– Проклятый остров убил еще одного!
– Опять? – навис над ней Королев. – Опять ты что-то не то покурила или заглотила? Ты же обещала мне не употреблять.
– Я ничего не принимала…
– Да брось!
– Алекс, у ручья реально лежит труп! Обезглавленный. Я наткнулась на него, когда шла в душ.
Королев рывком поднял Ариадну с коленей и за руку потащил к ручью. Похоже, он ей так и не поверил.
Когда до «райского уголка» оставалось не больше десяти метров, Гор остановилась.
– Я дальше не пойду! – выкрикнула она и вырвала руку. – Не хочу еще раз ЭТО видеть…
– Так ты не смотри, только нам покажи! Я пока ничего не вижу…
– Он там. Иди прямо и увидишь.
Королев задрал голову и крикнул:
– Эй, кто там в аппаратной? Врубите свет!
– Саш, там нет никого, – напомнила Дина. – Мы же все отключили.
– Черт, забыл!
Он зашагал вперед, но его уже опередил Аслан с фонарем. Именно его луч и высветил то, что привело в ужас всех…
Голова, лежащая отдельно от тела. Мертвые глаза были вытаращены, рот широко открыт…
– Это ОН! – закричал Григорий. – Идол… Воплощение злого духа этого проклятого острова!
– Это Саша. Саша Шварц, – тихо возразил Артем. Но про себя подумал, что мертвое лицо Саши действительно напоминает маску идола.
– Я вижу, кто это! Я говорю об убийце! Из Саши вытянул жизнь злой дух… Проклятый остров взял еще одну душу…
– Духи не пользуются лопатами, – заметил Аслан. – Сашу убили именно ею.
– Оглушили, а потом обезглавили, – обычным тоном проговорила Варвара, а потом… Как будто только осознав, что произошло, упала в обморок.
К ней подбежала Маша, остальные, казалось, даже не обратили на потерявшую сознание девушку никакого внимания. А вот от трупа отошли подальше.
– На этом чертовом острове кто-то есть! – яростно процедил Королев. – Какая-то тварь скрывается в джунглях днем, а ночью выходит и убивает!
– Но мы прочесали весь остров, – не согласился с ним Артем. – И никого не нашли.
– Значит, плохо искали.
– Напротив, очень тщательно. Тут, кроме нас, никого нет.
– То есть ты хочешь сказать, что убийца – один из нас?
Артем сразу поник.
– Нет, – пробормотал он. – Но, может, кто-то приплывает сюда на лодке…
Тут снова выскочил Григорий. Подлетев к Королеву и схватив его за плечи, он жарко зашептал:
– Это злой дух, говорю вам! Он овладевает телом кого-то из нас, чтобы убивать…
Королев отцепил руки Гриши и легонько оттолкнул его самого.
– Держись от меня подальше, Кротов! Если не хочешь, чтоб я упек тебя в психушку.
Но Григорий еще не все сказал. Зловеще сверкая глазами, он продолжал шептать:
– Проклятый остров требует крови, и он ее получает. Неужели никто из вас не чувствует враждебность, исходящую от каждого листика, каждой букашки? Местные не зря тут не селились, хотя могли бы. Тут есть питьевая вода, тут можно жить…
Королев, ни слова не говоря, шагнул к Григорию и со всей силы ударил его кулаком в лицо. Кротов упал. Изо рта брызнула кровь, но это не помешало ему говорить:
– Остров запомнил нас! Он проник в одного из нас, и теперь остальных ничто не спасет. Мы все умрем. Все, кроме одного. Того, кто стал вместилищем злобного духа…
Послышался всхлип. Это Ариадна подавила плач.
– Кто-нибудь, заставьте его заткнуться! – выкрикнула она. Голос ее дрожал.
Димон кинулся было к Грише, но тот проворно вскочил и убежал куда-то в заросли. Артем хотел его догнать, да махнул рукой. Вернется, никуда не денется.
– Он правда тронулся или притворяется? – задумчиво глядя вслед удаляющемуся Грише, спросил Аслан.
– Конечно притворяется, – высказал свое мнение Тема. – Чтобы привлечь всеобщее внимание.
– А если нет? Тогда именно он мог убить Сашу.
– Это не он.
– Если ты думаешь, что у него не хватит силенок, чтобы перерубить человеческую шею, то ошибаешься. Психи способны на многое.
– Дело не в этом. Просто я ручаюсь, что Гриша не выходил из хижины.
– Откуда ты знаешь?
– Он когда про сомнамбулизм рассказал, меня любопытство разобрало. С детства было интересно на лунатика посмотреть.
– Ты что же, всю ночь не спал, караулил?
– Нет. Наши гамаки рядом. Я лег так, чтобы Гриша, если встанет, задел мои ноги. Я сплю хорошо, но просыпаюсь от любого, даже легкого прикосновения. – Тема развел руками. – Так вот этой ночью я не просыпался.
Так как находились они неподалеку от «города» и разговаривали громко, то разбудили почти всех. Из домиков высыпал народ. Кто-то врубил освещение, и весь периметр залил яркий свет софитов. Кроме этого, гирлянды на деревьях «райского уголка» замигали. Разноцветные огоньки отбрасывали блики на мертвое лицо Шварца, делая его похожим то на клоунскую маску, то на карнавальную, то на ритуальную…
Зрелище было настолько жутким, что Королев заорал:
– Вырубите эти чертовы софиты и гирлянды! Оставьте только фонари!
Тот, кто стоял у пульта, от волнения или по незнанию нажал не на тот тумблер, и из динамиков зазвучала бодрая песня, призывающая подвигать попой.
Алекс вне себя от ярости бросился к аппаратной, влетел в помещение, треснув дверью. Через несколько секунд музыка стихла, слепящие и мигающие огни погасли. Затем из динамика раздался голос Королева:
– Если еще кто-то не знает: убит один из участников, Саша Шварц. К трупу никому не подходить. По площадке не слоняться. Всем администраторам явиться в аппаратную. Остальным разойтись. Будем ждать приезда полиции, которую я сейчас вызову.
Сказав это, Алекс выключил микрофон и устало закрыл глаза.
Королева все считали счастливчиком. И не мудрено, ведь он, будучи студентом, умудрился попасть в съемочную группу самого Генриха Мюллера. Сразу по окончании вуза он снял детскую сказку, ставшую очень популярной. Чуть позже – отличный молодежный фильм. И вообще он никогда не находился в творческом простое, всегда чем-то занимался. Только никакого везения в этом не было. Просто, когда другие кривились, считая, что работа в сериале, например, ниже их достоинства, Саша Королев брался за любую…
Ну, почти!
Пригласил его как-то снять рекламный ролик производитель мази от геморроя. Королев отказался. Хотя, если бы совсем приперло, согласился бы и на эту работу.
Саша, в отличие от большинства, никогда не мнил себя гением… Почти все его сокурсники мечтали о мировой славе, причем искренне считали, что достойны ее. Алекс же всегда адекватно себя оценивал: он – крепкий середнячок. Однако желание снять что-нибудь эдакое нет-нет да возникало. Вот только что именно, он не знал. Другие фонтанировали идеями, порой бредовыми, а он мог только воплощать в жизнь чьи-то замыслы.
