– Федор! – закричал он. – Валерия пропала!
– Что значит, пропала?
– Ее нигде нет. Она не оставила записки, ничего!
– В каком состоянии квартира?
– Что вы… В каком смысле? – Андрей не понял вопроса.
– Следы беспорядка, борьбы… Посмотрите, что исчезло.
– Кажется, все в порядке. Федор, вы не могли бы приехать сюда?
– Подождите. Когда в последний раз вы разговаривали с ней?
– В два. И в три. И в четыре… Мы собирались вечером куда-нибудь… еще не решили. Я пришел домой, а ее нет. Я ничего не понимаю…
– Зачем вы звонили ей?
– Просто звонил. Без причины. Первый раз – сказать, что Отто не придет. Потом просто так… Последний раз в четыре.
– Отто?
– Психиатр, я же вам рассказывал. Отменил сеанс, что-то там у него в больнице случилось.
– Я не знал, что он Отто. Немец?
– Или эстонец, точно не знаю.
– Значит, в четыре она еще была дома? – Федор взглянул на часы. Часы показывали семь.
– Да. Понимаете, она не могла уйти… Она… все еще боялась выходить одна.
– Вы обыскали квартиру?
– Что вы имеете в виду?
– Может, она… еще там.
– Вы думаете… – Андрей не закончил фразу.
Федор услышал стук телефонной трубки о деревянную поверхность стола, шорох, шум захлопнутой двери. Он терпеливо ждал. Минут через пять в трубке послышался голос Андрея:
– Ее нет…
– Уже хорошо, – бодро отозвался Федор, соображая, что делать дальше. – Вы домой поехали сразу же после работы? Может, она звонила, а вы уже ушли? – Он понимал, что на это надежда слабая.
– Я ушел с работы около пяти. У меня была назначена встреча… Она могла позвонить на мобильник.
– С кем встреча?
– Ни с кем. Встреча не состоялась.
– Можно поподробнее?
– Если вы думаете, что это важно… С Речицким. Но он не пришел.
– Где и когда?
– В пять, кафе «Пигмалион», на набережной. Я сказал Валерии, что приду после шести, и напрасно прождал его целый час.
– В кафе?
– Сначала в кафе. Потом на улице. Не мог сидеть там, все смотрят… Все думал, что ему от меня нужно. Если бы он хотел разобраться, то послал бы кого-нибудь… или подстерег в темном углу.
Наступила пауза. Федор слышал в трубке дыхание Андрея, шорох, потрескивание.
– Федор, что мне делать? – наконец спросил тот. – Она не могла уйти, не предупредив…
– Погодите, – пробормотал Федор. – Сейчас… сейчас… соображу… не перебивайте…
Пауза затягивалась. Федор лихорадочно вспоминал… был момент прозрения… догадки… мигнул красным огоньком и пропал… вчера? Что-то связанное с Кристиной? Тот человек в шелковом свитере… Кристина не мог толком описать его наружность… только шелковый свитер за триста баксов… Юрисконсульт, любовник Валерии? Настоящей Валерии… Ее файлы в компьютере…
– О боже! – вскричал вдруг Федор, хлопнув себя ладонью по лбу. – Я идиот! Конечно! Все так просто! Они все должны были умереть… он убирает свидетелей!
– Федор… – напомнил о себе Андрей.
– Немедленно! – сказал страшным голосом Алексеев. – Немедленно ко мне!
– Вы знаете?
– Знаю! Не хочу вас пугать… но все плохо… Все очень плохо!
– Вы знаете, где она?
– Думаю, да. Не нужно ко мне. Давайте сразу на дачу. Я туда же на своей машине. Быстрее! На вашу дачу!
* * *
…Неподвижный печальный лес стоял вокруг. Темная громада дома сливалась со стеной деревьев. Они оба подъехали почти одновременно. Федор первым взлетел на крыльцо, толкнул дверь. Она была не заперта. Внутри стояла темнота. Из-под двери в спальню выбивалась тонкая полоска света. Они не увидели света снаружи – окна спальни выходили в сад. Оба, не сговариваясь, бросились туда, столкнувшись на пороге. Горел ночник. В его слабом красноватом свете зловеще выглядело человеческое тело на полу у окна, прикрытое пледом. Федор схватился за его край, потянул… Андрей подался вперед. Плед медленно сползал, открывая лежащего вниз лицом… мужчину. Вокруг его головы на белом пушистом ковре расплылось черное пятно.
– Кто это? – пробормотал ошеломленный Андрей.
– Святой Джон с нулями, – ответил Федор. – К счастью! Я думал, что… будет другая жертва. – Он коснулся шеи мужчины. – Жив.
– Почему он здесь? А где Валерия? Кто такой святой Джон?
Федор попытался перевернуть мужчину.
– Помогите! Тяжелый, однако.
– Это же… Оглио? – вскричал ошеломленный Андрей, всматриваясь в лицо раненого. – Ничего не понимаю!
– Я должен был сразу догадаться… – Федор сунул руки в карманы, отвернулся к темному окну. – Мне стыдно… Я даже вас подозревал, было дело.
– О чем догадаться?
– Что психиатр Отто Оглио и святой Джон с двумя нулями – один и тот же персонаж. Это не нули, это две буквы «о». Все лежало на поверхности… У меня возникло чувство… что он бродит где-то рядом… этот святой Джон. Я всех держал на мушке, а о психиатре как-то не подумал. – Федор замолчал. Потом сказал горько: – Меня и на пушечный выстрел нельзя подпускать к расследованию… серьезных преступлений… Мой мыслительный аппарат…
– Где Валерия? – перебил его Андрей. – Она тоже была здесь?
– Валерия? Была, я думаю. Она не Валерия, а Виктория.
– Виктория?! – Андрей решил, что Федор сошел с ума и заговаривается.
– В смысле победительница. У нее твердая рука. Снимаю шляпу.
– Вы хотите сказать… это она его?
– А кто же еще? – Федор, казалось, удивился. – Неужели непонятно? Собакой. – Он нагнулся, рассматривая в тусклом свете бронзовую собаку, лежащую на коврике. – Где она обычно стоит?
– На тумбочке. Я ничего не понимаю. Почему он здесь?
– Перед вами убийца вашей жены, Андрей Николаевич. А также Рамоны-Ромашки и Алисы. Возможно, и других. Кристину он тоже пытался убить. «Кри» – из записей вашей жены – это Кристина. Других – Ари, Тора и так далее – я не знаю. Хочу думать, что они еще живы. Но не поручусь.
– А где же… Валерия?
– Виктория? Улетела, – Федор пожал плечами. – Наша птичка улетела.
– Но… почему?
– Не знаю. Вспомнила, кто она на самом деле, и пошла домой. И найти ее, Андрей Николаевич, будет весьма затруднительно. Мы ничего о ней не знаем. Возможно, она не из нашего города, и вообще…
– Она не могла уйти! – воскликнул Андрей.
– …не попрощавшись с вами? – перебил его Федор. – После всего, что между вами произошло? О, женщины! Загадочные и непредсказуемые существа! Вы им всю душу, а они… неблагодарные!
