— Вы из-за письма догадались? — спросила Мэри Делафонтен. —
Я знала о том, что оно было написано.., но, естественно, не могла знать,
насколько она вам доверилась.
— Во всяком случае, — уклончиво ответил Пуаро, — мне было
известно, что дело это семейное. Если бы вопрос касался Катрины, вашей тете не
было бы никакой надобности держать все в тайне. Как я понимаю, вы использовали
ценные бумаги мисс Барроуби в своих интересах, и она узнала об этом.
Мэри утвердительно кивнула.
— Мы проделывали это не один раз. То здесь, то там… Вот уж
не думала, что у нее хватит ума догадаться. А потом я узнала, что она
пригласила детектива… И все деньги оставляет Катрине.., этой жалкой твари.
— И поэтому пакетик из-под стрихнина оказался в спальне
Катрины? Понятно. Вы боялись, что мне все станет известно и, спасая себя и
своего мужа, попытались все свалить на невинную девушку. Вы очень жестоки,
мадам.
Мэри Делафонтен пожала плечами. Голубые, как незабудки,
глаза в упор смотрели на Пуаро. Он вспомнил, как превосходно она играла роль,
когда он впервые появился в ее доме, как обрывала неуклюжие попытки своего мужа
вмешаться в разговор. Незаурядная женщина.., но совершенно безжалостная.
— Жалость? — сказала она. — К этому ничтожному крысенышу? К
этой бессовестной интриганке? — В ее голосе звучало презрение.
— Полагаю, мадам, — медленно произнес Пуаро, — в жизни у вас
было только две привязанности. Одна — это ваш муж…
Он заметил, как дрогнули ее губы.
— Другая — ваш сад.
Пуаро посмотрел вокруг. Казалось, он просил прощение у
цветов за то, что уже сделал и что еще должен будет сделать.
Загадка на море
— Полковник Клэппертон! — Генерал Форбз презрительно
фыркнул.
Мисс Элли Хендерсен наклонилась вперед. Прядь мягких с
проседью волос, подхваченная ветром, упала ей на лицо; в темных, чуть
прищуренных глазах мелькнуло предвкушение удовольствия.
— У него такая прекрасная выправка! — сказала она не без
умысла и в ожидании реакции со стороны собеседника пригладила выбившуюся из
прически прядь.
— Выправка?! — взорвался генерал Форбз и раздраженно дернул
себя за ус. Лицо его побагровело.
— Кажется, он из гвардии, не так ли? — негромко произнесла
мисс Хендерсен, нанося завершающий удар.
— Из гвардии? Гвардии?! Абсолютнейшая чушь! Раньше этот
малый подвизался на сцене мюзик-холла! Факт! А потом попал в армию и оказался
во Франции.., пересчитывал консервные банки со сливами и яблоками. А когда туда
от Гансов
[48]
попал шальной снаряд, этот тип с пустяковой раной в руку
отправился домой. И каким-то образом оказался в госпитале леди Каррингтон.
— Вот, значит, как они встретились…
— Факт! Этот тип изображал раненого героя. У леди Каррингтон
не было ни капли ума, зато море денег. Старина Каррингтон служил в отделе
боевой техники и военного снаряжения. Затем она вдовела всего шесть месяцев…
Этот ловкач моментально подхватил ее! Затем она как-то ухитрилась раздобыть ему
работу в Военном министерстве… Полковник Клэппертон, тьфу! — снова раздраженно
фыркнул генерал.
— Значит, до войны он выступал в мюзик-холле. — Мисс
Хендерсен задумалась, стараясь соединить облик представительного седовласого
полковника с красноносым комедиантом, распевающим забавные эстрадные куплеты.
— Факт! — подтвердил генерал Форбз. — Я слышал об этом от
старины Бассингтона, а тот узнал от старины Баджера Коттерилла, а Коттерилл от
Снукса Паркера
[49]
.
Мисс Хендерсен с довольным видом кивнула.
— В таком случае сомневаться не приходится, — сказала она.
На лице сидевшего неподалеку от них маленького человечка
промелькнула чуть заметная улыбка. Мисс Хендерсен обратила на это внимание. Она
вообще была наблюдательна. Улыбка явно выражала одобрение иронии, которая
таилась в последней реплике мисс Хендерсен и о которой генерал даже не
подозревал.
Сам генерал этой улыбки не заметил. Он посмотрел на часы.
— Время моциона. На пароходе нужно поддерживать себя в
форме, — заявил он и вышел из курительной комнаты на палубу.
Мисс Хендерсен посмотрела в сторону человечка. То был взгляд
леди, который говорил, что она не прочь вступить в разговор с попутчиком.
— Очень энергичен, не правда ли? — сказал человечек.
— Обходит всю палубу точно сорок восемь раз! — воскликнула
мисс Хендерсен. — Старый сплетник! А еще говорят, что это мы, женщины, любим
почесать языками!
— Какая неучтивость!
— Французы, — произнесла мисс Хендерсен с вопросительной
интонацией, — всегда учтивы?
— Я бельгиец, мадемуазель, — тут же отреагировал ее
собеседник.
— О! Бельгиец…
— Эркюль Пуаро. К вашим услугам.
Имя показалось мисс Хендерсен знакомым. Похоже, она слышала
его раньше.
— Вам нравится путешествие, мосье Пуаро?
— Откровенно говоря, нет. С моей стороны было просто
безумием дать себя уговорить. Терпеть не могу моря. Оно никогда не бывает
спокойным.., ни на минуту.
— Однако вы не можете не признать, что сейчас море абсолютно
спокойно.
— А се moment
[50]
— да, — нехотя согласился мосье Пуаро. —
Потому я и пришел в себя, и меня снова интересует все, что происходит вокруг…
Например, то, с каким умением вы провели генерала Форбза.
— Вы имеете в виду…
Пуаро поклонился.
— Приемы, с помощью которых вам удалось выудить у него
кое-какие сведения. Великолепно!
Ничуть не смутившись, мисс Хендерсен засмеялась.
— Вы имеете в виду упоминание о гвардии? Я знала, что это
выведет его из себя. — Она доверительно наклонилась вперед. — Признаться, я
люблю позлословить.., и чем сильнее кто-то будет задет, тем приятнее!
Пуаро внимательно посмотрел на свою собеседницу. Стройная,
хорошо сохранившаяся фигура, темные проницательные глаза, седые волосы.
Сорокапятилетняя женщина, которая довольствуется тем, что выглядит на свои
годы.
