Ничего более умного он не придумал. Он вообще был как заторможенный. И с нетерпением ждал восьми часов.
Лена опоздала на пятнадцать минут. Все это время Андрей, приоткрыв створку двери, нервно смотрел в щелку, вытирал пот со лба и гадал: «Придет? Не придет?»
Когда девушка приблизилась, он распахнул дверь, натянул улыбку, приветственно вытянул руку:
– Заходите, Леночка! Такой красивой посетительницы у меня еще не было!
Когда гостья переступила порог, он с облегчением захлопнул дверь и вынул из-за спины три крупные белые розы:
– Это вам!
– Чудо какое! – как показалось Андрею, искренне обрадовалась Лена. – Какой вы нарядный на работе!
– Приходится, – Андрей одернул красный пиджак Натаныча, поправил разноцветный галстук. – Партнеры, бизнес-переговоры, договоры всякие… Надо производить впечатление. Хотя я не люблю всю эту мишуру.
– Что-то вы бледный, – сказала девушка. – Даже пот выступил. Не заболели?
– Нет, – с принуждением улыбнулся Говоров.
Он очень боялся, что по закону подлости вдруг заявится Натаныч, тогда всему конец… Скандал, ложь раскроется, да и работу он потеряет. Хоть бы обошлось…
– Просто жарко здесь.
– Да? Не чувствуется.
Лена сбросила легкое серое пальто и осталась в коротком облегающем сером платье, ажурных черных чулках и черных лодочках на высоченных шпильках. С вечерним макияжем она выглядела настоящей красавицей. Блестящей и недоступной, как кинозвезда.
– Пойдемте в кабинет, я сварю боливийскую арабику, – стараясь держаться солидно, сказал Андрей.
– Боливийская арабика, – будто пробуя слова на вкус, медленно произнесла Лена. – Никогда не пробовала, но звучит примерно как колумбийский кокаин. Надеюсь, это кофе?
Говоров рассмеялся, обрадованный тем, что женщина ему попалась красивая, остроумная и совсем не капризная.
Они прошли в кабинет. Гостья с интересом осматривалась.
– А что, очень мило!
– Я включу телевизор, вы же любите, – сказал Андрей.
– Что люблю? – удивилась Лена.
– Ну, телевизор смотреть… А я пока сделаю кофе.
Через несколько минут Андрей вернулся с подносом, на котором, источая удивительный аромат, дымились две чашки из тонкого фарфора. Лена сняла туфли и забралась в кресло с ногами. Недоступность исчезла, сейчас вид у нее был совершенно домашний.
– Сейчас мы выпьем немножко виски, – засуетился Андрей и, опасаясь, что гостья откажется, поспешно налил из огромной бутыли на четверть широкие стаканы.
Но Лена и не собиралась отказываться.
– Как здорово! Я никогда не пила виски!
Она, прищурившись, рассматривала соломенного цвета жидкость на свет лампы. «Хоть бы Натаныч не заметил, – подумал Говоров. – Вдруг он сделал отметку…»
– За знакомство? – спросил он.
– За знакомство и красивую жизнь! – Девушка улыбнулась. – И можно на брудершафт…
– Конечно, – испуганно обрадовался Говоров.
Они переплели руки, выпили и поцеловались. Не формально, а так, по-настоящему. Она держала его за галстук, не давая освободиться. Впрочем, он и не стремился. Они целовались долго, все больше распаляясь. А потом Лена села на стол, обхватила его ногами и…
На поцелуи, честно говоря, Говоров рассчитывал, а на столь стремительное продолжение – нет. Но он был в восторге.
– Ты не нашел мне помещения? – спросила Лена, когда все закончилось и она привела себя в порядок.
– Увы… Ты же видишь, как мало места.
– Вижу, – вздохнула она.
– Но я что-нибудь придумаю.
– Да, уж, пожалуйста. Ты мне очень поможешь. Так надоела эта школа… – Она стала собираться. – Ты меня отвезешь?
– Ну… Видишь ли, я водителя вечером не загружаю. К тому же мне еще надо поработать. Давай лучше вызовем такси!
– Ну, давай так, – сказала Лена, стараясь не показывать разочарования.
Говоров позвонил в таксопарк. Улетучившаяся было тревога вновь проснулась и неприятно шевелилась в душе. Сейчас ему хотелось, чтобы гостья скорей ушла. Самое скверное, что она это, наверное, почувствовала – как-то погасла вся…
Проходя через комнату с образцами продукции, Лена вдруг снова оживилась:
– Какая прекрасная вещь! – воскликнула она, указывая на пачку бумаги для принтера. – Можно я возьму? Ты не поверишь, у нас ни ручек, ни бумаги, я письма родителям пишу на тетрадных листках!
– Конечно, возьми…
Прощальный поцелуй, очаровательная гостья села в такси, взревел мотор, мигнули стоп-сигналы, и габаритные огни растворились в ночи. Говоров поспешно запер дверь, переоделся в свою одежду, вымыл чашки и стаканы, привел в порядок кабинет шефа. Уф, кажется, пронесло! Хотя нет, еще бумага… Но хозяин фирмы не мог отказать возлюбленной в такой мелочи. Тем более после того, как отказал в помещении и не проводил домой. Но что делать с бумагой? Бухгалтер Нина Ивановна сразу заметит отсутствие образца. Разве что оставить ей деньги с запиской, что купил для себя? Да, это лучше всего…
Но бумага не главная проблема в этом деле…
* * *
В гостинице «Путник» на проспекте Ленина открыли большой зал игровых автоматов. Об этом пестрели объявлениями газеты и рекламные плакаты на всех углах. Туда и отправился в поисках удачи и легких денег Андрей Говоров. Походил, посмотрел. Здесь тоже нашлись добрые люди, готовые оказать новичку помощь. Точнее, один человек – неказистый с виду мужичок, похожий на вороватого бухгалтера: зачёсанные поперёк лысины несколько волосинок, припухшие веки, небольшой картофельный нос, щёточка коротеньких усов, гладко выбрит, глаза за стеклами круглых очков беспокойно бегают. Заметив интерес и полную неосведомлённость Говорова, «счетовод», представившийся Ираклием, доступно и быстро объяснил назначение кнопок, показал, где покупать жетоны и как получать выигрыш. Потом подозвал худого угрюмого парня с прыщавым лицом – механика зала.
– Включи-ка мне, Кузя!
Тот молча оживил стоящий в углу автомат с табличкой «Ремонт».
– Вот смотри: бросаешь жетон, нажал кнопку, видишь – барабаны завертелись… А ты стой и жди удачи! Все просто! – Ираклий ободряюще похлопал Говорова по плечу.
Оказалось, что новичкам действительно везёт! За два часа Андрей выиграл столько же, сколько за целый день на ипподроме. И здесь не надо знать всякие премудрости: какого завода жеребец, да какой породы, да сколько ему лет, да сколько весит жокей, встречный ветер или попутный.
Выигрыш так воодушевил Говора, что он решил регулярно наведываться сюда в промежутках между дневной и ночной работой. А если хорошо пойдет, можно и вообще заниматься только игрой. Он уже собрался уходить, когда подошел Ираклий.
