Я снова почувствовал, как у меня в очередной раз из-под ног уходит почва. Я не был уверен в достоверности ее замечания, но вспомнил, что в телевизионных репортажах об испанской корриде не раз видел, как отважные тореадоры то и дело вздергивали полотнищем. Вероятно, цвет для быков действительно не имел никакого значения. Яркие цвета были рассчитаны не на разъяренных животных, а служили всего лишь красочным украшением для взбудораженной публики. Я поспешно проанализировал ситуацию, и тут же на меня нашло прозрение.
«Несколько минут назад, когда Виктория подходила ко мне, Джек Потрошитель внимательно за ней наблюдал, – мысленно прикинул я. – Во время движения ее платье колыхалось из стороны в сторону, это и привлекло его внимание! Если у меня получится убедить Викторию…»
– Ромчик, ты опять меня не слушаешь? – нахмурившись, спросила она.
– Ты напрасно так думаешь, – возразил я. – Просто у меня есть некоторые опасения. Может, Большой Боря прав? Ты стоишь в нескольких метрах от такого мощного зверя…
– Я уже совсем недавно тебе говорила: все, что рассказывают про это животное, сущие пустяки и несусветная глупость! Джек Потрошитель вовсе не опасен. Если осмелишься, то можешь подойти к нему и даже погладить по спине.
– Но ведь ты сама запрещала к нему приближаться.
– Со мной можно…
– Нет, дорогая, извини! – воспротивился я. – Лучше поищу другой способ, как добавить в кровь адреналина. Пихать голову в пасть голодному кашалоту не мое хобби. Лучше я понаблюдаю за этим зверем со стороны. Это громоздкое животное вызывает во мне чувство глубокого восхищения. Я смотрю на него и не могу налюбоваться.
– Ромчик, я тебя приревную, – пошутила Виктория.
– Ну уж только никак не к быку, – ответил я. – Посмотри, разве он не грациозен? Какие формы, какие линии… Сколько энергии в этом великолепном животном. Сколько силы, мощи… Если бы не моя постыдная робость, то я с удовольствием бы к нему подошел.
– Так в чем дело, милый? Пойдем вместе…
Вика решительно взяла меня за руку.
– Надеюсь, ты сможешь перелезть через ограждение?
Она внимательно посмотрела на мой эксклюзивный костюм.
– Кажется, я сказала глупость, – осознала она. – Идем через калитку.
– Ни в коем случае! – заявил я. – Вот если ты сможешь меня убедить, что Джек Потрошитель не опасен, то я с удовольствием к нему подойду.
Виктория еще раз оценивающе взглянула на изгородь.
– Если бы я была в джинсах, а не в этом платье… – задумчиво произнесла она.
– До калитки буквально пятнадцать метров, – намекнул я и тут же добавил: – Мне кажется, если смогу преодолеть страх и подойду к этому животному, то начну ощущать себя более сильным и мужественным…
– Ах, Ромчик! Сколько раз тебе говорить, этот бык абсолютно безобиден, – сказала она. – Если тебе так хочется, то идем же…
– Мне неловко признаваться, но у меня дрожь в коленках, – наигранно-пугливым голосом произнес я. – Чтобы преодолеть собственный страх, я должен сначала убедиться…
– Ну, тогда стой и смотри! Я подойду к этому добродушному животному, а ты, как осмелишься, присоединяйся ко мне. Договорились?
Я улыбнулся в ответ, незаметно продолжая наблюдать за Джеком Потрошителем и Большим Борей. Бык продолжал стоять на одном и том же месте, словно монумент, высеченный из гранита. Большой Боря перестал обращать на нас внимание и начал собирать граблями накопившийся в загоне мусор.
– Только, ради бога, осторожней, дорогая!
Это предупреждение я преднамеренно выкрикнул чересчур громко, чтобы Большой Боря мог меня услышать.
Он и впрямь откликнулся на мой голос и посмотрел в нашу сторону. Он видел, как Виктория прошла через калитку, но не придал этому особого значения и тут же продолжил свою работу. Очевидно, Большой Боря привык к тому, что Виктория бесцеремонно заходила в загон. Я бы на его месте, учитывая ее долгое отсутствие, не был за нее так спокоен, но его безалаберность была мне только на пользу. Когда Виктория приближалась к быку, мое сердце вновь начало стучать, как молот по наковальне. Я незаметно поднял увесистый булыжник, валявшийся возле моих ног. Еще какое-то время я продолжал внимательно наблюдать за Большим Борей, Викторией и Джеком Потрошителем. Виктория подходила все ближе и ближе. Большой Боря продолжал сгребать кучи мусора. Бык тупым взглядом глядел на Вику. Я не заметил, чтобы он был враждебно настроен. В какое-то мгновение он повернул голову и посмотрел на меня. Мне показалось, что он надо мной издевается. В его глазах я заметил ехидный взгляд Данилы Лугового.
– Проклятущая зверюга! – проворчал я. – О тебе слагают ужасные легенды, а ты не можешь разорвать, растоптать, уничтожить слабую беззащитную женщину!
Виктория подошла к быку и демонстративно провела рукой по его морде. Мое сердце, кажется, остановилось. Бык даже не шелохнулся. Он был благосклонно настроен по отношению к ней и никак не реагировал на ее ласки. Я в срочном порядке должен был что-то предпринять. Уже не минуты, а доли секунды решали, сбудется моя мечта отомстить Виктории за ее измену, или я так и останусь жалким рогоносцем.
– Смотри, милый! – воскликнула Вика. – Я же тебе говорила, что это спокойное и неопасное животное. Иди ко мне, милый, не бойся…
– Иду, любимая! – откликнулся я, лавируя между перекладинами.
Мне казалось, что я начинаю задыхаться от волнения. Шаг… Еще шаг… Я мысленно рассчитал черту, до которой мог дойти, не рискуя попасть под копыта этому чудовищу. Я мог пройти ровно столько, чтобы при возникшей опасности имел возможность беспрепятственно скрыться за оградой.
Джек Потрошитель по-прежнему не реагировал на присутствие Виктории. Он ее попросту игнорировал! Я понял, что моя ставка на ярко-малиновый цвет ее платья потерпела сокрушительное фиаско! Я не мог больше бездействовать. Увесистый булыжник, которым я приласкал быка, метко попав ему в голову, поправил мой полуразвалившийся план.
– Виктория! Беги… – заорал я во всю мощь голосовых связок.
От этого крика мне даже самому стало страшно. Услышав мой душераздирающий вопль и увидев разъяренного быка, Вика в ужасе метнулась в сторону.
Бедняжка! Ее тело в мгновение ока было изуродовано до неузнаваемости и превращено в кровавое месиво. Большой Боря в страхе бросил грабли и забился в дальний угол загона. Он голосил на всю округу и звал на помощь людей. Я же, изображая из себя героя, продолжал держаться от Джека Потрошителя на доступном расстоянии. Не увеличивая, но и не уменьшая мысленно проведенную мною допустимую черту. Подоспевшие работники скотного двора накинули быку на рога прочные веревки и с трудом смогли отвести его от истерзанного трупа моей жены.
Мне постоянно передавали соболезнования, говорили какие-то утешительные слова, но я не чувствовал себя несчастным вдовцом. Да, я нахмурил брови, наморщил без того отвратительный лоб, скривил толстые губы, похожие на две перезревшие сливы, но душа моя ликовала от восторга. Теперь я имел безупречное алиби. Я думал только о том, как бы скорее встретиться с ее любовником и нанести ему смертельный удар.
