— Согласен, — сказал мистер Кин. — Ревность есть одержимость
демонами. Однако вы не поняли меня. Я говорю не об убийстве миссис Скотт, а об
убийстве капитана Алленсона.
— Вы правы! — вскочил Портер. — Вот где слабое место! Да
задумай Айрис разделаться с миссис Скотт, что же, она, по-вашему, не нашла бы
как подкараулить ее без свидетелей? Нет, мы на ложном пути. Но ведь возможно и
другое решение! Хорошо, кроме этих троих в «Укромном» саду действительно никого
не было — с этим все ясно, не спорю. Ну, а если все произошло совсем иначе?
Представьте: Джимми Алленсон стреляет сначала в миссис Скотт, потом в себя!
Падая, он отбрасывает пистолет, а миссис Стейвертон, как она и объяснила,
поднимает его с земли. Так ведь могло быть? А?
Инспектор сурово покачал головой.
— Не пойдет, майор Портер. Если бы капитан Алленсон стрелял
в себя, он должен был приставить пистолет к своей груди, и тогда ткань на его
одежде была бы опалена.
— Он мог держать пистолет в вытянутой руке!
— А зачем? Это совершенно бессмысленно! К тому же какой у
него мог быть мотив?
— Да мало ли какой? Может, он просто свихнулся, —
пробормотал Портер, впрочем, без особой убежденности. Потом он снова замолчал и
наконец решительно обернулся к гостю: — Так как же, мистер Кин?
Тот развел руками.
— Я ведь не волшебник и даже не криминалист. Но мне кажется,
что иногда бывает очень полезно вспомнить свои первые впечатления. Даже если
дело зашло в тупик, всегда найдется какая-то зацепка, какое-то мгновение, стоящее
перед глазами, когда все остальное уже забылось. Думаю, что из всех
присутствующих самым непредвзятым наблюдателем можно считать мистера
Саттертуэйта. Итак, мистер Саттертуэйт, постарайтесь сейчас вернуться на
несколько часов назад и сказать нам, какой момент вам запомнился больше всего.
Что вас больше всего поразило? Выстрелы? Или вид лежащих на земле тел? Или
пистолет в руке миссис Стейвертон? Не думайте о том, важно это или не важно —
просто вспомните.
Мистер Саттертуэйт неотрывно глядел в лицо мистера Кина —
как школьник, не совсем уверенно знающий урок.
— Нет, — медленно начал он. — Ни то, ни другое и ни третье.
Лучше всего мне запомнилось, как я уже потом стоял над их телами и смотрел
сверху на миссис Скотт. Она лежала на боку. Волосы у нее были растрепаны, а на
мочке уха капелька крови.
И, едва договорив, он вдруг осознал всю важность сказанного.
— Кровь на мочке? Да, помню, — пробормотал Анкер-тон.
— Вероятно, сережка за что-то зацепилась во время падения, —
добавил мистер Саттертуэйт.
Но объяснение прозвучало как-то не очень убедительно.
— Она лежала на левом боку, — сказал Портер. — Значит, и
кровь была на левом ухе?
— Нет, на правом, — поспешил возразить мистер Саттертуэйт.
Инспектор кашлянул и тоже снизошел до участия в разговоре.
— Я нашел это в траве, — сказал он, показывая помятую
золотую петельку.
— Бог ты мой! — вскричал Портер. — И отчего же, по-вашему,
серьга разлетелась вдребезги? От падения, что ли?! Нет уж, скорее в нее угодила
пуля!
— Ну конечно же! — воскликнул мистер Саттертуэйт. — Конечно,
пуля!
— Но было всего два выстрела, — возразил инспектор. —
Согласитесь, одной и той же пулей невозможно задеть человеку ухо и прострелить
спину. А если допустить, что первая пуля вышибла ей из уха серьгу, а вторая
убила, то как же тогда капитан Алленсон? Ведь не могло же их обоих уложить
одним выстрелом? Разве что они стояли близко — совсем близко, лицом друг к
другу. Да, но это невозможно! Разве что…
— Вы хотите сказать — разве что они стояли, крепко
обнявшись? — загадочно улыбаясь, подсказал мистер Кин. — А почему бы и нет?
Присутствующие удивленно уставились друг на друга.
Алленсон и миссис Скотт? Сама мысль об этом казалась дикой.
— Но они же почти не знали друг друга! — выразил общее
недоумение мистер Анкертрн.
— Не уверен, — задумчиво проговорил мистер Саттертуэйт. —
Они могли знать друг друга гораздо лучше, чем мы полагали. Леди Синтия как-то
обмолвилась, что прошлой зимой в Египте Алленсон спасал ее от скуки. А вы, — он
обернулся к Портеру, — вы ведь сами говорили мне, что Ричард Скотт познакомился
со своей женой прошлой зимой в Каире. Возможно, эти двое прекрасно знали друг
Друга…
— Но они же даже почти не разговаривали, — возразил
Анкертон.
— Верно, скорее даже избегали друг друга. Если подумать, это
выглядело довольно странно…
И все посмотрели на мистера Кина, словно бы напуганные
неожиданностью собственных выводов.
Мистер Кин встал.
— Вот видите, как нам помогло первое впечатление мистера
Саттертуэйта! — Он обернулся к Анкертону. — Теперь ваша очередь.
— Простите, не понял.
— Когда я вошел, вы были очень задумчивы. Так вот, мне
хотелось бы знать, какая именно мысль вас так угнетала. Возможно, она никак не
связана с трагедией — или даже кажется вам несерьезной… — Тут мистер Анкертон
едва заметно вздрогнул. — Все равно скажите.
— Отчего же, могу и сказать, — пожал плечами Анкертон. —
Хотя это действительно не имеет никакого отношения к делу, да вы же еще,
пожалуй, и посмеетесь надо мной. Я думал, что лучше бы моя дражайшая супруга не
вмешивалась не в свои дела и не трогала бы это проклятое стекло. У меня такое
чувство, будто именно суета с заменой стекол и навлекла на нас беду!
«Интересно, почему эти двое напротив так уставились на
него?» — подумал Анкертон.
— А разве стекло уже заменили? — спросил наконец мистер
Саттертуэйт.
— Как же, чуть свет стекольщик приходил.
— О Боже! — прошептал Портер. — Кажется, начинаю понимать. В
той комнате, вероятно, не обои, а панельная обшивка?
— Да, но какое это имеет…
Но Портер уже сорвался с места и выбежал из библиотеки,
успев лишь заметить, что кто-то следует за ним. Он направился прямиком в
спальню Скоттов. Как оказалось, это была довольно уютная комната, обшитая
светлыми деревянными панелями, с двумя окнами на юг. Портер принялся ощупывать
обшивку вдоль западной стены.
— Здесь должна быть пружина. Где-то здесь… Ага, вот она! —
Раздался щелчок, и одна из панелей, словно тяжелая дверь, отошла от стены. За
нею находилось злополучное окно. Все стекла были запыленные, кроме одного —
того, что только сегодня вставили. Портер быстро нагнулся и подобрал что-то с
пола. Когда он разжал пальцы, на ладони у него лежал кончик страусового
перышка. Он перевел взгляд на мистера Кина. Тот кивнул.
