«Розовый сад», пожалуй, соответствовал своему названию, что
не так часто можно сказать о подобных домах или поместьях.
Направляясь к парадной двери дома, Эркюль Пуаро невольно
задержался, с одобрением глядя на аккуратно разбитые рабатки
[40]
по обе стороны
дорожки. Розы уже почти были готовы к пышному цветению, а пока что цвели
бледно-желтые нарциссы, ранние тюльпаны, синие гиацинты… Конец последней
рабатки был частично окаймлен раковинами.
В голове у Пуаро зазвучал детский стишок про некую Мэри, у
которой в саду почему-то растут серебряные колокольчики, ракушки и хорошенькие
пастушки.
«Ну, может, здесь и нет пастушек, — рассуждал вслух Пуаро, —
но, по крайней мере, одна хорошенькая служаночка все же есть, так что стишок
мне вспомнился не зря».
На пороге у распахнутой парадной двери стояла аккуратная,
небольшого роста служанка в чепчике и фартучке, и с удивлением смотрела на
странное зрелище: посреди сада какой-то мужчина, по всей видимости иностранец,
с огромными усами громко сам с собой разговаривал. Служанка и впрямь была очень
хорошенькая, с круглыми голубыми глазами и румяными щечками.
Пуаро учтиво поднял шляпу.
— Pardon, здесь живет мисс Амелия Барроуби?
Служанка на некоторое время онемела от удивления. Глаза ее
округлились еще больше.
— О сэр! Разве вы не знаете? Мисс Барроуби умерла. И все это
так.., вдруг… Во вторник поздно вечером.
Она заколебалась, разрываемая двумя противоположными
чувствами: недоверием к иностранцу и свойственным прислуге желанием посмаковать
случившуюся болезнь или смерть.
— Да что вы говорите? — не очень искренне изумился Пуаро. —
У меня на сегодня назначена встреча с этой леди. Но.., может быть, я могу
повидать кого-нибудь еще, кто здесь живет?
Служанка не знала, что и сказать.
— Хозяйку? Может, и могли бы… Только я не знаю, примет она
кого или нет.
— Меня она примет, — сказал Пуаро и протянул ей свою
визитную карточку.
Уверенный тон Пуаро возымел действие. Розовощекая служанка
отступила, пропуская его в дом, и, проводив в гостиную, отправилась с визитной
карточкой к своей хозяйке.
Эркюль Пуаро окинул взглядом гостиную. Она была вполне
традиционной: светлые, цвета овсянки, обои с бордюром вверху, мебель, обитая
кретоном
[41]
неопределенной расцветки; розовые диванные подушки и занавески;
множество разных безделушек и украшений. В этой комнате не было ничего, что
привлекало бы внимание и говорило о хозяевах.
Внезапно Пуаро почувствовал, что за ним наблюдают. Он резко
обернулся. В проеме стеклянной двери, ведущей в сад, стояла девушка —
небольшого роста, с бледным лицом и очень черными волосами — и смотрела на него
подозрительным взглядом.
Она вошла в комнату и, когда Пуаро поклонился, неожиданно
резко спросила:
— И зачем же вы приехали?
Пуаро ничего не ответил. Только чуть приподнял брови.
— Вы не адвокат? Нет? — Она хорошо говорила по-английски, но
никто никогда не принял бы ее за англичанку.
— Почему я должен быть адвокатом, мадемуазель?
Девушка мрачно смотрела на него.
— Я подумала, что вы адвокат. Думала, вы собираетесь
сказать, что она не знала, что делает. Я про такое слышала. «Оказать давление…»
Так это, кажется, называется, да? Только это не правда! Она хотела, чтобы
деньги достались именно мне… И я их получу! Если будет нужно, я и сама найму
адвоката… Деньги мои! Так она написала, и так оно и будет!
Лицо девушки исказилось от гнева, глаза метали молнии.
Тут открылась дверь, ведущая из коридора, и вошла высокая
женщина.
— Катрина, — негромко сказала она.
Девушка сразу как-то съежилась, щеки у нее запылали, и,
что-то пробормотав, она вышла в сад.
Пуаро обернулся к вошедшей женщине, которая так эффектно
овладела ситуацией, произнеся всего лишь одно слово. В ее голосе чувствовалась
уверенность, презрение и легкая ирония, свойственная благовоспитанным дамам.
Пуаро понял, что перед ним хозяйка дома, Мэри Делафонтен.
— Мосье Пуаро? Я писала вам. Видимо, вы не получили моего
письма?
— Увы! Меня не было в Лондоне.
— О, понимаю! Что ж, позвольте представиться. Я — Мэри
Делафонтен. Это мой муж. Мисс Барроуби приходилась мне тетей.
Мистер Делафонтен вошел так тихо, что Пуаро даже не заметил
его появления. Это был высокий мужчина с сильной проседью и нерешительными манерами.
У него была привычка нервно теребить подбородок. Он часто поглядывал в сторону
жены и, судя по всему, занимал подчиненное положение.
— Очень сожалею, — сказал Пуаро, — что потревожил, когда у
вас такое горе.
— Ну что вы, я понимаю, что это не по вашей вине, — вежливо
заверила миссис Делафонтен. — Моя тетя умерла во вторник вечером. Это произошло
совершенно неожиданно.
— Крайне неожиданно, — сказал мистер Делафонтен. — Такой
удар! — Взгляд его был устремлен на стеклянную дверь, через которую вышла
девушка.
— Приношу свои извинения, и позвольте откланяться, —
произнес Пуаро, делая шаг в сторону другой двери.
— Одну минутку! — остановил его мистер Делафонтен. — Вы..,
гм.., вы сказали, у вас была назначена встреча с тетей Амелией, — Совершенно верно.
— Может быть, вы расскажете нам о цели вашего визита, —
подхватила его жена, — и если мы чем-нибудь сможем помочь…
— Вопрос сугубо личный, — уклончиво ответил Пуаро. — Я
детектив, — коротко добавил он.
Мистер Делафонтен уронил фарфоровую статуэтку, которую
держал в руках.
— Детектив? — изумленно переспросила миссис Делафонтен. — И
у вас была назначена встреча с тетушкой? Как странно! — Она пристально на него
посмотрела. — Не могли бы вы, мосье Пуаро, рассказать немного подробнее? Это..,
это просто невероятно!
— Я в затруднении, мадам, — ответил он, тщательно подбирая
слова. — Не знаю даже, как поступить.
— Послушайте! — снова заговорил мистер Делафонтен. — Она
случайно не упоминала русских?
— Русских?
— Ну да! Большевиков, красных.., в таком роде… Понимаете?
