— Да. И он не скрывал, что был от нее без ума.
— А как относилась к нему мадемуазель?
— Весьма равнодушно, чтобы не сказать больше. Пуаро
внимательно посмотрел на молодого человека.
— У мадемуазель Сентклер были какие-нибудь причины опасаться
Ридберна?
Принц на мгновение заколебался, затем ответил:
— Недавно произошел необычный случай. Вы когда-нибудь
слышали о гадалке по имени Зара?
— Нет.
— О, она просто великолепна. Вы непременно должны как-нибудь
заглянуть к ней. Мы с Валери обратились к Заре на прошлой неделе. По картам
выходило, что Валери угрожает какая-то опасность. Затем гадалка перевернула
последнюю карту — это был трефовый король. «Остерегайся, — сказала она Валери,
— есть человек, который имеет над тобой власть и может принести тебе страшное
несчастье. Ты догадываешься, кто он?» Побелевшими губами Валери еле слышно
прошептала: «Да-да, я знаю». Напоследок Зара еще раз предупредила ее: «Помни о
трефовом короле, тучи сгущаются над тобой». После этого мы поспешно ушли. Я
пытался расспросить Валери, но она отмалчивалась, лишь заверила меня, что с ней
все в порядке. Но теперь, после вчерашнего ужасного происшествия, я уверен, что
Ридберн и есть тот самый трефовый король, которого так боялась Валери.
Помолчав, принц добавил:
— Теперь вы понимаете, что я испытал, когда сегодня утром
раскрыл газету. Даже если Валери сделала это в состоянии аффекта… О нет! Это
невозможно!
Пуаро поднялся с кресла и ласково похлопал молодого человека
по плечу.
— Умоляю вас, не терзайтесь. Эркюль Пуаро все уладит.
— Вы поедете в Стритхэм? Думаю, что Валери не оправилась еще
после такого ужасного потрясения и находится там.
— Я отправлюсь тотчас же.
— И еще: я все уладил через посольство — вам не будут чинить
препятствий.
— Тогда в путь! Гастингс, надеюсь вы составите мне компанию?
Мон-Дезир оказался необыкновенно изящным, современным и
удобным домом, окруженным со всех сторон чудесным садом. К крыльцу вела
подъездная аллея.
Дворецкий открыл дверь и, услышав имя принца, тут же провел
нас на место трагедии. Библиотека располагалась в великолепной комнате весьма
внушительных размеров, с двумя огромными окнами с каждой стороны. Из одного
открывался вид на подъездную аллею и дорогу, другое выходило в сад. Возле этого
окна и было обнаружено тело. Полицейские осмотрели место преступления, поэтому
труп уже убрали.
— Вот невезение, — вполголоса сказал я Пуаро, — полицейские
опередили нас. Кто знает, какие важные улики они могли ненароком уничтожить.
— О Боже, Гастингс, сколько раз повторять вам, что ключ к
разгадке лежит не снаружи, а внутри — в маленьких серых клеточках нашего мозга.
Именно там, и нигде более, находится разгадка любой тайны.
Произнеся эту назидательную сентенцию, Пуаро повернулся к
дворецкому.
— В комнате ничего не меняли после того, как убрали тело?
— О нет, сэр. Все оставлено так, как было вчера вечером,
когда приехала полиция.
— А шторы на окнах были задернуты?
— Конечно, сэр. Я задергиваю их каждый вечер.
— Но сейчас, я вижу, шторы раздвинуты. Должно быть, ваш
хозяин раздвинул их?
— Наверное, так, сэр.
— Вы знали о том, что он вчера вечером ожидал гостя?
— Он не упоминал об этом, сэр. Но он приказал, чтобы его не
беспокоили после обеда. Видите, сэр, здесь есть дверь, которая выходит на
террасу. Через эту дверь он сам мог впустить посетителя.
— А он часто так делал?
Дворецкий осторожно кашлянул.
— Кажется, да, сэр.
Пуаро направился к указанной двери — она была не заперта. Он
распахнул ее и вышел на террасу, правая сторона которой выходила на подъездную
аллею, а левая примыкала к красной кирпичной стене.
— Там фруктовый сад, сэр. В стене есть дверь, через которую
туда можно пройти, но ее всегда запирают в шесть часов.
Пуаро кивнул и вернулся в библиотеку, дворецкий последовал
за ним.
— А вы вчера не слышали чего-нибудь необычного?
— Около девяти часов я и остальные слуги слышали голоса в
библиотеке: хозяин разговаривал с какой-то леди. Правда, в этом-то как раз не
было ничего необычного. Хозяина довольно часто посещали дамы. К сожалению, сэр,
больше ничего не могу сообщить — спальные комнаты слуг находятся в другом крыле
дома. А потом, около одиннадцати, приехала полиция.
— Как вы думаете, сколько человек было в библиотеке?
— Не могу с уверенностью сказать, сэр. Я слышал только голос
леди. Извините, сэр, но доктор Райан все еще здесь, может, вы хотите поговорить
с ним?
Мы конечно же хотели. Через несколько минут доктор —
розовощекий жизнерадостный джентльмен — уже отвечал на ваши вопросы. Судя по
его рассказу, Ридберн лежал возле окна, головой в сторону мраморного
подоконника. На его голове были обнаружены две раны: одна на переносице и
другая, смертельная, на затылке.
— Ридберн лежал на спине?
— Да. Здесь даже осталось пятно. — И доктор указал на
небольшое темное пятно на полу.
— Скажите, доктор, а не мог ли покойник разбить голову,
когда падал на пол?
— О нет, это исключено. Орудие убийства, что бы это ни было,
глубоко проникло в череп.
Пуаро задумчиво глядел прямо перед собой. Подоконники обоих
окон представляли собой мраморное сиденье, с подлокотниками в виде львиных
голов. Глаза Пуаро сверкнули.
— А если предположить, что он, падая, ударился головой об
один из этих подлокотников, а затем соскользнул на пол?
— Теоретически, конечно, возможно. Но положение тела начисто
опровергает такое предположение. Да и если бы это произошло так, как вы
говорите, на сиденье обязательно остались бы следы крови.
— Но ведь их могли стереть.
Доктор пожал плечами:
— Повторяю, вряд ли это возможно. И потом, зачем кому-то
понадобилось выдавать несчастный случай за убийство? Это же абсурд!
— Да-да, конечно, — неохотно согласился Пуаро. — Как
по-вашему, хватило бы сил у женщины нанести подобные удары?
— О, это совершенно исключается. Вы ведь имеете в виду
мадемуазель Сентклер?
