До кафе «Элегия» мы с ним прошлись по поселковой дорожке метров двести, а потом свернули направо. Во время следования нас сопровождали взгляды местных тетушек и бабушек, торговавших на своем неизменном месте предметами урожая.
– Вам не избежать разборок с женой! – усмехнулась я, кивая на них. – Наверняка найдутся желающие просветить ее, как проводит время супруг в ее отсутствие.
– Моя жена умный человек, – ответил Владимир Николаевич. – Ей уже не раз пытались испортить настроение подобными обвинениями, но она всегда реагировала очень мудро и спокойно, понимая, что это сплетни завистников.
– Ну, дай-то бог, – только и сказала я. – Мне бы не хотелось потом оправдываться перед вашей супругой, если она явится выдирать мне волосы.
«Тем более что ей не удастся этого сделать», – подумала я про себя.
«Элегия» оказалась вполне стандартной кафешкой – так, ничего особенного, но в целом недурно. Во всяком случае, куриная грудка с овощами показалась мне вполне съедобной. Ильичев взял в руки мисочку с соусом и принялся щедро поливать ее.
– Десерт сразу подавать? – неожиданно выросла перед нами официантка – совсем еще молодая девица, с глуповатым лицом и накрашенными по-кукольному глазками.
Ильичев вздрогнул, дернул рукой и пролил соус на пол.
– Лучше пока ликвидируйте это, – посоветовала я официантке. – А десерт подайте не раньше чем через двадцать минут.
Она ушла и не вернулась. Я с удивлением смотрела на жирную лужицу на полу, которую никто не спешил убирать.
– Да уж, сервис здесь явно слабоват, – поделилась я с Ильичевым своими мыслями.
– Зато кухня вкусная, – с набитым ртом ответил тот.
Я пожала плечами и стала дожидаться десерта. А вот он, признаться, разочаровал: в меню значилось блюдо, озаглавленное как «салат из местных свежих фруктов», и именно на это я купилась, заказывая его. Каково же было мое изумление, когда в миске, которую мне принесли, оказались порезанные кусочками киви, бананы и апельсины.
– Это что же, местные фрукты? – уточнила я у той самой официантки, что проигнорировала мое пожелание насчет заляпанного пола.
– Ну да, – меланхолично ответила та, нимало не смущаясь.
– Простите, но я думала, что в наших местах произрастают все-таки несколько иные культуры, – усмехнулась я.
– Они не произрастают у нас, они у нас куплены! – с чрезвычайно умным видом просветила она меня.
– Логично! – не удержалась я от восхищения. – Тогда можно смело класть в салат из местных овощей авокадо – они у нас тоже на каждом шагу продаются. А рагу из местного мяса жарить из кенгурятины – в конце концов, эти животные проживают на нашей планете, так что с полным основанием могут считаться местными.
– Девушка! – Официантка недовольно скривилась. – Вы отказываетесь от салата?
– Да нет, мы люди не гордые, – пожала я плечами. – Только советую все-таки меню составлять поточнее. А то можно и лицо уронить.
– Спасибо за бесплатный совет, – гордо вздернув нос, фыркнула девчонка и собралась удалиться, цокая высоченными каблучками. – Жаль, воспользоваться не придется!
«А за хамство можно и в книгу жалоб петицию получить!» – подумала я.
Но не успела даже завершить начатую мысль, как девчонка неожиданно споткнулась на своих каблуках на скользком полу – в том самом месте, где неуклюжий Ильичев пролил на пол соус. Не удержавшись, девчонка рухнула на пол лицом вниз, ухватившись попутно за край нашего столика. Скатерть съехала вниз, и по полу загрохотали тарелки и зазвенели сброшенные ножи и вилки…
«Вот это да, Охотникова! – мысленно изумилась я. – Да ты пророк! Какие точные метафоры выдаешь!»
К нам уже спешил привлеченный шумом администратор. Официантка сидела на полу среди осколков и хлюпала носом.
– Что случилось? – спросил он, быстро окидывая свою сотрудницу взглядом.
– Я оступилась… Тут что-то скользкое… – всхлипывая, повторяла девчонка. – Я говорила, что у нас очень скользкие полы!
– А я говорил, чтобы ты не таскала эти дурацкие туфли! – сердито прошипел администратор.
Затем он повернулся к нам и успокаивающе поднял руки:
– Не волнуйтесь, пожалуйста, мы сейчас все вам заменим! За счет заведения! – Он выразительно посмотрел на девчонку, которая пуще прежнего залилась слезами, понимая, что «за счет заведения» в данном случае означает за ее собственный, и прикидывая, видимо, в уме, сколько у нее вычтут из зарплаты за разбитую посуду и новую порцию обеда.
– Не стоит! – исполненным великодушия взглядом, проговорила я, поднимаясь и меряя девчонку королевским взглядом. – Мы уже сыты. Владимир Николаевич, оплатите, пожалуйста, счет…
Ильичев, ни слова не возражая, достал из кармана бумажник и, отсчитав нужную сумму – не очень большую, – положил деньги на стол.
– Сдачи не надо! – бросила я из-за плеча девчонке, – а над меню все-таки поработайте! Чтобы лицо не ронять.
И двинулась к выходу вместе с Ильичевым.
– Евгения Максимовна, – смеясь по дороге, произнес мой клиент. – А вы, часом, не ведьма, а?
– Я уже сама начинаю над этим задумываться, – сказала я, рассмеявшись в ответ.
Хотя при этом у меня и в мыслях не было вредить незадачливой девчонке на расстоянии.
– А здорово вы поставили ее на место, – продолжал веселиться Владимир Николаевич, внимательно глядя на меня. – Знаете, Евгения Максимовна, – понизив голос, продолжал он. – Вот мы с вами общаемся несколько дней, и я замечаю, что вы мне нравитесь все больше и больше!
– А когда возвращается ваша жена? – мельком спросила я.
Ильичев покраснел.
– Через три дня, – отведя взгляд в сторону, ответил он.
– Так вы говорите, сплетни завистников? – усмехнулась я, прямо глядя ему в глаза.
Ильичев ничего не ответил, только поправил на носу свои малозаметные очочки и спросил совершенно другим голосом:
– Как вы думаете, позвонит сегодня Куропаткин или нет?
Я хотела ему ответить, что если даже я и ведьма, то еще не настолько владею своим даром, чтобы предсказывать события, как в этот момент у меня в сумочке запиликал сотовый.
– Да, – ответила я, успев заметить, что звонит Елена Темникова.
– Евгения Максимовна! – Голос Темниковой звучал тревожно, и я подумала, что звонки Елены Константиновны постоянно вносят какой-то нервоз.
– Да, я, – механически ответила я, думая, что на сей раз принесет общение с Еленой Константиновной.
– У меня проблемы! Я не могу дозвониться до Алексея Федоровича!
– Тоже мне проблема! – не сдержавшись, хмыкнула я. – Перезвоните попозже.
– Да вы не понимаете! – В голосе Темниковой звучало отчаяние. – Я звоню ему с самого утра, с тех пор как проснулась! А проснулась я уже в одиннадцать!
