Незадолго до восьми часов явился Джепп в очень веселом
настроении. Я понял, что детектив не одобряет плана Пуаро.
— Мелодраматично, как и все его идеи. Но вреда от этого не
будет, а польза может быть. Он хорошо разобрался в этом деле. Я тоже шел по
тому же следу. — Здесь я почувствовал, что Джепп несколько отходит от правды. —
Но я обещал ему дать возможность раскрыть это дело самому. А вот и все
остальные.
Первым вошел новый лорд Кроншау вместе с миссис Мэллаби,
которую я еще не видел. Это была хорошенькая темноволосая женщина. Видно было,
что она очень волнуется. Затем пришли Дэвидсоны. Криса Дэвидсона я тоже видел
впервые. Это был довольно красивый броский мужчина, высокий, темноволосый, с
приятными манерами актера.
Пуаро расставил стулья так, чтобы гости сидели лицом к
экрану, который был ярко освещен. Весь остальной свет был погашен, так что все
было погружено в темноту, из которой неожиданно раздался голос Пуаро.
— Месье, мадам, небольшое разъяснение. Сейчас перед экраном
пройдут шесть фигур. Все они вам знакомы. Это Пьеро и Пьеретта,
Пунчинелдо-клоун и элегантная Пульчинелла, красавица Коломбина с танцующей
походкой и Арлекин-призрак, невидимый глазу.
После этого началось представление. Следуя друг за другом,
фигуры проходили перед экраном, останавливались на минуту и затем исчезали.
Зажегся свет, и все вздохнули с облегчением. Все нервничали и боялись сами не
зная чего. Мне показалось, что весь этот спектакль ничего не дал. Если среди
нас находился преступник и Пуаро рассчитывал, что он не выдержит и сознается
при виде знакомой ему фигуры, то этого не произошло и не могло произойти.
Пуаро, однако, ничуть не расстроился. Он вышел вперед, лицо его сияло.
— А теперь, месье и мадам, будьте любезны, по очереди
опишите, что вы сейчас видели. Начните вы, милорд.
— Извините, — сказал лорд Кроншау, — но я вас не совсем
понял.
— Просто скажите, что вы сейчас видели.
— Я… Я видел фигуры, которые прошли перед экраном, одетые в
костюмы персонажей итальянской комедии масок, так же как были одеты мы в тот
вечер.
— Забудьте о том вечере. Первая часть заявления меня вполне
удовлетворила. Мадам, вы согласны с лордом Кроншау? — обратился Пуаро к миссис
Мэддаби.
— Я? Да, конечно.
— Вы видели шесть фигур из итальянской комедии масок, не так
ли?
— Конечно.
— Месье Дэвидсон, а вы?
— Да.
— Мадам?
— Да.
— Гастингс? Джепп? Да? Вы все согласны?
Он обвел нас всех внимательным взглядом. Его лицо
побледнело, а глаза засветились зеленым светом, ну прямо как у кота.
— Должен вам сказать, что вы все ошибаетесь. Ваши глаза
обманули вас, как, впрочем, в ту ночь на балу Победы. Видеть своими глазами — это
не значит видеть то, что происходит на самом деле. Люди должны думать, шевелить
мозгами, серым веществом! Знайте же, что сегодня, как и на вечере в ту ночь, вы
видели пять человек, а не шесть! Теперь вы понимаете, что я хочу сказать.
Свет погас. Перед экраном появилась фигура Пьеро.
— Кто это? — спросил Пуаро. — Это Пьеро?
— Да, — закричали мы все.
— Посмотрите повнимательнее!
Быстрым движением актер сбросил с себя просторное одеяние
Пьеро. И при ярком свете все увидели красивую фигуру Арлекина! Кто-то вскрикнул
и опрокинул стул.
— Будьте вы прокляты! — раздался голос Дэвидсона. — Будьте
прокляты! Как вы догадались?
Зазвенели наручники и Джепп сказал спокойным голосом:
— Кристофер Дэвидсон, вы арестованы по обвинению в убийстве
виконта Кроншау. Все, что вы сейчас скажете, может быть использовано против вас
на суде.
Через пятнадцать минут после случившегося Пуаро пригласил
нас всех на маленький, но изысканный ужин. Лицо его светилось, он проявлял
чудеса гостеприимства и отвечал на все наши вопросы.
— Все было чрезвычайно просто. Зеленый помпон, найденный у
убитого, был явно оторван от костюма убийцы. Однако Пьеретта не могла убить
виконта, у нее не хватило бы сил, чтобы вонзить столовый нож в грудь Кроншау.
Поэтому я сосредоточил свое внимание на Пьеро. Но Пьеро покинул зал за два часа
до убийства. Значит, он должен был либо вернуться позже, либо убить Кроншау до
того, как он покинул бал! Возможно ли это? Кто видел Кроншау после ужина?
Только миссис Дэвидсон, которая солгала, чтобы объяснить
отсутствие помпона, который она срезала со своего костюма, чтобы пришить вместо
оторванного помпона к костюму ее мужа. Значит, Арлекин, которого видели в ложе
в половине второго ночи, не был настоящим Арлекином. Некоторое время я полагал,
что убийца — это мистер Белтейн. Но костюм Пунчинелло слишком сложен, чтобы
можно было одновременно сыграть роль Пунчинелло и роль Арлекина. Напротив,
Дэвидсон — молодой человек примерно такого же телосложения, как и лорд Кроншау,
и к тому же актер по профессии — мог очень легко это сделать.
Но меня беспокоила одна вещь. Конечно, доктор не мог не
заметить разницу между трупом, убитым два часа назад, и только что убитым
телом.
Доктор заметил это! Но его не спросили, когда был убит этот
человек. Ему сказали, что видели его живым всего десять минут назад. Поэтому,
констатируя смерть, он отметил, что тело было уже застывшим, чего он никак не
может объяснить.
Итак, все доказывало правильность моей теории. Дэвидсон убил
лорда Кроншау сразу же после ужина, когда, как вы помните, его видели, как он
увлекал его в отдельный кабинет. Затем он поехал провожать мисс Кортней,
оставил ее у дверей квартиры, а не вошел с ней, чтобы успокоить, как он это
утверждал, и вернулся на бал, но теперь уже в костюме Арлекина, а не Пьеро.
Он просто снял костюм Пьеро, который был надет поверх
костюма Арлекина.
Дядя убитого наклонился вперед. Глаза его выражали
замешательство.
— Значит, он пришел на бал, заранее подготовившись к
убийству? Зачем ему нужно было убивать Кроншау, вот чего я не могу понять!
— А! Здесь вступает в действие другая трагедия — трагедия
мисс Кортней. Вы все забыли одну простую вещь. Мисс Кортней умерла, потому что
приняла слишком большую дозу кокаина. Но ее кокаин был в маленькой эмалевой
коробочке, которую нашли на теле убитого. Где же она достала кокаин, который ее
убил? Только один человек мог снабдить ее наркотиком — Дэвидсон. И это
объясняет все. Это объясняет ее дружбу с Дэвидсонами, ее просьбу к Дэвидсону
проводить ее домой. Лорд Кроншау, решительный противник наркомании, узнал, что
она наркоманка, и у него возникло подозрение, что кокаин достает ей Дэвидсон.
Дэвидсон, конечно, все отрицал. Но Кроншау решил доискаться до правды. Он мог
простить несчастную девушку, но не пощадил бы человека, который живет на
средства от торговли наркотиками. Итак, Дэвидсона ожидало разоблачение и,
возможно, тюрьма. Он направился на бал с тем, чтобы заставить Кроншау замолчать
любой ценой.
