтем под затылок. Шея у амбала из отличной стали – рыкнул что-то матерное, делая попытку перекатиться. Второй же удар достиг все-таки мишени. Боль в локте заставила взвыть и максимально озвереть. Он врезал еще дважды, нырнул за пистолетом и накрыл его грудью. Вдруг за углом раздался шорох. Напарник, мать его! Еще один претендент – мелкий, узкий в плечах, пигмей какой-то, но отлично развитый – выметнулся из-за простенка. Максимов поднял пистолет, палец нащупал спусковую скобу, проскользнул. Еще раз. У «пигмея» не было фонаря, и рисковать за просто так этот гад не стал, жизнь – штука одноразовая. Бандит отпрянул и спрятался за угол. Пуля чиркнула по бетонной плите, ушла куда-то к воротам…
В ушах звенело, но Максимов слышал, как подземелье наполняется криками. Кричал и тот, чей голос показался ему знакомым. Топот, матерки – поперла саранча…
– Гареев, что за дела?! – выкрикнул знакомый голос.
– Шеф, здесь кто-то есть! – взвизгнул тот. – Он Толстого вырубил, падла! Пушка у него…
– Во хрень… – ругнулся старший. – Так прикончите его! Живо, мать вашу! Тушкан, Штифт, вперед!
Максимов дважды надавил на спуск. Уж как-нибудь перетерпит взрывы в барабанных перепонках. Топот и матерки благоразумно смолкли. Звенящая тишина воцарилась в подземелье. Кто-то перебежал. А ведь могли из-за угла пойти и дружно начать палить. Сколько времени он под этим ливнем протанцует джигу? Осторожно подогнув колено, он выудил второе, отыскал пяткой, куда бы встать, и медленно поднялся. Два шага на носках, проем под прицелом, приседание, и удобный цилиндрический фонарь в резиновом корпусе, как родной, поместился в руке. Толстяк издал протестующий стон – поздновато он включился, – но о яростном сопротивлении речь пока не шла, обездвижен «атлант» качественно. Максимов попятился, наступил ногой на вытянутую руку, присел, бегло прохлопал «страдальца» по карманам – что-то сбоку хрустнуло. Самое время что-нибудь украсть. Хрустящий запечатанный пакет… Пригодится. Он вдруг сообразил, что остался без телефона – любимая «Нокия» улетела в пылу схватки. Возвращаться, ползать по полу? Страшно. У бандита попросить? Провести с главарями селекторное совещание? В карманах у амбала телефона не было, а прощупать пояс он не успел, так как попытки прибрать к рукам невезучего сыщика продолжались. Звон в ушах не помешал уловить поскрипывание.
