– Да? Я не знала. Что ж, это лишь подтверждает мои слова. Ведь Валя действительно была для нее самым близким, пожалуй, человеком. А старушке – много ли надо?
– Понимаете, Светлана, так получается, что убийство Любы Гороховой сделало Валентину весьма состоятельной особой, хозяйкой очень дорогой недвижимости… Вот как ее не подозревать?
– Понимаю. Думаете, что она могла нанять кого-то, кто бы убил Любу? В принципе, такое можно было бы допустить. Но только не в случае с Валентиной. Ну не такой она человек, и, дай бог, когда настоящего убийцу найдут и привлекут к ответу, она будет оправдана… Неужели ее задержали?
– Пока нет. Но люди из прокуратуры уже проверяют круг ее знакомых…
– Хорошо, даже если допустить недопустимое, что Валентина как-то причастна к убийству Гороховой, другими словами, если она наняла кого-нибудь, чтобы убили хозяйку, то зачем было этому же человеку… А я правильно поняла, что результаты экспертизы показали, что убивал и насиловал один и тот же мужчина?
– Да.
– Так вот я не понимаю, зачем же было этому человеку, который убил Любашу, убивать и тем более насиловать Ирину? А усыплять и насиловать Ольгу?
– Для отвода глаз… – неуверенно пробормотала Глаша.
– Да уж, нелегкая у вас работа, Глафира. Вроде бы и мотив сильный, просто мощнее некуда – деньги, дом! Но Валя… Она не могла. Вот можете мне поверить. К тому же, хочу вам сказать, Валя – сама довольно симпатичная женщина, да еще с кучей женских талантов. Мужчины и так ей прохода не давали, причем мужчины состоятельные. И уж если бы она захотела разбогатеть, то сделала бы это без крови, понимаете? Не стала бы брать на душу такой тяжелый грех, как убийство. Если вас интересует мое мнение, то я плясала бы от Ольги Болотниковой. Когда с ней произошла та неприятная история? До или после смерти Любаши и Ирины?
– Пятнадцатого ноября ночью убили Горохову, семнадцатого ноября ночью изнасиловали Олю Болотникову, девятнадцатого ноября убили Ирину Аленькую. Вот такая последовательность.
Глаша вдруг поняла, что вместо того, чтобы задавать вопросы Светлане, сама стала как бы допрашиваемой. Но ее это ничуть не смутило. Ей было приятно разговаривать с этой умной и много знающей молодой женщиной. К тому же Света говорила интересные вещи и не понаслышке знала фигурантов этого дела.
– Светлана, хорошо, будь по-вашему. Исключим Валентину Конобееву из списка подозреваемых. И остановим свое внимание на вашей, так сказать, женской компании, которая собиралась у Гороховой. Но Оля-то к ней… никаким боком, ведь так?
– Так, – согласилась Светлана.
– Но ваш список полностью, я просто уверена, совпадает и с другим списком.
– Да, я понимаю… Ведь убийства произошли у салона Сони Султановой, и может создаться впечатление, будто бы убийца нарочно показывает связь между жертвами и салоном, так?
– Вот именно. К тому же всех этих женщин (за исключением, опять же, Оли Болотниковой) связывает и тот факт, что все они, в сущности, богатые женщины. А богатые женщины нашего города ну просто облюбовали салон Султановой. Она нашла очень удобный способ удовлетворять самые дерзкие запросы своих клиенток…
– Да-да, я это тоже в свое время оценила. Знаете ли, не люблю Москву. Вернее, я ее очень люблю, но только если поехать к подруге в гости, походить по театрам, с кем-то встретиться, что-то увидеть или услышать, насладиться искусством… Но шопинг в Москве – это просто ад! Там такие расстояния! Даже на машине мы с подругой колесим по Москве часами, чтобы разыскать тот или иной магазин. К тому же хорошие магазины надо знать. Не всегда же следует отовариваться на Тверской! Метро я плохо переношу, вот и приходилось напрягать подружку. Словом, мне проще выписать что-то по Интернету или даже сшить у портнихи, чем колесить по Москве. Да я в Италии одеваюсь лучше, чем в Москве, и дешевле… Шопинг по Парижу – это пока еще только моя мечта. Все никак не решу, с кем бы мне хотелось ее осуществить. Но не с мужчиной – это точно. Мужчины не любят ходить по магазинам, а я нервничаю, когда меня ждут… Но я отвлеклась, как обычно. Да, салон Сони Султановой – это находка для таких лентяек, как я. Мы заказывали ей по каталогу шубы и разные другие интересные вещи, она сама лично ездила туда, привозила и даже меняла, если размер не совпадал. Все это, конечно, не дешево, но и поездка в Москву, гостиница или подарки знакомым, у которых остановишься и все такое, – тоже немало, согласитесь.
