– Я не шучу! – строго ответил я. – У каждого начала есть конец. По-моему, мы не подходим друг другу.
– Даже так? – поникшим голосом спросила она.
Интонация ее голоса меня ничуть не смутила. Ради того чтобы меня разжалобить, Виктория могла прикинуться даже умирающим лебедем.
– Может, ты готов подать на развод? – осторожно спросила она.
– Может быть? У меня есть веские основания.
– Какие у тебя могут быть основания? – выкрикнула Вика. – У тебя не было и нет никаких оснований! Это у меня есть сомнения…
– Насчет чего?
– Насчет твоей верности!
– У тебя?
Я опустил на пол ноги и даже приподнялся в кресле.
– И какие же у тебя сомнения? – заинтересованно спросил я.
– Думаешь, мне ничего не известно о том, как твоя секретарша тебя обхаживает? Эта озабоченная сучка ежедневно угощает тебя печеньем.
Я машинально взглянул на вазу, оставленную Людмилой на моем столе.
– Если ты думаешь, что я ничего не замечаю, то напрасно, – высказалась Виктория. – Я сама женщина и вижу, каким завороженным взглядом она смотрит в твою сторону.
– Мы вместе проработали восемь с половиной лет! Это не так уж и мало.
– Оказывается, ты не теряешь времени даром. Еще совсем недавно ты ее не замечал, а теперь даже не поленился уточнить срок ее службы в твоем офисе!
Меня охватило легкое смущение.
– Иногда мне заново приходится просматривать личные дела моих сотрудников. Я еще раз ознакомился с ее документами. В этом нет ничего противоестественного.
– Неужели? Чем ты докажешь, что не пытался выяснить ее домашний адрес?
– Ты начинаешь молоть какую-то ерунду! – возразил я.
Мой голос заметно дрогнул и уже не был таким язвительным и дерзким.
– Разве я не права? – вспылила Виктория. – Будь добр, взгляни на рабочий стол. Если у тебя хватит смелости, Ромчик, то скажи честно и откровенно, какими сладостями тебя угостила Людмила… Сегодня она принесла хрустящее печенье или кусочек фруктового торта?
Я не нашелся что ответить.
– Ты молчишь, мой милый… – наступала Вика. – Так что же у тебя на столе?
– Документы… – невнятно пробурчал я. – У меня плановая ревизия…
– С каких пор ты сам занимаешься подобными пустяками?
– Я всегда проверяю отчеты.
– И все-таки, Роман, ты так и не ответил на мой вопрос. Чем же тебя угостила твоя секретутка?
– Она делает это бескорыстно.
– Да что ты говоришь… Людочка решила заняться благотворительностью?
– Нельзя быть такой недоверчивой. Ты раздуваешь из мухи слона.
– У меня хороший учитель! Ты самый лучший преподаватель по устройству семейных скандалов. Почему я должна быть плохой ученицей?
Она глубоко вздохнула и вновь пошла в наступление.
– Так ты скажешь мне или нет, чем тебя угостила эта озабоченная сучка?
– Людмила вовсе не сучка. Она добродушная и совершенно бескорыстная женщина.
– Ты ее защищаешь? Впрочем, меня это не удивляет.
– Нельзя быть такой…
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Я пил кофе и закусывал печеньем.
– Так значит, все-таки печенье? Кусочек торта ты сегодня не заслужил.
Я не мог понять, к чему она клонит, но предчувствовал, что ее расспросы не предвещали мне ничего хорошего. Во всяком случае, были не в мою пользу.
– Виктория, ты, вероятно, хотела мне сказать что-то более существенное?
– Тебе не кажется, Роман Александрович, что наша любовь висит на волоске?
– Кто в этом виноват? – вопросом на вопрос ответил я.
– У меня найдется гораздо больше поводов, чтобы устроить тебе сцену ревности.
– У тебя нет ни единого повода!
– Да неужели, милый…
Вика выдержала паузу. Я вновь отчетливо слышал ее возбужденное дыхание.
– Моему ангельскому терпению тоже есть предел, – предупредила она. – Или мы с тобой перестаем ссориться, или…
– Что будет? Ну, что ты можешь мне сделать?
– Прекращай, Ромчик! К чему весь этот скандал, ведь я люблю тебя!
– Последнее время я что-то начал сомневаться в искренности подобных высказываний.
– Ну и зря! Еще неизвестно, кто из нас больше виновен в нашей ссоре.
Я невольно пожал плечами, словно Виктория была рядом, в моем кабинете.
– Если ты беспочвенно приревновал меня к Даниле Луговому, – продолжила она, – то почему же я не могу приревновать тебя к твоей секретарше?
– Да хотя бы потому, что я не красавец. Я настоящий Квазимодо! Урод, каких свет не видывал!
– У тебя комплекс неполноценности, – сдержанно сказала Вика. – Если бы ты в самом деле был уродом, то я никогда бы в тебя не влюбилась.
– Я не верю ни единому твоему слову.
– Напрасно, Ромчик! Очень жаль, если ты до сих пор не уяснил, что женщины любят не за внешность, а за величие ума и доброту души. Женщины, мой милый, любят ушами. Не делай так, чтобы я в тебе разочаровалась. Неужели ты не понимаешь, что из-за какого-то незначительного пустяка может рухнуть наше семейное счастье?
– Ты считаешь измену пустяком? – окончательно озлобившись, спросил я.
– Прекрати, Роман! Это всего лишь плод твоих абсурдных фантазий. Я терпеливая женщина, но лучше не доводи меня до отчаяния.
– Что ты можешь мне сделать? – снова спросил я. – Подать на развод?
– Хотя бы…
– Ты не боишься, что я могу дать согласие?
– Я не намерена с тобой разводиться, но если ты будешь настаивать, то впоследствии об этом сильно пожалеешь! Потом не говори, что я тебя не предупреждала.
В ее голосе прозвучала откровенная угроза. Вероятно, моя милая кошечка решила выпустить острые коготки.
– Еще раз прошу тебя: пока не поздно, будь благоразумным и признай, что по отношению ко мне ты был не прав. Я люблю тебя, Ромчик! Я не намерена доводить нашу нелепую ссору до развода.
– А я теперь не знаю, хочу я этого или нет? – откровенно признался я. – Меня гложет сомнение…
– В таком случае, – монотонно произнесла Виктория, – сначала вспомни условия брачного контракта и прикинь в уме, какую кругленькую сумму тебе придется перевести на мой счет! Не думай, что мне нужны твои деньги. Я люблю тебя и так просто никому не отдам. Можешь передать своей секретутке, этой озабоченной старой деве, что я буду бороться за свое счастье. Я буду бороться за место под солнцем…
