Книга Волчица в засаде, страница 41. Автор книги Александр Чернов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Волчица в засаде»

Cтраница 41

— Обычное явление, — заметил я и подмигнул девчонке. — Ну ладно, фрейлейн, спасибо за то, что просветила. Будем ждать, когда дядя Саша из больницы выйдет, а уж потом взыщем с него квартплату. Пока! — Я помахал девочке рукой и выскользнул из подъезда.

Художница сидела на скамейке и со скучающим видом пялилась на дверь. Увидев меня, оживилась, но тут же отвернулась, сделав вид, будто меня не знает. Тоже мне конспираторша! Я направился через двор. Проходя мимо Наташи, сделал ей знак следовать за мной. Она сразу же поднялась и зашагала рядом.

— Плохо дело, — сообщил я Артамоновой. — Арго, Штырь и Бахус ночью Санька несколько раз ножом ударили, причем связанного по рукам и ногам. Понимаешь, что это значит?

— Нет, — откровенно призналась Наташа.

— Мне нужно молить бога, чтобы Давыдкин остался жить. В противном случае мне могут пришить убийство Санька. Раз я связал его телефонным проводом, значит, я мог пырнуть и ножом. Так любой подумает. Именно на это и рассчитывали бандиты, когда сводили с Давыдкиным счеты. В общем, Арго решил умыть руки и начал убирать свидетелей. Сейчас он и его дружки крайне опасны. Так что с ними нужно держать ухо востро. И вообще, Наташа, я бы хотел, чтобы ты поехала домой к родителям.

Мы вышли из подворотни и направились к такси.

— Ну вот еще, — возразила художница. — Стану я родителей опасности подвергать. Арго ведь и у них может найти меня. А рядом с тобой я чувствую себя защищенной.

— Совести у тебя, Наташка, нет, — произнес я беззлобно. — Прилипла к мужику как банный лист. Никак от тебя не отвяжешься.

Девушка тихонько рассмеялась и взяла меня под руку.

— С тобой иначе нельзя. Ты такой нерешительный.

Намек я понял, однако предпочел отмолчаться. Художница сделала широкий шаг, чтобы попасть в ритм моих шагов, и спросила:

— Куда теперь?

— В больницу к Давыдкину. Хочу узнать, жив ли он.

Наташа приподняла брови.

— Но откуда мы знаем, в какой он больнице? «Скорая помощь» могла отвезти его в какую угодно.

Я пожал плечами.

— В округе не так уж много стационаров. Поедем по всем, а начнем с ближайшего.

Мы подошли к такси, и я открыл для Артамоновой заднюю дверцу.

Ближайшая больница оказалась в трех километрах от дома Санька. Мы проехали по дороге, по одну сторону от которой тянулись многоэтажки, по другую — забор какого-то завода, затем свернули в глубь массива, промчались мимо небольшого рынка и оказались в тупике, оканчивающемся пятиэтажным зданием современной постройки с барельефом в центре, изображающим мужчину и женщину в медицинских колпаках. Покинув такси, наша троица миновала мостик, перекинутый через неширокий ручей, направилась по выложенной разноцветной тротуарной плиткой площадке к широким мраморным ступенькам крыльца больницы. Поскольку в машине при таксисте мы не вели разговоры, не предназначенные для чужих ушей, и Элка понятия не имела, для чего мы приехали в стационар, дорогой я поведал девушке, что случилось с Саньком и зачем мы его разыскиваем.

В холодном, отделанным мрамором вестибюле с колоннами было темно от множества декоративных растений, ползущих по широченным окнам, торчавших из кадок, свисавших из развешанных по стенам кашпо. В центре вестибюля под прозрачным колпаком стоял макет больничного комплекса. На самом видном месте висел стенд с цветными фотографиями лучших работников стационара, а в углу в стеклянной кабинке сидела дежурная медсестра. К ней-то я и направился.

— Здравствуйте, девушка, — сказал я, разыгрывая убитого горем человека. — Скажите, можно ли у вас узнать, не поступал ли сегодня ночью в вашу больницу Давыдкин Александр?

Склонившаяся над канцелярской книгой и что-то писавшая в ней девица подняла голову. Приготовленная мной мягкая, печальная улыбка медленно сползла с моей физиономии… Девица оказалась парнем с усами, с модной по нынешним временам трехдневной щетиной на худых щеках.

— Ты что, дядя, своих не узнаешь? — басовито изрек юный фельдшер, слегка сконфуженный тем, что его в присутствии девушек огульно причислили к женскому полу.

Мне стало стыдно за свою оплошность.

— Гм, гм, — прокашлялся я и уточнил: — «Свои» — в смысле мы с тобой оба принадлежим к мужскому роду-племени?

— Ну да, — все еще дуясь на меня, признался парень. — Именно это я и имел в виду. Так что вы хотели?

— Про Давыдкина Александра узнать. Не в вашу ли он больницу поступил?

Парень с умным видом полистал канцелярскую книгу, ни черта в ней не понял и спросил:

— А с чем он к нам поступил?

Я тяжко вздохнул:

— С ножевым ранением и, по-моему, не одним.

— О, вам тогда в реанимационное отделение, — чему-то обрадовался фельдшер — наверное, возможности избавиться от меня. Не нравился я ему. — У них узнаете. — Парень указал в угол фойе. — Пройдете по коридору, свернете направо. В конце коридора будет реанимационное отделение.

Ей-богу, я не хотел снова вгонять фельдшера в краску, но вопрос сам собой слетел с моего языка.

— Чего же ты вроде парень, — отходя от кабинки, произнес я укоризненно, — а на девчоночьей должности сидишь?

Элка с Наташей хихикнули, а фельдшер с досадой произнес:

— Я из медучилища, практику здесь прохожу. Медсестра, что здесь сидит, ушла куда-то, а меня попросила на несколько минут подменить ее.

Перед поворотом по обеим сторонам коридора стояли кресла. Я решил, что не стоит всем вместе появляться в реанимационном отделении, дабы не поднимать лишний шум и ненужную толчею, а потому попросил своих спутниц дальше не ходить. Элка с Наташей остались у кресел, а я свернул за угол. В конце коридора находилась двустворчатая дверь с табличкой «Реанимационное отделение».

Я постучал в дверь, на правой ее створке моментально откинулось окошко, и моему взору предстал стоявший боком к двери стол с настольной лампой и сидевший за ним мужчина лет тридцати в белом халате и колпаке.

— Здравствуйте, — я сделал скорбную мину. — Извините, пожалуйста, могу ли я узнать, не у вас ли в отделении находится мой брат?

— Когда он к нам поступил? — неожиданно тоненьким голосом мальчика из церковного хора пропел мужчина.

— Сегодня ночью.

— Фами-илия, и-имя?! — раздалось, будто с клироса, протяжное заунывное пение.

— Давыдкин Александр, — произнес я.

Мужчина поднял глаза выше уровня окошка, где, очевидно, на двери был приколот список больных.

— Так, Давыдкин Александр, — повторил он за мной и неожиданно сказал: — Есть такой. Поступил сегодня в четыре часа утра.

Ну надо же! Первая больница — и сразу удача! Сдерживая радость, я смиренно спросил:

— Он будет жить, доктор?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация