Внимательно дослушав до конца рассказ кухарки, Пуаро
удовлетворенно кивнул.
— Благодарю вас, мадемуазель. Как вы и предполагали, имело
место небольшое недоразумение. И позвольте вознаградить вас за беспокойство. —
Он протянул женщине конверт. — Вы сейчас возвращаетесь в Камберленд? Хочу дать
вам маленький совет: постарайтесь не разучиться стряпать. Это всегда может
пригодиться.
— Какая же легковерная, — пробормотал Пуаро, когда она
вышла, — хотя, очевидно, не более, чем другие женщины ее круга. — Его лицо
стало серьезным. — Вперед, Гастингс, нельзя терять ни минуты. Бегите за такси,
а я пока напишу записку Джеппу.
Когда я вернулся, Пуаро уже ждал у крыльца.
— Куда мы едем? — спросил я обеспокоенно.
— Прежде всего надо вручить записку посыльному. Сделав это,
мой друг сел в такси и назвал адрес:
— Клапам, Принс-Альберт-роуд, восемьдесят восемь.
— Значит, туда?
— Ну конечно. Честно говоря, боюсь, что мы опоздали и наша
птичка упорхнула, Гастингс.
— Какая птичка?
Пуаро усмехнулся.
— Неприметный мистер Симпсон.
— Что? — вырвалось у меня.
— Полно, Гастингс, скажите еще, что вы до сих пор ничего не
поняли.
— Ну хорошо, кухарку убрали из дому, — сказал я, слегка
задетый словами моего друга. — Но зачем? Зачем понадобилось Симпсону
спроваживать ее? Она что-нибудь о нем знала?
— Ровным счетом ничего.
— В таком случае…
— Симпсону нужно было нечто принадлежащее кухарке.
— Деньги? Ее австралийское наследство?
— Нет, мой друг, совсем иное. — Пуаро сделал паузу и
торжественно объявил:
— Обшарпанный сундук, обитый жестью…
Я недоверчиво посмотрел на него. Слова Пуаро звучали просто
дико, и я заподозрил, что он меня разыгрывает.
— Но если ему нужен был сундук, он мог его купить!
— Новый сундук его не устраивал. Ему нужен был старый,
повидавший виды, а точнее, именно ее сундук.
— Послушайте, Пуаро, — не сдержался я, — это уж слишком! Вы
меня разыгрываете.
— Вам недостает здравого смысла и воображения Симпсона,
Гастингс. Так вот, в среду вечером Симпсон останавливает кухарку. Раздобыть
визитную карточку и бланк адвокатской конторы ему несложно; чтобы обеспечить
успех, Симпсон готов заплатить сто пятьдесят фунтов и годовую арендную плату за
дом в Камберленде. Мисс Данн его не узнает — ее вводят в заблуждение борода,
шляпа и легкий иностранный акцент. Теперь-то вы понимаете, что на самом деле
случилось в среду, если не считать той мелочи, что Симпсон прикарманил
пятьдесят тысяч фунтов.
— Симпсон? Но ведь это был Дэвис…
— Может быть, вы позволите мне продолжить, Гастингс?
Симпсону известно, что кража откроется в четверг после обеда. В этот день он
подстерегает Дэвиса, когда тот идет обедать. Возможно, он признается в
преступлении и, якобы раскаявшись, обещает передать ему ценные бумаги — так или
иначе ему удается заманить Дэвиса в Клапам. У горничной в четверг выходной,
миссис Тодд — на распродаже, так что в доме никого нет… Когда же раскроется
хищение, а Дэвиса не будет на месте, ни у кого не вызовет сомнений, что вор —
Дэвис! А присутствующий на своем рабочем месте Симпсон будет в полной
безопасности.
— А Дэвис?
Пуаро сделал выразительный жест и медленно покачал головой.
— Это кажется слишком чудовищным, чтобы можно было поверить,
но другого объяснения нет, mon ami. Единственная сложность для убийцы —
избавиться от трупа. Но Симпсон все обдумал заранее. Меня сразу поразила одна
деталь. В тот вечер Элиза Данн явно собиралась вернуться домой (об этом говорит
хотя бы ее замечание о персиковом компоте). Но когда пришли за ее сундуком, он
был уже упакован. Это Симпсон прислал в пятницу Картера Пейтерсона за сундуком,
предварительно сложив туда все кухаркины пожитки. Что тут можно было
заподозрить? Служанка отказывается от места и присылает за своими вещами. Они
упакованы и отправлены на ее имя, скорее всего, на какую-нибудь железнодорожную
станцию неподалеку от Лондона. В субботу вечером Симпсон в своем австралийском
обличье является за сундуком и переадресует его еще куда-нибудь — снова «до
востребования». А если возникнут подозрения и сундук вскроют, то что можно
будет установить? Только то, что некий бородатый австралиец отправил его с
такой-то станции. И это уже никак нельзя будет связать с домом на
Принс-Альберт-роуд. А, вот мы и приехали.
Предчувствие не обмануло Пуаро: Симпсон скрылся двумя днями
раньше. Но ему не удалось бежать от возмездия. С помощью телеграфа его обнаружили
на борту «Олимпии» на пути в Америку.
Сундук же, адресованный на имя Генри Уинтергрина, привлек
внимание железнодорожных чиновников в Глазго. Его взломали и нашли там труп
несчастного Дэвиса.
Чек от миссис Тодд Пуаро не стал предъявлять к оплате.
Вместо этого он вставил его в рамку и повесил на стене в нашей гостиной.
— Это послужит мне напоминанием, Гастингс: никогда не
пренебрегать пустячными делами. Пропавшая кухарка — и чудовищное убийство.
Пожалуй, это одно из самых интересных моих дел.
Билет в один конец
Войдя в комнату своего друга Пуаро, я обнаружил его в
состоянии полного изнурения. На него нельзя было смотреть без жалости. В
последнее время он приобрел такую популярность, что любая богатая дама,
потерявшая любимую кошечку или задевавшая куда-то браслет, спешила к
знаменитому сыщику, чтобы воспользоваться его услугами. В моем друге уникально
сочетались расчетливость и трудолюбие, при этом он проявлял вдохновение
художника. Он брался за многие расследования, которые мало интересовали его как
мыслителя, но зато отвечали двум упомянутым выше качествам. С другой стороны,
он достаточно часто принимался за такие дела, которые не приносили выгоды,
однако вызывали у него чисто профессиональный азарт.
Короче, бедняга Пуаро совершенно заработался. Он и сам
признавал это, и мне не трудно было уговорить его поехать на недельку отдохнуть
на известном курорте Эбермут на западном побережье Англии. Мы проводили там
очень приятные деньки. Однажды утром Пуаро зашел ко мне с распечатанным
конвертом в руках.
— Mon ami
[131]
, вы помните моего приятеля Джозефа Ааронса,
театрального администратора?
После некоторого размышления я кивнул. У Пуаро было
несметное число различных приятелей — от дворника до герцога.