Илья счел за благо промолчать.
– Потом позвонили на работу повесившемуся Галкину, а там… А там опять двадцать пять! Там снова двое из ларца, одинаковых с лица, мать твою!!! – Полковник в три шага очутился снова на своем месте, прыгнул в кресло с удивительной для его грузного тела прытью, тяжело задышал. – Говорили, правда, эти двое с тамошним старым сплетником. А вот кто серьезнее их будет, стал потом говорить с начальством и много узнал… Оказывается, наш убитый горем папаша был не так прост! Так ведь, Илюша?
– Выходит.
Илья глянул на начальника исподлобья. Интересно, что того больше бесит? Что Володин его указаниями пренебрег и стал копать явное с виду самоубийство? Или что наследил своими визитами? Или что опередил серьезных ребят из госбезопасности? А те ведь так не любят, когда у них под ногами кто-то путается.
– Выходит, у него… – вдруг резко перешел на миролюбивый тон его начальник и даже сделал попытку улыбнуться. Но вышел странный оскал, больше похожий на судорогу от зубной боли. – Что хоть узнали-то? Умники! И кто это такой был с тобой? Никто из наших не признался.
Илья выложил ему все. Ну, или почти все. Не стал говорить о своих мотивах, а в мыслях-то прежде всего было – Ане помочь. О том, что Юрка на грудь Галочкину таращился и, кажется, вернулся к ней поздним вечером, тоже смолчал. И еще промолчал о том, что Галочке показался один из взломщиков знакомым. Затаскают бедную женщину. Заставят узнать, признать, опознать.
Нет, не надо этого знать никому, кроме него. Во всяком случае, пока. Ну а уж если она сама разболтает…
– Нет, что вы! – прошептала она двумя часами позже, втаскивая его за пуговицу в свою прихожую. – Не стала я ничего говорить! Тут такие серьезные люди… Они не смотрят, они сканируют!!! А мне и сказать точно нечего. Введу в заблуждение, буду потом виноватой.
– А вы не вспомнили, где могли его видеть?
– Нет.
Не порадовала она его и стремительным жестом содрала с вешалки Юркино кашне, которое, мерзавец, все же забыл у нее. Видимо, рассчитывал вернуться. Вот тебе и любовь всей его жизни, нарядившая его и заставившая подстричься! Ох, Яковлев, Яковлев…
– Вы бы у Нины Ивановны спросили, – жалко улыбнулась Галочка, пряча в комок кашне у себя за спиной. – Она такая вездесущая!!!
Нина Ивановна оказалась дома, хвала небесам. Но, к неудовольствию Володина, собачилась с мужем. Причем делала это с удовольствием и особым вкусом, выворачивая весьма приемлемые, но весьма обидные слова для нанесения оскорбления.
На Илью она первые десять минут вовсе не обращала внимания. Потом выдохлась в скандале, взяла паузу, схватила его удостоверение и долго читала. Хмурила брови, сверяя фотографию с оригиналом.
– Чем могу помочь, юноша?
Пожилая, но очень бойкая и стройная женщина с потрясающе красивой седой шевелюрой и пронзительными голубыми глазами подбоченилась, глядя на Володина.
Он вкратце изложил суть дела, мало надеясь на успех. Нина Ивановна в момент его рассказа часто отвлекалась, прислушиваясь, что творится в комнате, где подозрительно затих обиженный ею «старый чемодан без ручки».
– Может, вы случайно видели их? Может, когда-то Галкин кого-то приводил к себе? Вот Галине один из них показался знакомым, а точно вспомнить она не может. И…
– Отвечаю по порядку! – Она нацелила на Володина указательный артритный палец с идеальным маникюром. – Вчера не видела никого. Галкин к себе приводил дважды одного молодого прохвоста, когда Ниночка была в школе. А ему в этот момент надлежало быть на работе. Они подъехали на машине, мои окна выходят во двор, сами понимаете, не глаза же мне завязывать, когда кто-то из соседей приезжает…
Это она так собственное любопытство объяснила. Володин с пониманием кивнул. В конце концов, каждый имеет право на это самое любопытство. И каждый имеет право находить единственное нужное ему объяснение.
– Они подъехали, поставили машину чуть в стороне, ближе к следующему дому. Потом зашли в дом, минут через сорок, максимум час, вернулись.
– В руках у них что-то было?
Володин готов был расцеловать умную старушку. Ну просто кладезь какой-то! Вот бы сразу ее допросить на предмет деловитого папашки! Так нет же, зачем? Выбросилась девушка из окна, оставив странную записку, и ладно. Все работы меньше. Чего расследовать, если сама же она это сделала! А училку всегда можно потрясти. Она же под рукой.
– У молодого прохвоста ничего не было. Сосед со своим портфельчиком. Он с ним лет десять, а то и больше таскается. Никогда не расстается! – фыркнула Нина Ивановна.
И вдруг сделала скромный легкий шажок вдоль стены в направлении двери в гостиную, приложила ухо к стенке, а Володину пальцем погрозила. Муж странно затих, и она начинала нервничать.
– А вчера вы этого человека не видели?
– Нет.
– Описать его сможете?
– Молодого прохвоста? – уточнила она и заглянула все же в комнату.
Муж сидел, закрывшись подрагивающей в его руках газетой, в кресле. Уже ладно. Нина Ивановна снова вернулась к разговору с Володиным.
– Описать смогу, но не детально. Очень симпатичный. Стройный… – Воспоминания на мгновение заволокло синеву ее глаз, потом она встряхнулась. – А почему вы не спрашиваете, почему я называю его молодым прохвостом?
– Спрашиваю, – улыбнулся невольно Володин. Она ему определенно нравилась. – Почему?
– Да потому что мне кажется, что он за спиной отца крутил роман с его дочерью! – возмутилась Нина Ивановна.
И вдруг пошла в гостиную, Володин за ней. Она подошла к креслу, на котором подрагивал от обиды и тихого возмущения ее муж, выдернула газету из его рук. Наклонилась к его щеке, нежно поцеловала и тихо прошептала что-то. Володину удалось расслышать лишь «прости». Супруг улыбнулся победно, проскрипел что-то, Володину лишь удалось разобрать «ладно», тут же выбрался из кресла и пошаркал в кухню.
Вот так! Все плохо и здорово одновременно! Он немного позавидовал. Ему вот даже и пособачиться не с кем.
– Вы сказали, – напомнил о себе Володин, вставая на пути ее влюбленного луча, бьющего из синих глаз в спину супругу, – что у него предположительно мог быть роман с Ниной?
– Ну да. – Нина Ивановна недовольно поморщилась: Володин закрыл от нее любимую спину.
– А почему вы так решили?
– Потому что этот молодой прохвост бывал в доме Галкиных в отсутствие хозяина.
– Постойте, постойте! – возмутился Володин, почувствовав нетерпение в ответах Нины Ивановны, нетерпение, подталкивающее его к двери. – Вы же сказали, что этот молодой прохвост дважды был…
– С самим Галкиным! – Она нацелила ему в лоб острый ноготь указательного пальца, но ткнуть не решилась. – Я сказала, дважды был с хозяином. Но без него-то он тоже бывал!
