– Ну не знаю… – Вета с усилием отогнала от себя видение: свекровь кулинарным шприцем впрыскивает в голубцы ядовитую субстанцию, – не может быть! Она вообще-то тетка не вредная, если что не так – прямо в глаза скажет, исподтишка гадить не станет…
И с удивлением поняла, что так и есть, она сказала чистую правду – свекровь не станет пакостничать, наговаривать на нее мужу шепотом, петь ему в уши. Если ей что не нравилось, а не нравилось ей в Вете многое, она про это говорила сразу, громко и прямо, особенно не выбирая выражений. Вета предпочитала не спорить, отмалчивалась и соглашалась. Так что скандалы у них в доме бывали редко. Они с мужем работали, свекровь, выйдя на пенсию, взяла на себя домашнее хозяйство – в основном готовила еду.
«Не мельтешись под ногами на кухне!» – заявила она Вете как обычно, не стесняясь в выражениях.
Вета и в этот раз молча на все согласилась. И только в последнее время, когда она стала отвечать свекрови таким же грубым тоном, та отчего-то сменила тактику и стала проявлять заботу. Так, может, надо было сразу выбрать такой метод?
Лариска между тем открыла контейнер и понюхала голубцы. На лице ее отразилось блаженство.
– Мама такие делала когда-то давно… Вкусно…
– Да не лопай ты руками, давай хоть разогреем! – рассердилась Вета.
Голубцов хватило на всех, а заглянувшей к ним директрисе Вета отрезала кусок домашней ватрушки.
После обеда в самом благодушном настроении Вета решила позвонить капитану Островому. Конечно, не слишком прилично было звонить первой, он еще подумает, что она ищет с ним встречи, но нужно было поинтересоваться, добралась ли до него сестрица покойной Мефодьевны и согласились ли родственники профессора запустить ее в квартиру. Капитан долго не отзывался, а когда ответил, Вета услыхала в трубке шум и крики.
– Я не вовремя? – испугалась она. – Вы на оперативном задании? Я только хотела узнать…
– Угу, – мрачно ответил он, – как раз в квартире профессора нахожусь по этому делу.
– Это Диана там орет? – поинтересовалась Вета. – Вы уж не дайте старушку в обиду, выдайте ей все документы Мефодьевны, там на сберкнижке денег много, ей профессор оставил…
– Из-за этого и шум, – шепотом поведал Островой, – но старушка, я вам доложу, в обиду себя не даст, клюкой своей от взвода спецназовцев отобьется…
«Стало быть, все в порядке», – удовлетворенно подумала Вета.
На следующее утро капитан Островой снова вошел в тот же подъезд, он миновал квартиру скандального гражданина Пузырева, поднялся выше этажом и подошел к квартире номер двадцать три, расположенной прямо над квартирой Пузырева.
Нажав кнопку звонка, он услышал за дверью мелодичный перезвон. Тут же раздались шаркающие шаги, и старческий голос осведомился:
– Это кто? Это ты, Тамара?
– Нет, это милиция! – возразил Островой.
– Люся, это к тебе! – донеслось из-за двери, и шаги неторопливо удалились.
Островой еще немного выждал и снова позвонил.
За дверью опять послышались шаги, и на этот раз другой голос спросил:
– Это кто? Это Валентина?
– Это милиция! – гаркнул Островой. – Да откройте, наконец!
– Луша, это не ко мне, это к тебе! – проговорили за дверью.
Капитан заколотил в дверь, боясь, что вторая старуха тоже уйдет, и повторил как можно громче:
– Это милиция! Откройте, наконец!
Вдруг соседняя дверь приоткрылась, и женский голос проговорил:
– Вы так можете целый день звонить и стучать. Вы им скажите, что пенсию принесли, тогда сразу услышат.
Капитан воспользовался советом и громко проговорил в дверь:
– Пенсия!
Тут же за дверью началась суета, замок лязгнул, дверь открылась, и перед капитаном возникли две старушки – одна высокая и сутулая, другая низенькая и круглая.
Старушки удивленно уставились на капитана.
– Вы пенсию принесли? – спросила наконец низенькая старушка. – А Анфиса что, в отпуске?
– Или вообще уволилась? – подхватила высокая.
– Из милиции я! – громко проговорил капитан и предъявил старушкам удостоверение.
– Зачем так кричать? – обиженно пробормотала кругленькая. – Мы, слава богу, не глухие!
– А что – теперь всегда милиция будет пенсию приносить? – осведомилась вторая.
– Это правильно! – подхватила первая. – Деньги большие, мало ли что может случиться… Анфиса всегда говорит, что боится с такими деньгами ходить…
– Можно в квартиру войти? – спросил капитан, покосившись на все еще приоткрытую дверь соседней квартиры.
– Заходите, заходите! – хором воскликнули старушки и отступили, пропуская капитана в прихожую, а оттуда – на кухню.
– Так что пенсия? – проговорила низенькая старушка, закрыв дверь за Островым.
– Я вам не принес пенсию, – сообщил капитан старушкам. – Я это сказал, чтобы вы мне дверь открыли. На самом деле мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Нехорошо, молодой человек! – строго проговорила высокая. – Надо всегда говорить правду!
– Очень нехорошо! – поддержала ее низенькая. – Нехорошо обманывать! А Анфиса сегодня придет?
– Про Анфису я ничего не знаю, – ответил Островой. – Я расследую преступление, которое случилось в соседнем доме…
– Как интересно! – воскликнула низенькая старушка. – Ты слышишь, Люся, в соседнем доме случилось настоящее преступление! Прямо как в твоем любимом сериале!
– Не глухая! – отозвалась высокая, и в ее глазах вспыхнул огонек подлинного интереса. – А какое преступление? Кого-нибудь убили?
– Нет, ограбили квартиру. И я теперь обхожу соседей и выясняю, кто что видел. Так вот – может быть, вы что-нибудь видели? Дело в том, что именно из вашего окна хорошо видно место преступления…
– Видели, видели! – оживилась низенькая, которую, как понял капитан методом исключения, звали Лушей. – Ты помнишь, Люся, мы с тобой что-то видели?
– Конечно, помню! – отозвалась Люся. – У меня с памятью полный порядок! Склероза покуда нету!
– А что мы видели-то? – задумалась Луша. – Помню, что-то видели, ты еще сказала – надо же, как интересно! Прямо как в кино! Надо будет Тамаре рассказать…
Люся молчала, но на ее лице отражалась интенсивная работа мысли.
– Так все-таки что же вы видели? – Островой в нетерпении переводил взгляд с Люси на Лушу и обратно.
– Что же мы видели? – пригорюнилась Луша. – Хоть убей, не помню!
– Зачем убивать! – фыркнула Люся. – Мы же с тобой все важное в тетрадочку записываем, чтобы не забыть!
– Верно! – обрадовалась Луша. – А где же эта тетрадочка? Ты не помнишь, куда мы ее положили?
