Он снова закружил в завихрениях коридоров и сумрачных галерей. И куда подевалась пресловутая мужицкая выносливость? «Чем ты в армии занимался, Максимов? Дни до приказа считал?» Очередной «отход от дел» прошел на удивление спокойно. Сознание заволокло легким облачком, затем это облачко уплотнилось, потяжелело, он качнулся, прислонился к скользкой стене и съехал на пол.
Его преследовали тяжелые сны и «наркотические» галлюцинации. Проплыла чашка кофе, которую он пытался спасти от крушения, но потерял равновесие и, плавно кувыркаясь, полетел в бездну… Человек с лицом, изъеденным трупной синью, топил дуло пистолета в его животе и методично давил на спуск. Он вздрагивал, переживал слепящую боль и не мог проснуться. Лицо убийцы распадалось на сегменты – отлетели глаза, оторвались уши… Объявилась крыса-мутант, самая заурядная крыса, немытая, взъерошенная, размером с доброго кота, забралась Максимову на грудь, поводила носом, поплутала глазками-пуговками, открыла зловонную пасть, обнажив добротно отточенные резцы…
Он проснулся, как от пушечного залпа, и вскрикнул, обнаружив у ноги двух откормленных крыс. Ай, сон в руку! Не мутанты, но и не скажешь, что мелочь. Немытые, нечесаные, с длинными голыми хвостами. Не могут просто так появиться крысы – столовая где-то рядом, буфет, ресторан или крупный продовольственный склад. Они как раз собирались перекусить, пристраивались к лодыжке, торчащей из-под задранной штанины. Максимов тряхнул ногой – твари отбежали. Простучали лапки по полу, но далеко не ушли – добежали до середины отсека и замерли, уставились блестящими глазками. Та, что поменьше, пискнула. Еще раз попробуем? Напарница пристально разглядывала «обед» – насколько он способен к сопротивлению?
– Пшли вон… – хрипло вымолвил Максимов. Маловато сил, чтобы адекватно реагировать на появление живности. Туман расстилался в голове – тяжелое, кисельное облако, превращающее человека в дурака.
Твари русского языка не понимали, но отлично знали, что такое ослабленный человек. Писклявая задергала носом, сделала короткую перебежку. Та, что наблюдательная, не стала ей препятствовать, пристроилась в кильватер. Максимов вынул пистолет, взвел курок. Крысы насторожились, но – «голод не тетка» – остановиться не могли. Пистолет отрывисто гавкнул, разбив сомнительный покой подземелья. Писклявую отбросило к стене, вторая заорала дурным голосом, побежала в проем, волоча откормленное пузо, и сгинула в бездонном мраке. Максимов в изнеможении опустил голову. Какая гадость… Он плохо понимал, что происходит, туман все больше заволакивал сознание…
За крысами явился саблезубый кот-мутант – такой же неряшливый, грязный, весь в колтунах. Задрал кудлатый, обросший сосульками хвост, прогулялся, мягко ступая, по часовой стрелке, забрался на грудь, лизнул в подбородок.
– Да брысь ты!.. – тряхнул головой сыщик. Кот, подумав, слез, прогулялся против часовой стрелки, забрался под руку, лизнул в подмышку и стал тереться головой, замогильно урча.
– Брысь, кому сказано! – Он отнял руку, повернулся на бок. Кот, обиженно фыркнув и сварливо ворча, потянулся на выход.
Максимов проснулся. Резко вскинул голову, посмотрел через плечо. Хвост, похожий на обросший инеем обрывок кабеля, обвил бетонный косяк и растворился в темноте.
– Что со мной происходит? – безучастно пробормотал он. – Или так положено?
«Хрена лысого положено, папахен! Крыша едет, не спеша, тихо шифером шурша!» – завопила Маринка. Где она? В извилину забралась? Состояние откровенно бредовое. Он понятия не имел, как положено сходить с ума, никогда не сходил, хотя порой и хотелось – может, так и «двигают» от страстей нормальные люди? Полежишь, пострадаешь, а потом станет весело на душе и на все плевать?
