Онлайн книга «Тайну хранит звезда»
Аня принималась яростно отстаивать гетеросексуальные особенности своего бывшего, они собачились с Иркой, потом шли в кухню, принимали по мензурке коньячку, чтобы сосуд расширить, как любила говорить подруга. И Сашкину подлость оставляли на потом. Как-нибудь «потом» отодвигалось и отодвигалось. Ирка снова с кем-то мутила, Аня отстаивала право быть хорошей и единственной матерью своему сыну. И посему, по ее подсчетам, которые она совершала, стоя у распахнутой двери погибших соседей, виделись они в последний раз с подругой месяца три уж как назад. И почти тогда же созванивались. Непорядок! Надо восполнить пробел. Надо позвонить, пригласить к себе. Теперь вот и любопытство ее есть чем побаловать. Под мензурку можно будет поохать, пожалеть погибших. Следом и себя, живых, но прозябающих. – Вы, Анна Ивановна, не спешите удрать, – заставил ее вздрогнуть Володин, осторожно тронув за локоток и поймав буквально на пороге. – Вам еще бумаги подписать нужно. – Уже скоро?! – Она подняла на него расстроенные глаза. – Мутит, если честно. – Меня, если честно, тоже, – шепнул он ей доверительно и опустил глаза вниз. – Там у вас, в квартире, чисто, уютно, наверняка пироги есть. – Нету, – растерялась она, не понимая, напрашивается он к ней в гости или просто мечтает сменить обстановку все равно на что. – Не пеку. Некогда. – Я так и думал, – кивнул Володин. Тут же громко позвал кого-то по имени и через минуту потащил ее и седого с восьмого этажа за кухонный стол расписываться в бумагах. Но тут возникло неожиданное препятствие: авторучка перестала писать. Володин и дул на нее, пытаясь растопить застывший гель дыханием. И раскручивал, проверяя стержень на наличие геля. Все будто было, а ручка не писала. Ане даже показалось, что он нарочно все это проделывает, чтобы задержать ее в этой квартире подольше. Уж из вредности или как, неизвестно, но злой умысел был ею заподозрен. Проклятый педагогический опыт, заставляющий все и вся брать под сомнение. Выучили малолетние изверги, на всю жизнь выучили! – Вот вам авторучка, господин полицейский, – протянула она ему авторучку, нашарив ее в кармане кофты. – Эта пишет сто процентов. Володин кисло улыбнулся. Пошутил что-то про учительский специнвентарь в каждом кармане. Взял с них подписи и отпустил наконец. О том, что он явится к ней уже через час, предупредить он позабыл. А явился! – Что-то еще?! – вытаращилась Аня на Володина, маетно зависшего в ее дверном проеме. – Где-то еще расписаться? Или авторучкой снабдить? – Нет, нет. Все закончено, тела увезены, квартира опечатана, так что… – Он развел руками, потом опустил их, бока кожаной куртки виновато хрустнули. – Так что? – Аня вставила кулаки в бока. Если этот заросший мужик намеревается напроситься к ней на чай, обмахиваясь удостоверением, то он сильно просчитался. Ей некогда! У нее осталось три контрольные, которые ей надо было проверить. Контрольные принадлежали очень проблемным деткам (цитата Кольской), и поэтому она оставила их на потом. Решила сначала немного перекусить и даже приступила к приготовлениям, а потом уж и проверкой заниматься. И Ирке еще надо позвонить непременно. Чего ему надо?! Чего он снова пришел? Настроение Анны Володин прочувствовал молниеносно. И ощетинился уже весь, надувшись, распыхтевшись. – Надо задать вам парочку вопросов, – жестким, хрустящим голосом произнес он через минуту и покосился с укоризной. – На предмет? – Она решила пока не отступать. – На предмет того, что произошло у вас сегодня в подъезде. – Не могу представить, чем могу быть вам полезна. Она выдержала тон и осанку великолепно, невзирая на то, что одета была в вельветовые Сашкины портки, износившиеся чуть не до дыр, и его же клетчатую байковую рубаху. – И все же вопросы есть, – проскрипел Володин и нагло попер в ее квартиру. Вошел, огляделся, тут же снял куртку и грязные ботинки и пошел без приглашения в ее кухню, на ходу пояснив, что подозревает, там что-то горит. Картошка, слава богу и Володину, не сгорела, покрывшись хрустящей корочкой. И рубленый бифштекс, который она разогревала сверху, остался цел. Сейчас бы самое время покушать. И по времени, и по желудочным спазмам было пора. Но не есть же при этом наглом полицейском. А бифштекс был один. И картошки полторы ложки. – Одна живете? – Он выключил газ, успев заглянуть под крышку сковородки. – С чего это вы взяли? – Аня села к столу, пододвинула к себе непроверенные контрольные. – Приготовлено на одну порцию, – бесхитростно пояснил Володин и тут же без переходов спросил: – Вы не знали погибших? – Нет, – ответила она поспешно, пожалуй, слишком поспешно. – Нет, не знала. Я тут вообще никого не знаю. – Недавно переехали? – Да нет, давно живу. – А что так? – Темные усталые глаза смотрели на нее с недоумением. – Не желаете общения? – Мне общения за глаза в школе хватает. – Аня вздохнула, кивнула на стопку тетрадей. – И общения, и занять себя есть чем. Так что с соседями контактировать некогда. – И что, даже не здороваетесь ни с кем? – не поверил Володин. И вдруг полез в ее посудный шкаф, достал две тарелки, аккуратно разделил картошку, разломил бифштекс прямо в сковороде, все разложил на две тарелки, поставил их на стол и уселся без приглашения. – Есть хочу – сил просто нет, – пояснил он просто, хватаясь за вилку, и мотнул головой в сторону второго стула. – Да вы присаживайтесь, покушайте. – Спасибо! – фыркнула Аня. Сил возмущаться и орать на наглого копа не было. Все силы высосали изверги. Потом еще это страшное убийство буквально над головой. Честно? Она немного даже рада была, что он напросился. Поначалу-то хотелось укрыться у себя в доме. А как укрылась, страх поспел. Пускай немного посидит, поговорит. Пускай даже разделит с ней ее нехитрый ужин. А оставшиеся плохие контрольные она потом проверит. Радость-то невелика, продираться сквозь груду ошибок. Она села, взяла вилку, ухватила из плетеной корзинки кусочек хлеба, начала есть. На Володина она почти не смотрела. Зато он ее рассматривал без стеснения, справившись с половинкой бифштекса и ложкой картошки за пару минут. – А вы очень красивая, Анна Ивановна, – подвел он черту под своими наблюдениями через какое-то время. Хорошо, она жевать к тому времени закончила, а то подавилась бы непременно. – Это кто говорит? – решилась она на вопрос, довольно глупый, но не молчать же. – Это я вижу, – кивнул он заросшим до безобразия подбородком. – Очень красивая. – Не все так считают, – отозвалась она задумчиво, а потом со вздохом призналась: – Вернее, никто так не считает. – Глупости! – не поверил он и тут же полез включать чайник. Хорошо, догадался, обернулся на нее и спросил разрешения: – Позволите? |