Патрик сузил глаза:
— Вы и в самом деле сможете состряпать убедительную легенду? Чтобы они там, в Кириату, мне голову не открутили?
Мазур усмехнулся:
— Даже если ты не разбираешься в наших знаках различия, в моем удостоверении черным по белому написано, что я полковник. Как по-твоему, дураки в тайной полиции дослуживаются до таких званий? Легенд состряпаем хоть десяток, одна убедительнее другой. Ну, хватит ломаться. Излагай кратенько основное, пока я тебе не вставил шомпол в задницу и не подогрел свободный конец на огне…
— Ладно, — с кривой улыбочкой сказал Патрик. — Будет вам основное. Влип, так влип… Этот…
— Погоди, — сказал Мазур с некоторым любопытством. — А что же ты не торгуешься, гарантий не требуешь?
— Глупо было бы, — цинично ухмыльнулся Патрик. — Гарантии вы можете пообещать любые, а потом обмануть. А вот свой человек в «Маунте» вам явно нужен. Приходится рисковать…
— Ты меня умиляешь столь рациональным подходом к жизни, — хмыкнул Мазур. — Ну, излагай пока что кратенько, а в столице поговорим более обстоятельно.
Ничего особенно уж сенсационного они с Лавриком не услышали — но, как Мазур и говорил, в головоломку добавились недостающие частички. Этот тип, в самом деле фрилансер, то бишь в переводе с английского — вольный стрелок, кроме своей обычной работы с фотоаппаратами подрабатывал еще и на службу безопасности «Маунт». Платили неплохо, а задания, в общем, были не особенно и обременительные: используя обширнейшие связи в журналистской среде, организовывать нужные статейки и передачи — либо якобы от лица совершенно независимого источника представляющие «Маунт» в самом выгодном свете, либо компрометирующие его противников. Однажды ему поручили в лепешку разбиться, но заснять с юной любовницей некоего парламентария, самым активным образом пытавшегося ущемить интересы «Маунт» там и сям (не из благородства души, а оттого, что получал нехилую денежку от конкурентов концерна). Патрик убил две недели, но справился. В другой раз, наоборот, было велено в лепешку разбиться, но уложить в постель молодую жену некоего крупного чиновника — в комнате, оборудованной скрытыми камерами. Патрик и тут справился — и скомпрометированная бедолажка исправно рылась в кабинете мужа в его бумагах, выискивая то, что интересовало «Маунт». И тому подобное. Одним словом, звериный оскал крупного капитала и продажность буржуазной прессы…
А несколько дней назад перед ним поставили новое задание. Он должен был привезти к вождю Кейт ради того самого репортажа — и, кровь из носу, остаться в деревне на ночь. Ночью, его предупредили сразу, будет большой шум с пальбой. Когда все кончится, ему следовало на рассвете заявиться к вождю и рассказать ему все о советской разведгруппе, обосновавшейся под видом геологов — и теперь собравшейся было прикончить вождя, чтобы провести на его место своего агента. Ради пущей убедительности ему следовало «признаться», что он не просто журналист, но еще и сотрудник разведки, отслеживающий «красных шпионов». И даже снабдили соответствующим удостоверением, искусной подделкой — видимо, «Маунт», как и многие другие крупные концерны, позволял себе немалые вольности. А может, пожимал плечами Патрик, удостоверение ему слепили и настоящее — с их-то возможностями и связями, да учитывая африканскую коррупцию… Ну, а потом следовало оформить эффектными снимками тот самый трескучий репортаж о налете злобных коммунистов на мирную деревню.
Вот это задание пришлось ему весьма не по вкусу — из-за немалого риска, какого прежде практически небывало. Нелегально проникнуть в соседнюю страну и провести там практически шпионскую операцию — это уже посерьезнее… Однако кобениться и протестовать он не рискнул, крепко сидел на крючке и прекрасно понимал, что в случае отказа ему в два счета устроят автомобильную аварию или отравление несвежим лангустом. Такой уж бизнес. Нельзя довольно долго за приличные деньги выполнять грязную работу, а потом внезапно изобразить из себя непорочную монашенку и отказаться от очередного поручения…
Собственно, не имело смысла расспрашивать его о деталях, именах, датах и прочем, этим можно с успехом заняться и в столице в более комфортных условиях…
— Сволочь ты, Патрик, — вяло сказала Кейт, все это слышавшая (а какой смысл от нее таиться, если все равно вербанут потом?). — Так подставить… Дело даже не в том, что меня оттрахали — эти славные парни могли с меня и шкуру спустить…
— Такой уж бизнес, милая, — безмятежно прямо-таки пожал плечами Патрик. — У каждого свой. Наоборот, ты мне должна быть благодарна. Получишь дополнительный источник дохода. Эти славные парни нас наверняка завербуют, а значит, будут исправно платить. Нам придется, правда, проявить изрядную ловкость, чтобы «Маунт» не оторвал головы, но мы с тобой прыткие, справимся. А лишние деньги не помешают.
Законченная сволочь, подумал Мазур с некоторым даже восхищением. Но Лаврик прав: именно с законченной сволочью легче всего иметь дело: она и перекупится без малейших угрызений совести, и прежних нанимателей сдаст, и язык развяжет, как шнурок, заслышав звон монет или попросту спасая шкуру. Вот с идейными гораздо труднее: если упрутся — их хоть на куски режь, ничего не выдадут. Кто это говорил, что нет отбросов, а есть только кадры? Канарис, кажется…
Они с Лавриком вышли из хижины — не задергивая полога. Мазур краем глаза все время держал в поле зрения Патрика, коему было велено сидеть смирнехонько, да и за Кейт старался присматривать: черт его знает, иногда случаются самые невероятные выбрыки…
— Совпадает с тем, что рассказал вождь, — тихонечко произнес по-русски Лаврик. — После ночной канонады этот поганец к нему заявился и выложил все о «красных агентах», и удостоверение показал. И поддержал вождя в намерении устроить шиконго: то, что там еще и солдаты, сказал он, наплевать. Настали новые времена, в столице творится такое, что на сей раз никому и дела не будет до четырех сгинувших безвременно сиволапых пехотинцах. По-моему, вождя больше всего взбесил не сам по себе налет, а то, что его по «точной информации» Патрика, хотели убрать и заменить кем-то другим… Ну, ладно. Трескучий репортаж мы сорвали, что весьма и весьма неплохо, парочкой новых агентов обзавелись… Что будем делать дальше, старшой?
Мазур размышлял не особенно и долго:
— Если бы того требовала политическая ситуация, можно было заставить Патрика вызвать вертолет, поставить ночью засаду и захватить вертушку. А потом дипломаты подняли бы хай вселенский, благо удостоверение сотрудника разведки — вот оно. Но ситуация вроде бы не требует… Значит, что… Преступление налицо. Ну, можно распорядиться, чтобы Бернадотт немедленно вызвал из столицы побольше вертушек с зольдатиками. Деревню и в самом деле перетряхнуть в поисках оружия — а его тут заховано немало. В общем, пусть сами разбираются. Вождя и эту парочку увозим в столицу, сдаем Лавуте…
— Все правильно, — серьезно сказал Лаврик. — С одним дополнением: прежде чем сдавать эту парочку Лавуте, я с ними сам малость поработаю. Как это устроить — моя забота, хотя и тебе придется чуток подмогнуть. В столице все спокойно, мы по-прежнему на здешней службе, есть у меня и пара квартирок в городе, и немного людишек… — Он с веселой ухмылкой заглянул Мазуру в глаза. — Ты хоть ее трахнул? У тебя ж привычка заваливать блондинок. А она ничего.
