Джон был сбит с толку обрушившейся на него информацией, однако постарался взять себя в руки и сосредоточиться. Конечно, кому хочется десять миллионов долларов из своего кармана выплачивать. Где-то в глубине его памяти, как свет далекой звезды, забрезжили воспоминания, которые стали расти и шириться, наконец приобрели четкие очертания, и англичанин, поддавшись эмоциям, что было вовсе не в его характере, вдруг воскликнул:
— Я вспомниль! Да-да, вспомниль! Ко мне позавчера приходить человек. Коммивояжер. Он продавать всякий мужской кремы. Для бритья, для того, чтобы кожа тела быль, как это называется — молёдой. Я приглашать его в номер и кое-что покупать. Он, это он, когда уходить, бросал мне на верхний полька фотографий.
Джон разволновался и говорил по-русски черт знает как. Но я его понял. Чувствуя еще большее волнение, чем мой собеседник, я вдруг сам на ломаном русском вскричал:
— Джон, Джон! Вспоминайт! Вспоминайт, как он выглядеть!
Дашка оторопело смотрела то на меня, то на Джона, решив, очевидно, что мы оба сошли с ума.
— Как! Как! — приложив руку ко лбу, словно в бреду, заговорил иностранец, раскачиваясь из стороны в сторону. Тяжело ему давался словесный портрет. — О май гад!.. О йес, йес! — вдруг вспомнил он. — Коммивояжер. Он был такой крепкий, — для наглядности Джон сжал руку, на которой обозначилась, нужно признать, мощная мускулатура. — Лицо такой красивый, мужественный, а на щеке полоса такой.
Теперь в моей голове забрезжили смутные воспоминания.
— Порез, да?! Вот такой! — И я черканул пальцем по щеке.
— Да-да, свежий. Не заживаль еще!
— О май гад! — в свою очередь, вскричал я. — Я, кажется, понял, кто это был. — Вскочил со стула и бросился к двери, крикнув на ходу Дашке: — Идем быстрее!
Девушка подхватилась и понеслась вслед за мной. Но нас на выходе остановил Джон.
— Игорь! — воскликнул он, возникнув в дверях коридорчика. — Вы объясняйт мне, что произошел?
Открывая входную дверь, я оглянулся.
— Позже, Джон, позже я вам все обязательно объясню. А сейчас, извините, нам некогда. — Я хотел было выйти, но задержался. — И вот еще что. О нашем разговоре в полицию пока не сообщайте, как и о том, что мы погром у вас в номере учинили. Это в ваших же интересах. А фотографию я вам оставляю.
Я положил снимок на антресоль и вместе с Дашкой выскочил за дверь.
Глава 27
Надев очки, мы вышли из гостиницы и отправились к автобусной остановке. Я торопливо шествовал впереди, не обращая внимания на волочившуюся за мной спутницу.
— Ну, Игорь, — вскоре взмолилась девушка. — Не торопитесь так! У меня вот-вот сердце выскочит, так похмелье мучит!
Я подозрительно покосился на девицу.
— И не проси, не куплю.
— Ну, вот еще! — не на шутку обиделась Дашка. — Что вы думаете, я совсем конченая? Без водки или пива ни дня прожить не могу? Ничего подобного! Я же сказала, что с сегодняшнего дня из запоя выхожу, вот и выхожу. Буду мучиться, а не выпью.
— Дай-то бог, — сказал я с сомнением и сбавил шаг.
Дашка нагнала меня, взяла под руку.
— Джону не следует пока знать о том, кто был человек с порезом на щеке, — произнесла она, заглядывая мне в глаза. — А мне?
— Тебе можно, почему нельзя. От тебя у меня секретов нет. Я думаю, фотографию Джону Джига подбросил.
— Джига? — удивилась Дашка. — Это тот, про кого вы у Паштета спрашивали?
— Вот именно. Понимаешь, в чем дело, Джига из банды Паштета, и он по заданию главаря следил за нами с Оксаной, хотя Паштет и отрицает, что посылал парня шпионить. Любил он Оксану очень, вот и следил за ней. Я заметил хвост, подрался с Джигой и в драке случайно поранил парню щеку ножом. Так что, скорее всего, человек, который приходил к Джону под видом продавца кремов, и есть Джига. Он, по-видимому, пронюхал о картинах, убил Оксану, забрал полотна и подставил Джона, о котором каким-то образом проведал.
— Любвеобильная девушка была эта Оксана, — хмыкнула Дашка. — С Паштетом любовь крутила, с Джоном, да еще и с вами… Постойте! — приостановилась моя спутница. — Но ведь тогда получается, что этот Джига подставил вас Паштету и полиции, а вам подставил Джона?
Я тоже остановился и озадаченно произнес:
— Действительно.
— Но ведь глупо же. Джигу в два счета разоблачить можно, раз он из команды Паштета. Ему просто повезло, что его в городе в тот день, когда нас Паштет взял, не было.
— Здорово ты с похмелья соображаешь, — вынужден был признать я.
А Дашка продолжала недоумевать:
— Но зачем ему это нужно было?
Я вновь продолжил движение к остановке, увлекая за собой и девушку.
— Чтобы это узнать, мы и должны встретиться с Джигой.
— Вы знаете, где его искать?
— Нет, но я знаю, как на него выйти.
Мы пересекли площадку перед театром, вышли к остановке и, дождавшись нужного автобуса, влезли в него. Покружив по городу, сделав еще одну пересадку, около двенадцати часов вылезли уже из троллейбуса на остановке «Солнечная», что неподалеку от кафе с одноименным названием.
К счастью, «БМВ» стоял на автомобильной стоянке. Впрочем, если бы его здесь и не было, то все равно его хозяина Виктора Вещагина от встречи со мной это не спасло бы. Я был настроен решительно и готов был ждать прибытия бандита хоть до скончания века. А Виктор рано или поздно обязательно появился бы в своем излюбленном местечке — бильярдной. А если не в ней, то я бы его у той Барби дома достал.
— Осталось выманить Витька из бильярдной, — сказал я Дашке, которой по дороге объяснил, куда и зачем мы едем.
Отходняк у девицы потихоньку стал проходить, чувствовала она себя намного лучше, чем с утра, и живо откликнулась:
— Только как?
— Без проблем! Найдем какого-нибудь пацана, он нам за полтинник вызовет Вещагина. Пошли! — И я потянул Дашку, в обход автостоянки, к торцу девятиэтажки.
Бильярдная находилась не на первом этаже девятиэтажного здания, как мне почему-то казалось, а была пристроена к нему. Вплотную к торцу обоих зданий прилегала дорога, ведшая в глубь жилого массива, а с обратной стороны девятиэтажки был двор. В него и выходили подъезды.
Минут пятнадцать мы стояли на дороге, поджидая подходящую для гонца кандидатуру. Наконец появился пацан лет двенадцати — не очкарик, с виду не размазня, боевой вроде мальчишка, как раз то, что нужно. Поскольку я педагог, то переговоры с парнишкой взял на себя. Пацан оказался слишком боевой и потребовал за услуги сто пятьдесят рэ вместо планируемого мной полтинника. Сошлись на сотне.
— Короче, бизнесмен, — сказал я мальчишке, вручая деньги, — зайдешь в бильярдную, найдешь Витька Вещагина — он такой широкоскулый, узкоглазый, большеносый, — скажешь, что за домом в джипе его Паштет ждет, пусть подойдет… И все! Понял?.. Больше ничего не говори и на вопросы не отвечай. Как скажешь то, что от тебя требуется, разворачиваешься и уходишь. Договорились?
