Говоров сидел и думал о том, что такую сумму ему никто не даст. Ни взаймы, никак! Бармен наполнил обе рюмки, с усмешкой взглянул на Андрея, подмигнул Ираклию. Тот опять придвинулся к уху Андрея и горячо зашептал:
– На выходе из пяти тысяч сделаем пятнадцать. Полторы штуки – механику, шесть – тебе! Остальное мне как мозговому центру. Подходит?
Андрей молчал. Его грызли сомнения.
– Вот тебе и ремонт, и прикид, и рестораны, и Ялта с магнитофоном. У меня автомат прикормленный стоит, но для последнего рывка нужно пять тысяч минимум. Чего нахмурился?
– Это кому полторы тысячи долларов? Кузе прыщавому? Да он весь таких денег не стоит! И как-то все слишком просто получается!
Ираклий успокаивающе похлопал его по руке, доверительно прикрыл глаза.
– Кузя – это ширма. За ним стоят серьезные люди! А насчет простоты… Когда к большим деньгам привычка имеется, то они просто и добываются! Это для лохов все сложно!
Говоров задумался, анализируя эти слова. А ведь действительно… Пожалуй, он прав! Вот оно как в мире хитро устроено – и на ипподроме, и здесь: за простыми людьми стоят мощные силы, все об этом знают и ведут себя соответственно… Все, кроме лохов… Но он-то не лох! Уже не лох!
– Короче, давай попробуем, – жарко зашептал Ираклий, наклонившись к самому уху. – Сделаем дело, потом на время ляжем на дно, затаимся, а дальше видно будет. Может, ещё чего придумаем. За удачу, напарник!
Ираклий поднял рюмку на уровень глаз и, прищурившись, вгляделся в неё, будто заряжая содержимое своей энергией, как часто делали по телевидению модные нынче «психотерапэвты». Андрей повторил его действия, как зеркальное отражение.
– За удачу!
Они выпили одновременно.
* * *
Все обошлось. Натаныч ничего не заметил, а Нина Ивановна даже похвалила: мол, давай, помогай нам расторговываться! В последний раз, под руководством Ираклия, Андрей неплохо выиграл на угловом автомате. Теперь оставалось сделать последний рывок…
Он сидел в директорском кресле и не отрываясь смотрел на сейф. Напрягал волю, сводил брови… Но взглядом, как бы ни хотелось, ещё никому не удавалось открыть даже самый простой замок. А это был настоящий сейф – несгораемый шкаф весом в тонну, выпущенный в далеком 1914 году, с песком между бронированными стенками. Даже замочные скважины были заперты угрюмыми львиными мордами. Андрей подошел, потрогал морды, покачал из стороны в сторону, понажимал под разными углами – бесполезно: они стояли намертво!
Говоров вытащил из кармана платок и тщательно протёр львов. Точнее, стер свои отпечатки пальцев.
«Я же не собираюсь красть! – успокаивал он сам себя. – Возьму деньги, выграю и положу обратно. Как с бумагой. Подарил пачку Лене – ну и что? Потом вернул. Или деньги отдал – какая разница? И все довольны – и Лена, и Нина Ивановна, и я. Это же не кража! И то будет не кража… В пятницу взять, а к понедельнику всё уже будет на месте».
Его сознание как бы разделилось на две части. Одна уговаривала другую, а он наблюдал за ними – какая убедительней.
«Только бумага в стеклянном шкафчике лежала, к тому же незапертом. А как стальной сейф открыть?»
«А Тихон Гора на что? Это он сейчас замки продает, а когда-то медвежатником был, ломал сейфы. Надо с ним поговорить, только аккуратно…»
Центральный рынок открывался в восемь утра, хотя оживал он уже в шесть. Торговцы прибывали, раскладывали свой товар, обсуждали слухи насчет возможных проверок санэпидстанции или пожарников и понемногу готовились к очередному торговому дню.
Тихон Тихонович сидел перед фруктовыми рядами, ближе к собору, где продавали скобяной товар и всякую всячину. На внутренней стороне его будки висели прикрученные проволокой самодельные замки, когда дверь открывалась, они оказывались снаружи, как на витрине. Стандартные штампованные замки, которые производил в качестве сопутствующего производства «Сельхозмаш», имели пять вариантов секретности. Это значит, что, имея пять ключей, можно открыть любой. Да и без ключа можно открыть: ударил молотком в середину – весь механизм и отвалился. Каждый замок Тихоныча был индивидуален, ударостоек и открывался только своим ключом, коих к нему прилагалось ровно три. Если потеряешь – надо идти к Тихонычу: никто другой такого ключа не изготовит. В последнее время товар его продавался все лучше, свидетельствуя, что отдельные категории граждан начали богатеть.
– Здорово, Тихоныч! – улыбаясь, поздоровался Говоров и дружески протянул руку.
Огромный крепкий мужик лет шестидесяти пяти поднял лохматую седую голову, глянул внимательно холодными голубыми глазами, будто окарябал. За огромные габариты его называли Гора. А может, это было прозвище, сохранившееся со времен лихой молодости.
– Здорово, коли не шутишь!
Голос у него был низкий и густой, словно действительно исходил из недр огромной горы. И протянутая в ответ огромная твердая ладонь напоминала пласт скальной породы. На пальцах слабо синели выцветшие татуировки.
Но крепкого рукопожатия не получилось – разве можно обхватить малую саперную лопатку? Андрей льстиво захихикал:
– Ну и лапища же у тебя, Тихоныч! А что означают эти наколки?
Бывший медвежатник насупился:
– Ты что, о руках моих пришёл лясы точить?
Было ясно, что с лестью к суровому деду не подъедешь.
– Я, Тихоныч, у тебя когда-то замок покупал… Да ключ потерял. Надо бы новый сделать.
– Надо – сделаю! – прогудела Гора.
– И в фирму нам надо бы замок. Или даже два.
Лопатообразная рука сделала широкий жест:
– Вот они. Надо – покупайте!
– А главное другое… Понимаешь, какая история…
– Чего ж я могу понять, когда ты крутишь, как петух-первоход в хате, когда объявляться боится, а надо…
– Ключи я от сейфа потерял. Мне бы сделать дубликат, пока директор мой не вернулся. Я заплачу, сколько скажешь…
– Ну, это и ежу понятно, – Тихоныч протянул заскорузлую от работы с металлом ладонь. – Ключ-то покажь!
– Да ты понимаешь, ключа-то у меня с собой нет, у напарника есть, только с работы выносить нельзя. Может это… по отпечаткам?
Тихоныч стрельнул маленькими острыми глазками по сторонам.
– Ты чего мне здесь лепишь, фраерок?! Какие еще отпечатки?
– Ничего. Как есть, так и говорю… Обычные отпечатки, с ключей.
Старик испытующе пробуравил взглядом Говорова. Как насквозь прожег.
– Ладно, неси, посмотрим.
– Что нести?
– Слепок ключа неси, вот что!
– А как его сделать, этот слепок?
– Ты что, совсем охренел?! – рявкнул Тихоныч, мгновенно превратившись из мирного пенсионера в разъяренного медведя. – А может, мне просто прийти к тебе на работу и сейф разбомбить за бутылку водки? И опять на червонец – в зону?
