— А как же ваша книга, дорогая? — напомнила ей миссис Конрад
со сладкой улыбкой.
— Моя книга? — Леди Джулиет покраснела.
— Ну как же? Когда я отослала Леони, вы как раз поднимались
по лестнице. Вы еще сказали, что забыли в гостиной книгу.
— Ах да! Я действительно спускалась. Я.., я забыла.
Леди Джулиет нервно стиснула руки.
— А вы слышали, как кричала горничная миссис Конрад, миледи?
— спросил Пуаро.
— Н-нет, не слышала.
— Довольно странно — учитывая, что в тот момент вы должны
были находиться в гостиной.
— Я ничего не слышала, — уже тверже повторила леди Джулиет.
Пуаро повернулся к юному Леонарду.
— Вы, мосье…
— Ничего интересного. Поднялся наверх и тут же отключился.
Пуаро потер подбородок.
— Увы! Боюсь, мы даром потратили время. Медам, мосье… Я
сожалею — бесконечно сожалею, что нарушил ваш покой ради таких пустяков.
Покорнейше прошу простить меня.
Рассыпаясь в извинениях и поклонах, Пуаро выпроводил всех из
комнаты. Элловей и Вэйрдейл каким-то непостижимым образом также оказались за
дверьми. Пуаро вернулся в обществе горничной-француженки — хорошенькой и
довольно бойкой девушки.
— А теперь, мадемуазель, — весело обратился он к ней, —
расскажите нам правду. Сказками я сыт по горло. Итак, почему вы закричали?
— Ах, мосье, оно было такое большое, такое белое…
Пуаро ожесточенно замахал перед ее носом указательным
пальцем, и она смолкла.
— Но я же просил! Никаких сказок! Хорошо, я попробую
догадаться. Он поцеловал вас, так? Я имею в виду Леонарда Вэйрдейла.
— Eh bien
[121]
, мосье. В конце-то концов… Что ж тут такого?
— Помилуйте, ровным счетом ничего, — галантно ответил Пуаро.
— Глядя на вас, я сам или вот капитан Гастингс… Но расскажите мне, что же
все-таки случилось?
— Он подкрался сзади и обнял меня. Я испугалась и закричала.
То есть, если бы я знала заранее, то, понятно, не стала бы кричать, но он
подкрался как кошка. А потом прибежал этот секретарь. А мосье Леонард тут же
улизнул вверх по лестнице. И что же я могла сказать? Ведь jeune homme comme ca
— tellement comme il faut?
[122]
Ну, вот я и выдумала привидение.
— И все сразу встает на свои места! — весело воскликнул
Пуаро. — После этого вы поднялись в комнату хозяйки… Где она, кстати,
находится?
— В самом конце коридора, мосье. Вон там.
— То есть прямо над кабинетом. Bien, мадемуазель, не буду
вас больше задерживать. И la prochaine fois
[123]
, не кричите.
Проводив девушку, Пуаро с улыбкой повернулся ко мне.
— Интересный случай, не правда ли, Гастингс? У меня уже
появляются кое-какие идейки… Et vous?
[124]
— Ну, интересно было бы знать, что это юный Вэйрдейл забыл
на лестнице. Не нравится мне этот молокосос, Пуаро. Распутник какой-то.
— Согласен, друг мой.
— А вот Фицрой кажется мне честным малым.
— А уж как в нем уверен лорд Элловей!
— И все же есть в нем что-то такое…
— Чересчур уж добродетелен, да? Я тоже почувствовал некую
неестественность… А с другой стороны, у нашей приятельницы миссис Конрад ее
маловато, добродетели, я хочу сказать.
— И комната у нее прямо над кабинетом, — добавил я,
внимательно наблюдая за Пуаро.
Но он только улыбнулся и покачал головой.
— Нет, друг мой, я не в силах представить себе эту
утонченную леди спускающейся по водосточной трубе или прыгающей с балкона.
В этот момент дверь отворилась, и, к величайшему моему
удивлению, в комнату проскользнула леди Джулиет Вэйрдейл.
— Мосье Пуаро, — проговорила она, как следует даже не
отдышавшись, — мы можем поговорить наедине?
— Капитан Гастингс, миледи, мое второе «я». Можете говорить
при нем, словно он ничего не слышит — точно его и нет тут вовсе. И садитесь же,
прошу вас.
Она уселась, не сводя с Пуаро глаз.
— То, что я должна сообщить… Как это трудно! Вы ведь ведете
это дело, да? Если.., если бумаги найдутся, кончится ли все на этом? Я хочу
сказать.., можно было бы обойтись без дальнейших вопросов?
Пуаро устремил на нее пристальный взгляд.
— Если я вас правильно понял, миледи, ваше предложение
состоит в следующем: я получаю документы и передаю их лорду Элловею при
условии, что он не спрашивает, каким образом они мне достались, так?
Она потупилась.
— Да. Но я должна быть уверена, что не будет.., огласки.
— Думаю, лорду Элловею она тоже ни к чему, — холодно заметил
Пуаро.
— Значит, вы согласны?
— Одну минутку, миледи. Это зависит от того, как скоро вы
сможете предоставить мне бумаги.
— Практически сразу же.
Пуаро взглянул на часы.
— И все же, если быть точным?
— Ну.., минут через десять, — прошептала она.
— Решено, миледи.
Когда она поспешно вышла из комнаты, я присвистнул.
— Ваше резюме, Гастингс? — повернулся ко мне Пуаро.
— Бридж, — лаконично ответил я.
— А-а-а, так вы запомнили фразу, оброненную мосье адмиралом.
Какая память, Гастингс! Итак, всем очень повезло.
Наш разговор прервался с появлением лорда Элловея. Он
вопросительно посмотрел на моего друга.
— Что же дальше, мосье Пуаро? Боюсь, ответы вы получили
самые невразумительные.
— Отнюдь, милорд. Они многое прояснили. И, поскольку в
дальнейшем моем пребывании здесь нет нужды, я, с вашего позволения, немедленно
возвращаюсь в Лондон.
Лорд Элловей, казалось, онемел.
— Но, — выдавил он наконец, — что же вы узнали? Вам
известно, кто взял чертежи?
