— На улице мне встретилась мисс Стэнуэлл, — заметил он между
прочим. — Она сказала, что собирается петь Пьеретту в вашем сегодняшнем
представлении.
— У нее, кстати, отлично получается, — сказал Денмен.
— У нее смешные ноги, — сказала Анна.
— Глупости! — оборвал ее муж. — Все женщины одинаковы,
Саттертуэйт, — не выносят, чтобы при них хвалили другую. А Молли девушка
красивая — так что, понятно, каждая женщина норовит вонзить в нее жало.
— Я говорила о том, как она танцует, — чуть удивленно
сказала Анна Денмен. — Да, она очень хорошенькая, но ужасно смешно перебирает
ногами. И не пытайтесь меня переубедить — слава Богу, я кое-что в этом понимаю.
Мистер Саттертуэйт тактично вмешался.
— Насколько я понял, к вам приезжают настоящие танцоры?
— Да, ведь в спектакле есть чисто балетные сцены. Князь
Оранов должен привезти их на своей машине.
— Сергей Оранов?
Это Анна Денмен удивленно подняла голову.
— Ты знаешь его? — обернулся к ней муж.
— Да, знала… В России.
Джон Денмен, как показалось мистеру Саттертуэйту,
забеспокоился.
— А он тебя узнает?
— Да. Он меня узнает.
Она тихо и торжествующе засмеялась. Странно, но теперь в ней
не было ничего от безжизненного манекена. Она без смущения смотрела на мужа,
затем сказала:
— Значит, танцоров привезет Сергей. Что ж, он всегда увлекался
балетом.
— Понятно, — резко сказал Джон Денмен и, повернувшись, вышел
ит комнаты.
Мистер Кии последовал за ним. Анна Денмен прошла к
телефонному аппарату, сняла трубку и назвала номер. Мистер Саттертуэйт
собирался незаметно уйти, но она сделала ему рукой знак остаться.
— Я могу поговорить с леди Рошеймер? Ах, это вы! Это Анна
Денмен. Скажите, князь Оранов еще не приехал?.. Что?.. Что?! О Боже! Какой
ужас!..
Некоторое время она слушала, потом тихо повесила трубку и
обернулась к мистеру Саттертуэйту.
— С ними произошел несчастный случай. Да и неудивительно,
раз Сергей был за рулем! Он, видимо, ничуть не изменился за эти годы… Балерина
не сильно пострадала, у нее только ушибы, но она слишком взволнована и не
сможет сегодня танцевать. А у ее партнера сломана рука. Сам Сергей в порядке —
воистину черт бережет своих.
— А как же сегодняшний спектакль?
— Да, вы правы, друг мой!.. Придется это решать. Анна села
на стул и задумалась. Лишь через некоторое время она подняла глаза на своего
гостя.
— Я плохая хозяйка, мистер Саттертуэйт, — совсем вами не
занимаюсь.
— Уверяю вас, в этом нет необходимости! Хотя… Мне хотелось
бы вас кое о чем спросить.
— Да?
— Откуда вы знаете мистера Кина?
— Он часто бывает здесь, — медленно проговорила она. —
Кажется, у него тут неподалеку какие-то владения.
— Да, он мне сегодня говорил…
— Он… — Она замолчала. Глаза хозяйки и гостя встретились. —
Думаю, что вы лучше меня знаете, кто он такой, — закончила Анна Денмен.
— Я?
— А разве нет?
Мистер Саттертуэйт опять ощутил беспокойство. Эта женщина
определенно вносила разлад в стройную гармонию его души. Она, казалось, ждала
от него каких-то признаний, к которым он еще не был готов.
— Да, знаете, — повторила она. — Думаю, вы почти все знаете,
мистер Саттертуэйт.
Лесть всегда опьяняла мистера Саттертуэйта, однако на сей
раз слова хозяйки его почему-то не тронули. Он смиренно покачал головой.
— Что может знать человек? — сказал он. — Немного. Почти
ничего.
Она молча кивнула в ответ и вскоре, не глядя на него,
заговорила задумчиво, словно сама с собой.
— Если я вам что-то скажу — вы не будете смеяться? Впрочем,
нет, вы не будете… Представьте себе, что вам, для того чтобы заниматься
своим.., делом, своим ремеслом, пришлось бы вообразить нечто такое, чего на
самом деле не существует, — вообразить некоего человека. Вы понимаете, это
всего лишь выдумка, полет фантазии, не более. Но однажды…
— Что — однажды?
Мистер Саттертуэйт почувствовал живейший интерес.
— Однажды ваша фантазия оживает! То, что вы раньше себе лишь
представляли, чего на самом деле не может быть, оказывается реальностью… Что
это, безумие? Скажите мне, мистер Саттертуэйт, безумие это — или вы тоже
верите, что такое возможно?
— Я… — По какой-то непонятной причине он не мог выдавить из
себя ни звука. Слова как будто прилипли к гортани.
— Впрочем, все это глупости, — сказала Анна Денмен и
стремительно вышла из комнаты, оставив мистера Саттертуэйта наедине с его
невысказанным ответом.
Когда он спустился к ужину, миссис Денмен беседовала с
гостем — высоким темноволосым мужчиной средних лет.
— Князь Оранов — мистер Саттертуэйт.
Они поклонились друг другу. У мистера Саттертуэйта мелькнула
мысль, что его появление, кажется, прервало какой-то разговор, который уже не
возобновится. Однако никакой неловкости из-за этого не возникло. Русский гость
легко и естественно рассуждал о близких и понятных мистеру Саттертуэйту вещах.
У него был прекрасный художественный вкус, а вскоре к тому же выяснилось, что у
них с мистером Саттертуэйтом много общих знакомых. Появился Джон Денмен, и
разговор перекинулся на более конкретные вопросы. Оранов выразил свое сожаление
по поводу несчастного случая.
— И все-таки знаете — я не виноват! Я люблю ездить быстро —
что верно, то верно, — но я неплохо вожу. Просто так уж вышло. Судьба!.. — Он
пожал плечами. — Все под Господом ходим!
— Это в вас говорит русский характер, Сергей Иванович, —
заметила миссис Денмен.
— А в вас откликается, Анна Михайловна, — парировал гость.
Мистер Саттертуэйт обвел глазами всех троих. Джон Денмен
держится отчужденно. Светлые волосы, бледное лицо — типичный англичанин. Двое
других до странности похожи друг на друга — оба худощавые, смуглые,
темноволосые… Эта сцена что-то ему напоминает, но что? А, вспомнил!
«Валькирия»
[76]
, первый акт. Зигмунд и Зиглинда, такие похожие друг на друга —
а рядом, словно чужой, Хундинг. В голове мистера Саттертуэйта зашевелилась
догадка: так вот почему мистер Кин сегодня здесь?.. Он твердо верил: где
появляется мистер Кин, там неизбежно что-то произойдет. Что ж, стало быть,
намечается банальный любовный треугольник?..
