– Вы меня не убедили, Иван Васильевич! – твердо заявил я. – Мне неприятно посещать место гибели Виктории, и я действительно мягкий миролюбивый человек, не способный совершить акт кровной мести даже по отношению к животному. Но если вы приняли окончательное решение, то я все ж таки помогу вам добраться до загона. Только имейте в виду… Если с вами произойдет несчастье, я не стану изображать из себя героя!
– Вы не поможете мне в случае опасности?
– Я не стану из-за вашей нелепой прихоти рисковать собственной жизнью! К тому же считаю своим долгом предупредить: Джек Потрошитель будет немедленно отправлен на бойню. Мне наплевать на его благородную кровь!
– Я ведь уже сказал, – прохрипел Иван Васильевич. – Его судьба целиком в ваших руках!
– В таком случае можно считать, что мы договорились, – сдался я. – Где ваше ружье? По-моему, вы упоминали о вашей спальне…
Он молча кивнул головой.
Я поспешно принес ружье и положил ему на колени. Мне было искренне жаль Джека Потрошителя. Ведь я, как не кто иной, знал о его невиновности, но я все-таки надеялся, что ружье не даст осечки, а Иван Васильевич не промахнется. Реальная возможность трагической гибели этого старого маразматика никоим образом не входила в мои планы.
32
Большой Боря стоял возле ворот, ведущих в хлев, и о чем-то разговаривал с молодым человеком.
– Если не ошибаюсь, это Боря Младший? – спросил я.
– Да, – прохрипел Иван Васильевич. – Иногда этот парень приходит сюда, чтобы помочь отцу. Я попросил Большого Борю, чтобы сегодня он взял его с собой.
– Зачем?
– Одних документов будет недостаточно. Нам с вами, Роман Александрович, не помешает иметь дополнительного свидетеля. Боря Младший не отличается особым умом, но, как и его отец, он до фанатизма исполнителен. Они выгонят Джека Потрошителя из хлева.
Я внимательно посмотрел на Борю Младшего. Он был ниже отца почти на голову и уж никак не внушал впечатление человека сильного и ловкого, способного завалить буйвола одним ударом кулака. Этот молодой человек не представлял для меня особого интереса, и я вновь переключился на своего тестя.
– Вы еще не передумали вступать в поединок с этим кровожадным монстром? – ненавязчиво спросил я.
Иван Васильевич основательно проверил ружье.
– Если вы испугались, то можете быть свободны, Роман Александрович! – высокопарно произнес он. – Здесь, в середине загона, оставаться небезопасно. Подождите за изгородью. Когда с быком будет покончено, поможете мне вернуться домой.
– Иван Васильевич! – сказал я, испытывая угрызения совести по отношению к Джеку Потрошителю. – Я не разделяю ваших намерений. Вами руководят амбиции, а не здравый смысл.
Он решительно передернул затвор.
– Я старик, и мне нечего терять, – беззаботно ответил он. – Уходите прочь, господин Белозеров! Джек Потрошитель для меня все равно что родное дитя. Я помню его маленьким беспомощным теленком. Я поил его молоком из бутылочки с соской… Я не могу допустить, чтобы его поразили электрическим током или забили до смерти кувалдой и перерезали ножом глотку. Я уже, кажется, говорил, это благородное животное заслуживает достойной смерти! Сожалею, но вам этого не понять. Большой Боря и Боря Младший выроют глубокую яму на том месте, где он погибнет. Джек Потрошитель навсегда останется на моей ферме в своем собственном загоне.
– Но ведь даже вам неизвестен исход поединка, – не согласился я. – Как всякий здравомыслящий человек, я обязан прекратить этот спектакль. Мне не нравится ваш сценарий.
– Тогда вам не следовало привозить меня сюда, Роман Александрович. Теперь вопрос решен окончательно и бесповоротно. У вас еще есть возможность отказаться от мести и пуститься в бегство, позорно спасая собственную шкуру!
– Мне не меньше вашего хочется отомстить убийце Виктории, – заявил я. – Но Джек Потрошитель всего лишь бык. Разве можно осуждать животное за его необдуманный поступок? Он не осознавал, что творил!
– Возможно, вы правы. Его могли преднамеренно вспугнуть… Но не стоит об этом… Учтите, Роман Александрович, я не нанимал вас в адвокаты! – резко ответил мой тесть.
Он взмахнул рукой. Большой Боря мгновенно исчез в хлеву, а Боря Младший настежь распахнул ворота.
– Можете улепетывать, как трусливый заяц, – прохрипел Иван Васильевич. – Я предполагал, что у вас не хватит мужества отомстить за смерть вашей жены.
Мне стало не хватать воздуха. Я уже видел, каким ужасающим образом Джек Потрошитель разделался с Викторией. Но и оставить полоумного старика в середине загона я тоже не мог. В глазах этого маразматика и двух его работников я стал бы выглядеть жалким трусливым ничтожеством.
– Остаюсь с вами! – с трудом выговорил я.
– Наконец-то я услышал ответ мужчины, а не безусого юнца! – ухмыльнулся Иван Васильевич. – Ну что ж… Бог нас рассудит…
Я почувствовал, как под топотом копыт задрожала земля. Джек Потрошитель, подгоняемый кнутом, который со свистом разрезал воздух, не выбежал, а вылетел из хлева. Он был похож на снаряд, выпущенный из пушки. Большой Боря нещадно избивал животное. Приглядевшись внимательнее, я понял, почему Большой Боря не боялся этого громилу. Буквально за сутки был выстроен узкий проход, находясь в котором, Джек Потрошитель не имел возможности сдвинуться ни на один метр в сторону. Сначала я не понимал, что происходит, но вскоре догадался, что Большой Боря с помощью кнута преднамеренно вызывал у быка ярость. Вырвавшись на свободу, Джек Потрошитель пронесся по кругу вдоль всей изгороди. Большой Боря и Боря Младший стояли у приоткрытых ворот, ведущих в хлев, и в любой момент могли исчезнуть внутри. Заметив нас в центре загона, бык сначала остановился. Потом начал рыть передним копытом землю. Его глаза налились кровью.
– Стреляйте, Иван Васильевич! – выкрикнул я. – Чего же вы медлите?
Ответа не последовало.
Джек Потрошитель склонил голову и выставил вперед рога. Из его ран, нанесенных ударами кнута, по всей спине сочилась кровь. То ли от запаха этой крови, то ли от боли, причиненной ему по приказу хозяина фермы, он впал в ярость.
– Стреляйте же, черт вас подери! – выругался я. – Это чудовище разорвет нас в клочья!
Ответа вновь не последовало.
Я с ужасом заметил, как Джек Потрошитель рванул с места и бросился в нашу сторону.
– Стреляйте, Иван Васильевич! – испуганно заорал я. – Иначе вы погубите нас обоих…
Увидев его каменное лицо и ружье, по-прежнему лежавшее у него на коленях, я вдруг понял страшную истину. Мой тесть вовсе не собирался убивать любимого быка. Вероятно, этот старый кретин так и не поверил в мою невиновность. Он подстроил ловушку, в которую я угодил как самый последний идиот! Разъяренный бык, даже в гневе, был для своего хозяина менее опасен, чем для меня. Если человек любил животное и постоянно о нем заботился, то почему это животное не могло отплатить ему благодарностью? Джек Потрошитель мгновенно выбрал себе определенную жертву! Этой жертвой, разумеется, он выбрал меня.
