— Да, думаю, стоит. — Мистер Саттертуэйт обернулся к мистеру
Кину. — Знаете, как мисс Карлтон-Смит окрестила это местечко? Конец Света.
По-моему, вполне подходяще, да?
Мистер Кин несколько раз медленно кивнул.
— Да, и наводит на размышления. Думаю, каждый человек хоть
раз в жизни попадает в такое место, из которого пути нет.
— О чем вы? — резко спросила Найоми.
Он обернулся к ней.
— Обычно ведь у нас всегда есть какой-то выбор, не так ли?
Вправо-влево, вперед-назад… Здесь же позади дорога, а впереди — пустота.
Несколько секунд девушка пристально смотрела на него, потом
поежилась, как от холода, отвернулась и зашагала обратно по дороге. Мужчины
вскоре догнали ее. На ходу мистер Кин продолжал говорить тоном обычной светской
беседы:
— Ваша машина та, что поменьше, мисс Карлтон-Смит?
— Да.
— Вы сами ее ведете? Наверное, нужно немало хладнокровия,
чтобы быть за рулем на такой дороге. Здесь ужасные повороты. Мгновенье
замешательства, неполадка в тормозах — и с обрыва вниз, вниз, вниз… Ведь это
так просто!..
Они наконец присоединились к остальным, и мистер Саттертуэйт
представил своего друга. Неожиданно кто-то дернул его за руку. Это оказалась
Найоми.
— Кто он такой? — требовательно вопрошала она, оттащив его в
сторону.
Мистер Саттертуэйт несколько опешил.
— Да я и сам не знаю. То есть знаю-то я его уже давно,
несколько лет, и время от времени мы с ним встречаемся, но сказать, чтобы я
действительно его знал…
Он замолчал, вконец запутавшись, впрочем, девушка и не
слушала его. Она стояла опустив голову, сжав кулаки.
— Он все знает, — сказала она. — Все. Откуда он все знает?
Мистеру Саттертуэйту нечего было ответить. Он лишь безмолвно
смотрел на нее, не в силах понять, что с ней такое творится.
— Я боюсь, — прошептала она.
— Боитесь мистера Кина?
— Боюсь его глаз. Он все видит…
На щеку мистера Саттертуэйта упало что-то влажное и
холодное. Он поднял глаза.
— Надо же! — удивленно воскликнул он. — Снег!
— Да, славный мы выбрали денек для пикника, — сказала
Найоми.
Ей все-таки удалось взять себя в руки. Однако, что же
делать? С неба повалил густой снег, который, по-видимому, и не думал
прекращаться. Все заволновались, и каждый начал предлагать, что делать дальше.
Наконец мистер Кин предложил то, что как будто бы всем понравилось. За домами
виднелась небольшая закусочная, сложенная из грубых камней. Туда все и
потянулись.
— Провизия у вас с собой, — сказал мистер Кин. — А там, если
повезет, нам заварят по чашечке кофе.
Помещение было маленькое и темное — в единственное окошко
свет почти не пробивался, — зато от очага разливалось приятное тепло. Пожилая
корсиканка как раз подбросила хворосту, огонь вспыхнул, на миг осветив
помещение, и вошедшие увидели, что, оказывается, их успела опередить еще одна
компания.
В конце длинного дощатого стола сидели три человека. Вся
обстановка показалась мистеру Саттертуэйту какой-то нереальной, а эти трое — в
особенности.
Женщина, сидевшая за столом, походила на герцогиню, точнее
говоря, на классический образ герцогини. Это была просто-таки идеальная
светская дама, каких, принято изображать на сцене. С гордо поднятой
аристократической головой, благородными сединами. Мягкая ткань серого платья
красивыми складками ниспадала на пол. Одна рука, белая и узкая, подпирала
подбородок, в другой она держала круассан
[45]
, намазанный паштетом из гусиной
печенки. Справа от седовласой дамы сидел человек, изысканно одетый. У него было
очень бледное лицо, очень черные волосы и очки в роговой оправе. В данный
момент он сидел, откинув голову и воздев левую руку к потолку, словно
намереваясь что-то продекламировать.
Слева от дамы располагался лысый улыбчивый человечек, на
которого, раз взглянув, никто больше уже не обращал внимания.
Последовала короткая заминка, после чего герцогиня —
настоящая герцогиня — взяла инициативу в свои руки.
— Какая ужасная буря, не правда ли? — выступая вперед,
благожелательно произнесла она и улыбнулась особой проникновенной улыбкой,
которая очень помогала ей при работе в комитете по борьбе с беспризорностью и
тому подобных благотворительных организациях. — Кажется, она и вас застигла в
пути? Но все равно, Корсика — чудесный уголок! Я приехала только вчера утром.
Черноволосый встал, и герцогиня тотчас милостиво опустилась
на его место.
— А мы здесь уже неделю, — заговорила дама, сидевшая за
столом.
Мистер Саттертуэйт вздрогнул. Однажды услышав такой голос,
уже невозможно его забыть. Пронизанный волнением и легкой грустью, он шел как
будто из самого сердца и тут же заполнил собою все помещение. Мистеру
Саттертуэйту показалось, что она произнесла что-то значительное, незабываемое,
исполненное тайного смысла.
— Знаете человека в роговых очках? — торопливо шепнул он
мистеру Томлинсону. — Это мистер Вайз, продюсер.
Отставной судья взглянул на мистера Вайза с явной
неприязнью.
— Продюсер — это значит производитель? — уточнил он. — Он,
стало быть, производит детишек?
— О, Господи, каких детишек? — отшатнулся мистер
Саттертуэйт, шокированный упоминанием знаменитого имени в столь вульгарном
контексте. — Пьесы!
— Я, пожалуй, пойду подышу, — сказала Найоми. — Здесь
слишком жарко.
Мистер Саттертуэйт даже вздрогнул от ее резкого хрипловатого
голоса. Она пошла к двери, смотря перед собой каким-то невидящим взглядом. По
дороге она отодвинула мистера Томлинсона, но на самом пороге путь ей преградил
мистер Кин.
— Вернитесь и сядьте, — властно приказал он. К удивлению
мистера Саттертуэйта, девушка, немного поколебавшись, подчинилась. Она
вернулась к столу и села в противоположном конце, подальше от остальных.
Мистер Саттертуэйт добрался наконец до мистера Вайза.
— Возможно, вы не помните меня, — начал он. — Моя фамилия Саттертуэйт…
— Ну, конечно же! Дорогой вы мой! — Выбросив вперед длинную
костлявую руку, продюсер до боли сжал ладошку мистера Саттертуэйта.
— Надо же, где довелось встретиться!.. Да, мисс Нанн вы,
разумеется, знаете?..