– Вот и получается, что списки совпадают. Послушайте, Светлана, может, вы вспомните какой-нибудь разговор или какого-нибудь гостя Любы Гороховой, которого вы обидели, оскорбили?
– Нет, что вы, этого просто не могло быть… Мужчин, которые являлись гостями Любы, мы никак не могли оскорбить или спровоцировать на эти сексуальные преступления…
– Но согласитесь, что это не простой маньяк, что он преследует одну-единственную цель – унизить женщину, получить удовольствие, а потом убить ее. Наказать, понимаете? Возможно, он таким образом стремится доказать свою мужскую состоятельность.
– Значит, он не импотент… – задумчиво произнесла Светлана. – Вы не курите?
– Время от времени…
– А я вот бросила. Сама не знаю, зачем спросила.
– Вы сказали, что он не импотент… И что?
– Да я вспомнила один разговор. Такой тихий и душевный… Он произошел, между прочим, незадолго до смерти Любаши…
– То есть совсем недавно!
– Да. Мы собрались всей компанией, отмечали «красный день календаря».
– Седьмого ноября?
– Так точно. Валя еще приготовила отличный винегрет, оливье, пироги напекла… Все, как было раньше, когда этот праздник праздновали мои родители, а мы, дети, таскали со стола разные вкусности и строили во дворе шалаши… Давно это было. Так вот. Лиля рассказывала нам, причем довольно эмоционально, о том, с каким трудом ей удалось избавиться от одного назойливого поклонника. Понимаете, когда-то давно, когда ее бросил любовник… Ладно уж, признаюсь, это был наш общий любовник, молодой, перспективный и немного сумасшедший человек, который умел делать деньги из воздуха. Он почувствовал вдруг ветер перемен и решил поменять место жительство, связался с какой-то иностранкой, мы до сих пор недоумеваем, кто она и откуда… Думаю, что он провернул какое-то не очень чистое, опасное дело, озолотился и решил начать новую жизнь, с новой женщиной… может, в Германии или Франции, но я не удивлюсь, если он сейчас живет в Израиле. Но важно то, что он бросил сначала меня, мы расстались красиво, и он переписал на меня эту свою квартиру, а потом уже и Лилечку. У нее профессии, кажется, никакой, вот он и оформил на нее несколько своих ресторанов, сам предварительно назначив директорами своих доверенных лиц… Ладно, сейчас не о нем, а о том, как тяжело Лилечка переживала этот разрыв. Я-то его пережила легче некуда! Я вообще никогда не переживаю из-за мужиков и всегда, словно предваряя возможный разрыв, выкачиваю из них все, что только можно… А вот Лиля чуть руки на себя не наложила. Совсем с ума сошла. И вот однажды она гуляла по городу, в дождь, в холод. Села в парке и решила, по всей видимости, умереть. Дурочка. И тут к ней и подошел этот тип. Ненормальный. Возможно, в ту минуту они были примерно одного диагноза. Правда, он не собирался умирать, напротив, он помог ей выкарабкаться из депрессии. Стал приходить к ней, читать свои стихи, расточать комплименты, поднимать ее самооценку. Да, самое главное-то. Почему Лиля подпустила его к себе… Она объясняла, что он удивительным образом похож на Игоря… – Поняв, что проговорилась, Светлана всплеснула руками. – Ну да ладно, чего уж там… Он был похож на нашего приятеля. Она даже показала нам его фотографию, на телефоне!
