Искренне Ваша
Амелия Барроуби.
Пуаро еще раз внимательно прочитал письмо. И снова брови его
слегка поднялись. Наконец он отложил письмо в сторону и взял следующее из
лежавшей перед ним стопки.
Ровно в десять часов Пуаро вошел в комнату, где мисс Лемон,
его личный секретарь, ожидала утренних распоряжений. Мисс Лемон было сорок
восемь лет, и она отнюдь не отличалась привлекательностью: казалось, вся она
состоит из множества костей, собранных впопыхах и как попало. Страсть мисс
Лемон к порядку была почти такой же, как и у самого Пуаро. Она обладала
пытливым и острым умом, но никогда не утруждала его, без специального на то
указания.
Пуаро вручил мисс Лемон утреннюю корреспонденцию — Будьте
так добры, мадемуазель, ответьте на все эти письма отказом, естественно, в
корректной форме.
Мисс Лемон быстро пробежала письма взглядом, попутно помечая
каждое соответствующим иероглифом. Это был ее собственный код, понятный только
ей одной: «слегка польстить», «дать пощечину», «помурлыкать», «коротко и резко»
и так далее. Покончив с этим, мисс Лемон кивнула и подняла взгляд в ожидании
дальнейших распоряжений.
Пуаро протянул ей письмо Амелии Барроуби. Мисс Лемон
извлекла его из двойного конверта, прочитала и снова вопросительно посмотрела
на шефа.
— Да, мосье Пуаро? — Ее карандаш выжидательно замер над
блокнотом.
— Что вы думаете об этом письме, мисс Лемон?
Слегка нахмурившись, мисс Лемон отложила в сторону карандаш
и перечитала письмо.
Проблемы, изложенные в письме, ее нисколько не интересовали,
знать его содержание было необходимо лишь для того, чтобы соответствующим
образом на него ответить. Шеф мисс Лемон крайне редко интересовался ее личным
мнением — подобные просьбы раздражали ее, ибо она представляла собой почти
идеальный механизм, абсолютно лишенный интереса к чьим бы то ни было печалям и
горестям. Единственной истинной страстью в жизни мисс Лемон было
совершенствование системы учета и хранения информации, она мечтала изобрести
такую, которая заставила бы все существующие системы кануть в небытие. Это чудо
снилось ей по ночам. Однако Эркюль Пуаро знал, что мисс Лемон способна понимать
и чисто человеческие проблемы.
— Итак? — настойчиво произнес он.
— Старая леди, — сказала мисс Лемон, — явно сдрейфила.
— Гм! И куда же она дрейфует?
Мисс Лемон, полагая, что Пуаро достаточно долго прожил в
Великобритании, чтобы понять это весьма распространенное сейчас выражение,
ничего не ответила.
— Сплошные намеки, — сказала она, взглянув на двойной
конверт, — и никакой информации по существу.
— Да, я обратил на это внимание, — согласился Пуаро. Рука
мисс Лемон снова с надеждой легла на блокнот. На этот раз Пуаро оправдал ее
ожидания.
— Мисс Лемон, — сказал он, — сообщите мисс Барроуби, что я
почту за честь посетить ее в любое удобное для нее время, если, конечно, она не
предпочтет сама приехать ко мне. Печатать письмо не надо. Напишите от руки.
— Да, мосье Пуаро.
— А это счета. — Эркюль Пуаро подал еще несколько писем.
Ловкие руки мисс Лемон быстро рассортировали оставшуюся
почту.
— Я оплачу все, кроме этих двух, — сказала она.
— Почему именно этих? По-моему, здесь все верно.
— Это счета фирм, с которыми вы лишь начали контактировать.
Если вы, только открыв счет, тут же спешите его оплатить, вас могут не так
понять. Например подумать, что вы рассчитываете на долгосрочный кредит.
— Гм! Мое восхищение вашими знаниями психологии британских
торговцев.
— Да, вряд ли найдется что-нибудь, чего бы я о них не знала,
— сухо подтвердила мисс Лемон.
Письмо к мисс Барроуби было должным образом написано и
отправлено, однако ответа на него не последовало «Возможно, — подумал Пуаро, —
старая леди сама раскрыла свою тайну». Однако он был немного удивлен, почему
она в таком случае не сочла нужным уведомить его, что более не нуждается в его
услугах.
Прошло пять дней, и мисс Лемон, получив как обычно от Пуаро
распоряжения, неожиданно сказала:
— Эта мисс Барроуби, которой мы писали… Неудивительно, что
она не ответила… Она умерла.
— Умерла… — тихо произнес Пуаро, и это прозвучало скорее как
утверждение, чем вопрос.
Открыв сумочку, мисс Лемон извлекла из нее газетную вырезку.
— Я увидела это в метро и выдрала из газеты.
Хотя мисс Лемон употребила слов «выдрала», Пуаро невольно с
одобрением отметил про себя, что на самом деле она аккуратно вырезала заметку.
Это было сообщение из раздела «Рождения, свадьбы и смерти», напечатанное в
«Морнинг пост»
[38]
:
«26 марта.., внезапно.., в доме „Розовый сад“, Чарменс Грин…
Амелия Джейн Барроуби, на семьдесят третьем году жизни. Просьба цветы не
присылать».
Пуаро перечитал сообщение.
— Внезапно… — снова негромко произнес он и тут же,
повернувшись в сторону мисс Лемон, сказал:
— Будьте так добры, мадемуазель, напишите письмо.
Карандаш мисс Лемон выжидательно замер. И хотя все ее мысли
были сосредоточены на дальнейшем совершенствовании пресловутой системы,
застенографировала она все быстро и четко:
Уважаемая мисс Барроуби!
К сожалению, я не получил ответа на свое письмо, но в
пятницу я буду недалеко от Чарменс Грин. Я зайду к Вам, и мы обсудим проблему,
изложенную в вашем письме.
Ваш и т.д.
— Отпечатайте это, пожалуйста, мисс Лемон! Если письмо
отправить немедленно, оно сегодня же вечером будет в Чарменс Грин.
На следующее утро со второй почтой пришло письмо в конверте
с траурной каймой.
Уважаемый сэр!
В ответ на Ваше письмо сообщаю, что моя тетя, мисс Барроуби,
скончалась 26 марта, так что дело, о котором вы упоминаете, теперь не имеет
никакого значения.
Искренне ваша,
Мэри Делафонтен
— Больше не имеет значения… — Пуаро улыбнулся. — Ну это мы
еще посмотрим. En avant!
[39]
В Чарменс Грин!
