Глава 5
То, что убийства никакого не было, вероятно, понимал и полковник Павловский, но начальники любят ставить перед подчиненными задачи, выполнение которых не имеет никакого смысла. По-видимому, им кажется, что работают одни они, а другие приходят на место службы лишь для того, чтобы отдохнуть.
– Побеседуй с людьми, близко знавшими Дарькина, – советовал Павловский Алексею, – с сослуживцами поговори.
– У него не было сослуживцев, – напомнил Гречин начальству, – только подчиненные. И все пахали на него. В том числе полковник Коровин. Жены в разное время были, но вряд ли бизнесмен делился с ними чем-то важным. Если хотите, встречусь с ними, хотя не вижу смысла…
– Я хочу только одного – чтобы преступление, если оно имело место, было раскрыто. С женами встречаться не обязательно. У нормального мужика всегда от жен секреты. Но исключать из числа подозреваемых никого нельзя. Так что действуй.
Общаться с бывшими супругами человека, покончившего счеты с жизнью, не хотелось, но что делать, прояснять ситуацию надо. Гречин позвонил последней по счету жене Дарькина – ему никто не ответил. Набрал номер второй и сразу услышал в трубке женский голос:
– Слушаю вас.
– Из полиции беспокоят. Дело в том, что ваш бывший муж…
Алексей сделал паузу, раздумывая, как бы помягче сообщить неприятное известие. Но пауза долго не продлилась.
– Я в курсе, – мгновенно среагировала бывшая супруга Дарькина, – в криминальных новостях уже сообщили.
– Юлия Дмитриевна, я бы хотел побеседовать с вами, чтобы…
– А какой в нашей встрече смысл? – снова оборвала его женщина. Похоже, перебивать других – основная черта ее характера.
– Может, вы хотите узнать…
– Не хочу. Мы с Дарькиным в разводе уже восемь лет и лет пять не виделись. К тому же я занята сейчас: мне балансовый отчет сдавать надо, а времени в обрез.
– Но…
– Можете присылать свои повестки – я раньше чем через три недели не освобожусь.
– Я готов подъехать, куда скажете. Больше получаса у вас не отниму.
Вторая жена Дарькина подумала немного, а потом предложила встретиться после трудового дня, в шесть часов вечера, в кафетерии рядом с местом ее работы. Заведение оказалось на другом конце города, и Гречин сразу пожалел, что был так настойчив. Тащиться туда, беседовать непонятно о чем, потом возвращаться… В общем, раньше восьми вечера домой он не прибудет, это точно. Хотя не так уж и поздно, обычно получается позже.
В семнадцать ровно майор вышел из управления. Направился к своей машине и заметил Любу Шведову. Когда-то они учились вместе в университете. После получения диплома Алексей оказался в милиции, а однокурсница – в прокуратуре. Не сразу, правда, какое-то время Шведова работала в пресс-центре ГУВД, куда попала благодаря своей внешности: Люба была и до сих пор оставалась симпатичной брюнеткой с голубыми глазами.
Гречин подошел к ней и поздоровался.
– Ты Дарькиным занимаешься? – спросила она.
Майор кивнул.
– Ну и как там? Перспективы есть?
– Похоже на самоубийство, хотя нет ни записки предсмертной, ни вообще ничего. А главное – нет мотива: у человека ни долгов не было, ни несчастной любви.
– Может, смертельная и неизлечимая болезнь?
– Я как-то не подумал об этом, – признался Алексей. – Но с виду мужик вполне здоровый был. Я, правда, лично с ним не встречался.
– Проверь его медицинскую карту, – посоветовала Люба. – В прошлом году похожий случай был в Новгороде, там депутат застрелился. Местные не могли понять, пока…
Гречин взглянул на часы и понял, что может опоздать в кафетерий к Дарькиной.
– Прости, Люба, я спешу, – сказал он. Собрался бежать к машине, но Шведова удержала его за рукав.
– Я тебя на улице с красивой девушкой видела. Мимо проезжала, хотела остановиться, но тоже спешила. Ты что, женился?
– Еще нет, это была моя невеста, – признался Алексей, – свадьба через месяц.
– Ну наконец-то! – порадовалась за однокурсника Люба. – На свадьбу пригласишь?
Гречин кивнул, хотя не собирался.
– В гости бы зашли ко мне, познакомил бы с невестой… Не забыл, надеюсь, мой адрес?
– Помню, – кивнул Алексей и поспешил к своей «Тойоте».
Ему было не понятно, чему обрадовалась Шведова, когда узнала о его свадьбе.
Конечно, они не были совсем чужими друг другу. На третьем курсе между ними вспыхнул роман, который длился почти год. Виделись на факультете, разумеется, а встречались у Любы дома. Та жила с мамой, но у родительницы процветала своя личная жизнь в виде известного адвоката. Адвокат был не молод, однако не женат. То есть женат он был дважды, а вот на момент, когда стал личной жизнью Любиной мамы, находился в разводе, а в третий раз жениться не спешил. Зато квартира Шведовой оставалась почти всегда свободной, и Алексей ночевал там очень часто. Шведову-старшую он видел всего несколько раз – ей было около сорока, и выглядела женщина очень молодо. Каждый раз, когда мать Любы смотрела на Лешу, у него возникало чувство, будто он забыл застегнуть ширинку.
Очень скоро сокурсница, памятуя о том, как трудно приходится некоторым женщинам, у которых нет мужа, стала намекать на то, что пора бы подать заявление. Гречин же откладывал сие важное для подружки событие то на следующий день, то на следующую неделю. Потом Люба перестала намекать и принялась требовать, даже ссориться с ним. Может, женщины тем и отличаются от мужчин, что спешат выйти замуж, не подумав, а их партнеры спешат отказаться, думая и того меньше? Как бы то ни было, но Гречина заставить сделать что-то, если он сам того не хочет, невозможно.
Не то чтобы Люба не нравилась ему – как раз наоборот, нравилась. Однако не более того. Он не мучился ревностью, когда ее не было рядом, не страдал от редких недельных перерывов в их отношениях, спокойно реагировал на то, что на студенческих вечеринках Любу приглашали на танец сокурсники, не успевшие обзавестись девушками, а потому прижимались к ней, несмотря на присутствие Леши. Да и сам Гречин мог спокойно танцевать с другими партнершами и даже испытывать некоторый трепет. А раз так, то какая же это любовь?
После третьего курса они должны были лететь в Сочи к Лешкиной бабушке и провести там все лето. Может быть, по возвращении Любе и удалось бы уговорить нерешительного возлюбленного на поход загс, но только от поездки отказалась именно она. Причем неожиданно.
Около полуночи уже утомленный Гречин направился на кухню, чтобы посмотреть в холодильнике, чем можно подкрепиться. Направился, даже не подумав прикрыть чем-нибудь наготу – а зачем, если они все равно в квартире одни? И вдруг вернулась домой блудная мама. Лешка едва успел накинуть на чресла кухонное полотенце, чем, вероятно, весьма огорчил Шведову-старшую. Из комнаты высунулась ее дочь и крикнула:
