Мистер Кин покачал головой.
— Я ведь даже не знаю, куда именно она уехала, — капризно
добавил мистер Саттертуэйт.
— Разве нельзя это выяснить? — осведомился мистер Кин.
— Полагаю, что можно. Дворецкий, должно быть, в курсе. Или,
возможно, Томпсон, секретарь.
Он снова помолчал. А когда опять заговорил, голос его звучал
почти умоляюще:
— Но ведь я тут совершенно ни при чем.
— Ни при чем? А то, что молодого человека через три недели с
небольшим собираются повесить?
— Ну… Ежели так ставить вопрос, то, пожалуй… Да, я вынужден
с вами согласиться. Это вопрос жизни и смерти!.. К тому же несчастная девушка…
И все-таки… Не подумайте, что у меня нет сердца, — но что тут можно сделать?
Положим, я даже разузнаю канадский адрес этой горничной — что ж, мне самому
туда ехать?
Мистер Саттертуэйт совсем расстроился.
— А я на следующей неделе как раз собирался на Ривьеру
[19]
,
— сказал он жалобно.
Устремленный на мистера Кина взгляд яснее ясного говорил:
«Пожалуйста, отпустите меня!»
— Вы никогда не были в Канаде?
— Никогда.
— Очень интересная страна.
Мистер Саттертуэйт нерешительно взглянул на собеседника.
— По-вашему, я должен поехать?
Откинувшись на стуле, мистер Кин прикурил сигарету и, время
от времени затягиваясь, неторопливо заговорил:
— Мистер Саттертуэйт, вы ведь, кажется, человек
состоятельный.., ну, во всяком случае, можете себе позволить иметь увлечение,
не считаясь с расходами. Ваше увлечение — драмы из жизни знакомых вам людей.
Разве вам никогда не хотелось при этом выйти на сцену и самому сыграть роль? Не
хотелось — хоть ненадолго — сделаться властителем судеб, стоять в центре сцены
и держать в руках нити жизни и смерти?
Мистер Саттертуэйт подался вперед, снова охваченный давней
страстью.
— Вы хотите сказать, что эта сумасбродная поездка в Канаду
могла бы… — взволнованно начал он.
— Ну, поездка в Канаду — целиком ваша идея, а не моя! —
улыбнулся мистер Кин.
— Вы не должны оставлять меня в такой момент, — проговорил
мистер Саттертуэйт. — Каждый раз, как я вас встречаю…
— Да?
— В вас есть что-то такое, что мне непонятно. Возможно, я
никогда этого не пойму. Когда мы в последний раз виделись…
— Накануне дня летнего солнцестояния.
Мистер Саттертуэйт смешался, словно угадывая в словах
собеседника какую-то не вполне внятную подсказку.
— Так это было накануне дня летнего солнцестояния? —
смущенно спросил он.
— Да. Впрочем, не так уж это важно, не будем придавать этому
значения!
— Ну, раз вы так считаете… — пробормотал мистер Саттертуэйт.
Он смутно чувствовал, что какая-то важная мысль безнадежно ускользает от него.
— Когда я вернусь из Канады… — Он запнулся, потом неуверенно продолжил: — Мне
бы очень хотелось опять с вами увидеться.
— К несчастью, я не имею в данный момент постоянного
местожительства, — с сожалением сообщил мистер Кин. — Зато я часто бываю в этом
ресторанчике, и, если вы будете сюда наведываться, мы непременно снова здесь
повстречаемся.
Они расстались как старые друзья.
Мистер Саттертуэйт был очень взволнован. Он поспешил в Бюро
Кука узнать расписание судов. Затем позвонил в Диринг-Хилл. Ему ответил
вышколенно-почтительный голос дворецкого.
— Моя фамилия Саттертуэйт. Я представитель — гм-м… — одной
адвокатской конторы. Мы хотели бы навести справки о молодой особе, которая
недавно работала у вас горничной.
— Вы, вероятно, говорите о Луизе, сэр? О Луизе Буллард?
— Вот-вот, именно о ней, — подтвердил мистер Саттертуэйт,
радуясь, что так удачно выяснил имя интересующей его особы.
— К сожалению, сэр, ее сейчас нет в Англии. Полгода назад
она уехала в Канаду.
— А вы можете сообщить мне ее нынешний адрес?
— Увы, к сожалению мы не знаем ее адреса. Но это где-то в
горах, какое-то местечко с шотландским названием. Банф, кажется… Да, точно,
Банф! Ее бывшие подружки — девушки, с которыми она работала здесь, — ждали от
нее письма, но она так никому и не написала.
Мистер Саттертуэйт поблагодарил и повесил трубку. Он был
по-прежнему исполнен энтузиазма, жажда приключений пылала в его груди. Да, он
поедет в Банф, и, если Луиза Буллард действительно там, он обязательно, всеми
правдами и не правдами, ее разыщет!
На корабле он, к своему удивлению, чувствовал себя
прекрасно. Вот уже много лет ему не приходилось путешествовать морем на большие
расстояния. Его обычные маршруты ограничивались Ривьерой, Ле Туке с Довилем да
Шотландией. Сознание, что ему предстоит совершить невозможное, придавало его
поездке особую прелесть. Как бы посмеялись над ним благоразумные попутчики,
узнай об истинной цели его путешествия!.. Впрочем — вольно им смеяться, они
ведь незнакомы с мистером Кином.
В Банфе выяснилось, что разыскать Луизу Буллард не
представляет труда. Она работала в большом отеле, и спустя двенадцать часов
после прибытия парохода мистер Саттертуэйт уже был у нее.
Перед ним стояла несколько бледная, но весьма крепко сбитая
женщина лет тридцати пяти. У нее были светло-русые вьющиеся волосы, честные
карие глаза. «Да, умом Луиза, кажется, не блещет, — подумал он, — зато как
будто заслуживает доверия».
Она с легкостью поверила, что его прислали уточнить
некоторые подробности дирингхилльской трагедии.
— Да, сэр, я прочитала в газете, что мистера Мартина Уайлда
осудили. Жаль его, конечно, очень жаль!
Однако никаких сомнений относительно его виновности у нее не
было.
— Жаль, такой славный молодой господин! Но грех совершил
тяжкий. И хоть о мертвых плохо не говорят — но это во всем ее милость виновата.
Сама к нему льнула, никак не хотела оставить в покое! Ну что ж, теперь они оба
наказаны. В детстве, помню, у меня над кроватью висела строка из Библии: «Не
искушай Господа своего!»
[20]
Вот уж воистину так!.. А уже в тот вечер я точно
знала: что-нибудь непременно случится — и, пожалуйста вам, так оно и вышло!