Хватит спать – пора придумать более подходящее занятие. С титаническим усилием Максимов отклеил себя от пола, перевернулся, приняв упор лежа, подогнул колено…
Он не слышал, как в наполненный мерным гудением отсек вошло двуногое существо. Его пнули по руке, и он узнал, что такое прямой контакт челюсти с бетоном…
Пистолет стукнул об пол и быстро сменил владельца. Максимов поднял голову и застонал от боли. Прямой контакт оказался весьма чувствительным, без зубов можно остаться.
Над ним возвышался натуральный бандит – хоть картину пиши. Один из тех, с кем пришлось схлестнуться в огненной дуэли много часов назад. Блондин, бобрик, две залысины, физиономия предельно уставшая, но довольная (еще бы), шрам на виске, плечи – сервант позавидует, костюм испачкан во всех доступных местах. Очевидно, установка со стороны начальства двусмысленностей не допускала: пока не найдете «попрыгунчика», из-под земли не выйдете. Парни и старались. Этот где-то поблизости бродил, сразу прибежал на выстрел…
«Ну что ж, – тоскливо подумал Максимов. – С динамикой сюжета пока все в норме».
– Вот так встреча, – радостно прогудел блондин. – Такая масть поперла!
– Вмастил, – огорченно признал Максимов. – Что поделать, и на вашей улице Вязов бывает праздник.
Комментировать более развернуто желания не было. В переносицу, не шевелясь, смотрело грозное дуло двенадцатизарядной «беретты» с впечатляющей убойной силой.
– Че-то ты потускнел, земеля, – гоготнул бандит. – Деда Мороза хотел увидеть? Так вроде рано еще… Ты лежи, лежи, не шевелись – устал, наверное.
Отступив к проходу, нежеланный субъект выудил из кармана портативную рацию и сделал попытку связаться с начальством. Фокус не удался. Даже с пола было слышно, как эфир забивают крупные помехи.
– Худая связь? – уныло поинтересовался сыщик.
– Да и хрен на нее! – отмахнулся бандит. – То берет, то не берет… А тут и, ясный перец, не возьмет. Институт горного дела там, – показал бандит пальцем, – а на крыше у них мощная антенна плюс передатчик сотовой компании. Но это дело мы переживем, – философски заключил он и подмигнул: – Верно, земеля? – после чего решительно взметнул пистолет, взведя курок большим пальцем – мол, адьёс, дружище. «Пальнет и не почешется, – ужаснулся Максимов. – А кто в такой ситуации придет на помощь?»
Профессия у него, конечно, была рискованная, но как-то не представлял он свое будущее в заоблачных сферах (а то, что в рай определят, не сомневался – не злодей же, от грязи мир вычищает). Прочувствовать кончину, однако, не успел, никак не верилось. И киллер попался не бестолковый – в болотных глазах отразилось разочарование. Он выждал несколько секунд, давая сыщику почувствовать безысходность момента. Отсрочки хватило, чтобы сыщик краем глаза отметил шевеление в проеме. Кто тут такой любопытный?
– Кис-кис, – позвал он.
– Р-ррр… – хрипло отозвался проем.
В глазах бандита – пытливо-сосредоточенных – мелькнула настороженность. Он сделал попытку оторвать один глаз и посмотреть, что там сзади, а второй оставить на месте, но такие номера без бутылки, как правило, не проходят. Рыкнуло повторно, и это окончательно заставило его повернуть голову. Объявилось лохматое страшилище из семейства кошачьих – хвост дугой, шерсть клочками – эдакая киска Баскервилей. Оглядело присутствующих взглядом профессионального разведчика, включая дохлую крысу, скользнуло бандиту между ног, потерлось о штанину.
