Такси резко вывернуло прямо ему под ноги, задняя дверь отворилась, и раздался истошный Ленкин визг:
– Вадим, быстрее сюда!!!
Господи! Слава тебе, слава!!!
Он нырнул в уютное тепло машины, дверь тут же за ним захлопнулась. И водитель, умница такая, на скорости дал назад.
– Куда теперь, молодежь? – спросил он, вырулив на оживленный проспект.
– Давайте вперед, – приказала Лена.
Она прижимала к себе Вадима с силой, которой он в ней и не подозревал. Свою ветровку она с себя стащила и укутала ему плечи. Она пока ни о чем его не спрашивала. Но как только машина поехала, взяв курс, предложенный ею, она шепнула ему на ухо:
– Что случилось?
– Не знаю! – шепнул он в ответ. – Позвонил Громов, велел сначала закрыться, а потом велел сматываться.
– Как это?!
– Когда я сказал ему, что входная дверь приоткрыта.
– А потом?
– А потом из кухни выскочило чудовище в лохмотьях и начало…
– Что, Вадим, что?! – Она вцепилась в его подрагивающие плечи.
Он глянул на нее сумасшедшими глазами, судорожно сглотнул, чтобы не зареветь, как девчонка.
– Он начал в меня стрелять, Ленка!
– О боже! – Ее лицо перекосилось от страха. – Почему?!
– Я не знаю! – Он подтянул босые ноги с пола, сунул их Ленке за спину, трясло уже бешено. – Может, конкуренты отца? Громов же в курсе. Блин, и позвонить неоткуда.
Лена тут же схватила сумку, порылась в ней, достала мобильник, полистала, ткнула кнопку.
– Это я твоему отцу звоню, – одними губами пояснила она, приложив телефон к уху.
– А откуда у тебя его телефон?
– Оттуда! – улыбнулась она и тут же встрепенулась: – Але? Игорь Вадимович? Это Лена. Вы сейчас где? Где???
Она молчала невероятно долго, побледнев так, что Вадиму стало еще хуже. Потом кивнула трижды, видимо с чем-то соглашаясь. Потом проговорила коротко:
– Он здесь, рядом. Да… Нет… Мы не можем. Он почти раздет. Почему? Да потому что в него…
Она прикусила губу, оборвав себя на полуслове, и вопросительно подвигала бровями, спрашивая разрешения у Вадима. Он молча кивнул.
– В него стреляли, Игорь Вадимович. Дома! Да, он успел убежать. Сейчас в безопасности. Да, хорошо. Передаю трубку.
Вадим поколебался, прежде чем взять телефон из Ленкиных рук, которые теперь тоже дрожали. Что-то случилось. Он чувствовал это, понял по ее бледности и по тому, как подрагивали ее пальцы, когда она коснулась его щеки. И первым желанием было не отвечать отцу. Просто отключиться, забросить телефон в Ленкину сумку, прижаться к ней, закрыть глаза и ехать долго-долго под монотонное пение радио, включенное у таксиста. Потом очутиться в какой-нибудь непроходимой для бед и горя глуши, на пороге маленького уютного домика. Чтобы в доме том вовсю полыхала печка, были занавешены все окна и горел мягкий приглушенный свет. И чтобы он с Ленкой был там один. И чтобы никто не вмешивался в его жизнь больше. Чтобы не вещал тихим, утробным, плохо похожим на отца голосом что-то ужасное. Что-то совершенно не укладывающееся в голове.
– Па, я не понял. – Вадим встряхнулся и потянул Ленкину куртку повыше, чтобы спрятать в нее лицо, в которое будто горсть льда кто кинул. – Что ты только что сказал?!
– Мамы больше нет, сынок. – И отец заплакал, громко всхлипывая между обрывочными словами. – Мамы больше нет. Ее… Ее убили!
– Как нет?! Что ты говоришь такое?! Зачем?! Зачем ее было кому-то убивать?! Что она сделала такого и… Скажи, это ведь неправда, да?!
А что еще тогда неправда?! Что сегодня утром после того, как он остался один, кто-то пробрался в дом и стрелял в него?! А потом преследовал, когда он бежал?!
– Па, что происходит?! – Вадим съежился на сиденье, уложив подбородок на коленки. – Что происходит, па?!
– Я не знаю. Ее нашли на конечной автобусной остановке Тихвинского садоводчества. Мертвой нашли.
– Ее… Ее ограбили?!
Мама всегда любила шик. Могла днем надеть на себя столько украшений, что…
Нет, но она же все оставила дома! Она ушла в чем была! И ее кольца и серьги он сам пару дней назад перебирал в ее шкатулке. И денег у нее наверняка не было.
– Ей выстрелили в затылок. Я сейчас в морге, делал опознание. Я… – Отец снова зарыдал. – Я не знаю… Я позвонил Громову. Он должен был приехать к тебе. Что происходит, господи??? Лена сказала… Лена сказала, что в тебя стреляли?!
– Да, пап. Я еле убежал. – Отца было жаль так сильно, что невозможно было дышать и говорить. И маму тоже жалко, и себя. – Пап, ты где? Я приеду.
– Нет! – взорвался криком отец. – Нет! Вдруг за мной следят?! Тебе надо где-то спрятаться, сын. Где-то…
– У Лены?
– Нет! Там тебя станут искать в первую очередь. Нет!
– Тогда где, пап? Я почти голый и…
– Езжай знаешь куда? – И отец тихой скороговоркой назвал ему адрес. – Там тебя точно искать никто не станет. А я пока начну что-то предпринимать. Давай, сынок, держитесь с Леной. Я скоро позвоню.
Вадим отключил телефон, отдал его подруге и тронул плечо водителя.
– Давайте, разворачивайте, – он назвал адрес. – И если можно, прямо к подъезду, чтобы мне людей не пугать. А ты, малыш, давай звони.
– Кому?
Ленка вдруг отвернулась и шмыгнула носом. И тут же принялась вытирать щеки. Тоже расплакалась. Отец и ей сказал, где он сейчас и чем занят.
– Эй, давай успокаивайся. – Вадим повернул ее к себе, нежно поцеловал в обе щеки, прижал к себе. – Ты у нас сейчас за главного и самого сильного.
– Я все. Я сейчас. – Она заворочалась в его руках. – Давай позвоню. Кому? К кому мы едем?
– К Аннушке.
– К Анне Иванне?! – ахнула она и замерла с открытым ртом. – Ты считаешь…
– Отец так считает, а он знает, что говорит. Звони…
Глава 11
Володин снова сидел с красным от раздражения лицом в кабинете начальника. Был выходной день, но они все собрались в полном составе.
Он бессловесно бесился, слушая монотонную речь одного из сотрудников о ходе расследования. Встрепенулся, лишь когда прозвучала фраза:
– В ходе следствия всплыли новые факты.
– Какие? – Начальник укоризненно покосился в сторону Ильи.
– Стало известно, что отец погибшей девушки занимался разработкой…
– О господи!!! – разочарованно протянул начальник. – Мы это уже все знаем! И этим занимаются другие ведомства. Пусть и занимаются! Что у вас есть нового по убийству любовника Петровской? Что нового?!
