— Знаешь, Павлина Павловна, все-таки, думаю, к этому как-то причастны Лилия и Анатолий. Ведь только они могли сообщить убийце о том, где сейчас Дорофеев. И не зря туда сразу был отправлен адвокат.
— Дорофеев вызывал Лазаря. Но приезд адвоката и покушение совпали по времени.
— Женю сейчас ищут и Толик, и Лилька, и еще кое-кто. Толик пошлет кого-то в Саратов, к родителям Анны. Я слышал, как они об этом говорили. Правда, не знаю и не могу сказать, из-за чего, но я слышал, как Толик говорил…
— Значит, они решили захватить Жениного сына и таким образом получить деньги Дорофеева. Или попробуют договориться с Женей. Воспользуются ее ненавистью к отцу.
— И она пойдет против своего сына? Я уверенно говорю — нет.
— Ты прав. Значит, они могут убить Женю. Я должна ее предупредить…
— Звонить отсюда нельзя, только с другого номера. Передайте ей большой привет и сыну ее тоже. Деньги она получила?
— Конечно. Спасибо тебе, Арсен.
— Все хорошо, Павлина Павловна, — улыбнулся Арсен. — Давно хотел спросить: почему у вас имя такое странное?
— Папа очень хотел сына, а до моего рождения не дожил три месяца, погиб. Мама и назвала меня Павлиной в его честь. Мне мое имя нравится.
— Мне тоже.
— Ясно, — сказал по телефону Лазарь Адамович. — За что я тебе деньги плачу? Почему я не узнал об этом сразу? Как только станет известно, кто там…
— Номер телефона известен, — перебил его мужской голос. — Ботанин Андрей…
— Адрес?
— Значит, был там, — усмехнулась Альбина. — Кто-то от него приезжал. Номер машины установили?
— Нет, — ответил Вадим. — Только того, с кем разговаривал участковый. — Ботанин Андрей.
— Его убили сегодня, — вздохнула Альбина. — Заточкой в печень. Труп нашли недавно. Ботаника я знала. На кого же он работал?
— Думаю, этого никто уже не узнает. Обрубают концы. Учитывая, что труп уже есть, этим делом займутся. С участковым, как только выйдет из больницы, его инфаркт уложил, будут работать. Тех, кто видел бандитов в джипе с московскими номерами, вызывали, пытались фоторобот составить, но они не смогли. Точнее, пытаются описать только одного, с узкими глазами.
— Как только что-нибудь узнаешь, сообщи.
— Видимо, уважаемая Альбина Владиславовна, как я понял, кто-то серьезно работает в этом направлении. Ботаника убили, значит, есть кто-то в Саратове…
— Я тоже подумала об этом. Необходимо хоть что-то узнать о них.
— Ботаник? — изумленно переспросил Малкин по телефону. — Вот это сюрприз. С кем он…
— Откуда я могу знать? — перебил его собеседник. — За ним вообще ничего нет.
— Но с ним были знакомы те, кто приезжал в Саратов. Иначе он не разговаривал бы с участковым. Хреново вы работаете. Ладно, сам разберусь. Значит, серьезный человек занимается поисками Женьки. Надо будет обязательно выяснить кто.
— Конечно…
— Узнай все, что можешь. Денег не жалей, мне нужен результат.
— Значит, там побывали, — вздохнул Вячеслав. — Надо звонить Иннокентию. Это может поломать наш план.
— Я задержусь, — сообщил по телефону Иннокентий. — Надо кое-что уточнить. Ты все сделал, как я просил?
— Да, — ответил Воронин. — Правда, я не понимаю, что…
— Потерпи пару дней и все узнаешь. Заверяю тебя, это важно.
— Зная тебя, не сомневаюсь, что это так. Может, хоть намекнешь? Стыдно признаться, но я просто сгораю от нетерпения.
— Я бы, может, и сказал, но хочу узнать подробности, чтобы не оказаться в дураках. Надеюсь, ты меня понимаешь, Валерий.
— Я тебя слишком хорошо знаю и полностью доверяю. Буду ждать.
— Ну и прекрасно. Когда буду вылетать, сообщу. Не болей, Воронин! — Телефон отключился. В это время зазвонил домашний. Иннокентий поднес трубку к уху.
— Есть новости, Кеша, — послышался голос брата.
— Что за новости?
— Приезжай.
Саратовская область, Вольск
— Ну, пойду я, — сказала, поднимаясь со стула, Ухина. — Врач говорит, что тебе полегче стало.
— Ты смотри не проболтайся никому, — предупредил ее лежащий под капельницей муж. — И Натке скажи, чтоб не трепалась про меня. А то…
— Ты ее пойми, ведь сейчас только и говорят о том, какой ты оборотень. Я уж и в магазин не хожу, стыдно людям в глаза смотреть.
— Вон даже как. А деньги эти взять, значит, тебе не стыдно? Я ж и сделал это из-за тебя, ты меня постоянно поедом ешь. Мол, другие и машины имеют, и дачи, и дети у них устроены, а ты на свою зарплату…
— А то не так? Другие сотни тысяч берут, и ничего. А ты… — Жена махнула рукой.
— В палате интенсивной терапии, — сообщил врач. — Он пришел вовремя.
— Значит, сейчас с ним разговаривать нельзя? — поинтересовался оперативник в штатском.
— Ни в коем случае. Тем более по делу. Он действительно взял взятку…
— А когда с ним можно будет поговорить?
— По крайней мере…
И тут ахнул короткий взрыв. Раздались испуганные крики. Врач вскочил и закричал:
— Это в палате Ухина!
Оперативники, вырывая из карманов пистолеты, выбежали из кабинета.
— Ааа! — зажимая голову, пронзительно кричала санитарка. На полу валялись ведро и швабра с намотанной тряпкой.
— Помогите! — звал на помощь пытающийся выползти в коридор пожилой мужчина. Из последней палаты валил густой дым.
— Пожарных и «скорую»! — кричал кто-то.
— Твою мать!.. — процедил, зажимая нос и рот мокрым платком, один из оперативников. — Похоже, эфка рванула… — Он смотрел на развороченный пол и два окровавленных тела на нем.
— Не лимонка это, — возразил второй. — Похоже на самодельный взрывпакет. — Он показал на впившийся в стену болт.
Первый выпрыгнул в выбитое окно. Второй следом. К двухэтажному зданию со всех сторон мчались люди.
— Двое туда побежали! — махая рукой в сторону парка, кричал мужчина с костылями. Оперативники бросились в ту сторону.
— Главное — не торопись, — посоветовал Басмач водителю. — На тачке номера местные, так что даже притормози, будто хочешь узнать, что случилось.
— Кто-то из наших сдал! — крикнул в сотовый один из оперов. — Окно палаты знали. И туда взрывпакет с болтами шарахнули. Жена Ухина как раз в палате была. Знали, где он лежит. Двое были, один высокий здоровый бородач, второй, длинноволосый. Оба в джинсах и майках. Сажин в сквер побежал, пытается достать их. Я за ним иду.
