В голове Аннабет никак не хотела уложиться мысль, что она делит ужин с двадцатифутовым мужчиной с ногами как у ящерицы, чьими родителями были сама Земля и Бездна Тьмы.
Олимпийских богов тоже было довольно сложно представить в качестве мам и пап, но они хотя бы выглядели как люди. Но старые первобытные божества, такие как Гея и Тартар… О какой независимой жизни от родителей может идти речь, если те в буквальном смысле являются всем миром?
– То есть… – осторожно начала она. – Ты не против, что мы боремся с твоей мамой?
Дамасен всхрапнул, как бык.
– Всяческой удачи. Сейчас вам стоит волноваться о моем отце. С ним, выступающим против вас, ваши шансы на выживание равны нулю.
Аннабет как-то резко потеряла аппетит. Она поставила чашу на пол, а Малыш Боб тут же подошел проверить, что там.
– И как он против нас выступает? – спросила она.
– Да всем подряд, – Дамасен разломал кость дракена и воспользовался осколком в качестве зубочистки. – Все, что вы видите вокруг, является телом Тартара, ну или хотя бы олицетворением такового. Он знает, что вы здесь. И пытается помешать каждому вашему шагу. Мои собратья охотятся на вас. Удивительно, что вы вообще прожили так долго, пусть даже с помощью Япета.
Боб поморщился, услышав свое имя.
– Побежденные охотятся за нами, да. Они уже близко.
Дамасен выплюнул зубочистку.
– Я смогу какое-то время скрывать ваше местонахождение, достаточно долго, чтобы вы успели отдохнуть. В этом болоте у меня особые силы. Но рано или поздно они все равно вас поймают.
– Мои друзья должны добраться до Врат смерти, – сказал Боб. – Это единственный выход.
– Нереально, – пробормотал Дамасен. – Врата слишком хорошо охраняются.
Аннабет выпрямила спину.
– Но ты знаешь, где они?
– Естественно. Все в Тартаре направляются в одно место: к его сердцу. Врата смерти там. Но у вас не получится добраться туда живыми с одним Япетом.
– Тогда пойдем с нами! – воскликнула Аннабет. – Помоги нам!
– Ха!
Аннабет подпрыгнула. Перси что-то бессвязно бормотал во сне.
– Ха, ха, ха…
– Дитя Афины, – сказал гигант, – я не друг тебе. Однажды я помог смертным, и посмотри, куда это меня привело.
– Ты помог смертным? – Аннабет знала огромное количество греческих легенд, но имя Дамасен не вызывало каких-либо ассоциаций. – Я… я не понимаю…
– Плохая история, – пояснил Боб. – У хороших гигантов всегда есть плохие истории. Дамасен был создан для борьбы с Аресом.
– Да, – согласился гигант. – Как и все мои собратья, я был рожден, чтобы выступить против определенного бога. Моим врагом был Арес. Но Арес был богом войны. И так вышло, что я родился…
– Его полной противоположностью, – догадалась Аннабет. – Ты был мирным.
– Мирным для гиганта, если уж на то пошло, – Дамасен вздохнул. – Я бродил по полям Мэонии, сейчас вы называете те места Турцией. Я пас овес и собирал травы. Хорошая жизнь. Но я бы никогда не стал биться с богами. И мои мать с отцом прокляли меня за это. Последней каплей стало следующее. Однажды мэонийский дракен убил человека-пастуха, моего друга, после чего я поймал монстра и убил его, проткнув ему деревом горло. Я использовал силы земли, чтобы корни закрепились в почве и накрепко приковали дракена. Так я навсегда избавил смертных от его гнета. Этого Гея мне простить не смогла.
– Потому что ты помог кому-то?
– Да, – Дамасен выглядел смущенным. – Гея разверзла землю, и меня поглотило, после чего я оказался в изгнании здесь, в чреве моего отца Тартара, где собираются все бесполезные создания, которым некуда идти и которые его ни капельки не заботят, – гигант вытащил из волос цветок и рассеянно уставился на него. – Они позволили мне жить, занимаясь овцами и собирая травы, чтобы я в полной мере смог ощутить всю никчемность избранной жизни. Каждый день – или что в этом лишенном света мире можно принять за день – мэонийский дракен возрождается и нападает на меня. Убийство – вот мое бесконечное испытание.
Аннабет скользнула взглядом по лачуге, пытаясь представить, сколько тысячелетий Дамасен провел здесь, убивая одного и того же дракена, собирая его кости, шкуру и мясо, прекрасно зная, что завтра он нападет вновь. Ей сложно было вообразить, как можно прожить в Тартаре хотя бы неделю. А изгнать сюда собственного сына на долгие столетия – это было за чертой жестокости.
– Разрушь проклятие, – вырвалось у нее. – Пойдем с нами!
Дамасен горько хмыкнул.
– Если бы все было так просто. Думаешь, я ни разу не пытался уйти отсюда? Это невозможно. Какое бы направление я ни выбрал, я вновь оказываюсь здесь. Болото – единственное место, которое я знаю, единственный пункт назначения, который я могу себе вообразить. Нет, маленький полубог. Мое проклятие меня победило. У меня не осталось надежды покинуть это место.
– Не осталось надежды, – эхом отозвался Боб.
– Должен быть способ! – Аннабет не могла спокойно смотреть в лицо гиганта. Его выражение так напоминало ее родного отца в те редкие минуты, когда он признавался ей, что все еще любит Афину. Он выглядел таким грустным и убитым, желая – как он сам прекрасно понимал – невозможного.
– У Боба есть план, как добраться до Врат смерти, – продолжила она. – Он сказал, что мы можем скрыться в каком-то Смертельном Тумане.
– Смертельном Тумане, – Дамасен, нахмурившись, посмотрел на Боба. – Ты собираешься отвести их к Ахлис?
– Это единственный путь, – ответил Боб.
– Вы погибнете, – сказал Дамасен. – Мучительной смертью. Во тьме. Ахлис никому не верит и никому не помогает.
По виду Боба было ясно, что он уже собрался возразить, но в последний момент сжал губы и промолчал.
– А есть другой способ? – спросила Аннабет.
– Нет, – признал Дамасен. – Смертельный Туман… плана лучше не придумаешь. К сожалению, это ужасный план.
Аннабет почудилось, будто она опять повисла над пропастью и не может ни подтянуться, ни удержаться хоть сколько-нибудь долго – ситуация без хороших вариантов.
– Но разве ты не думаешь, что стоит попробовать? – спросила она. – Ты сможешь вернуться в мир смертных. Сможешь вновь увидеть солнце.
Глаза Дамасена превратились в пустые глазницы черепа дракена – темные и безжизненные, без намека на надежду. Он бросил обломки кости в огонь и поднялся во весь свой немалый рост – огромный краснокожий воин в овечьих шкурах и коже дракена с высушенными цветами и травами в волосах. Аннабет теперь ясно понимала, насколько яркой противоположностью Ареса он был. Арес был худшим из богов, буйным и жестоким. Дамасен же бы лучшим из гигантов, добрым и помогающим… и за это он был проклят на вечные страдания.
