Иоланта, в миру — Ольга, шла по тихой улочке Рубинштейна, с некоторых пор превратившейся в одну из самых ресторанных улиц города. Лето стояло жаркое, а тут еще из Европ докатилась мода на летние кабацкие террасы — вот они и повысыпали тут и там, как грибы после дождя. Так что несчастному пешеходу только и оставалось, что, чертыхаясь, лавировать между громоздящимися на узеньких тротуарах сараепободными сооружениями и припаркованными здесь же машинами. Сама Ольга никогда не понимала удовольствия от приема пищи на глазах у пялящейся на тебя прохожей публики. Да и вечно загазованный центр города — нелучшее место для посиделок на открытом воздухе…
…Обогнув очередную террассу, Прилепина продолжила путь в сторону Невского.
— Ио! Подожди!
Ольга вздрогнула от неожиданности и обернулась: с террасы итальянского ресторана «Сардина» призывно махал рукой экс-супруг Володя. Что-то сказав своим спутникам — забавному толстячку в летней панаме и миловидной девице в весьма откровенном платьице, — он торопливо поднялся и направился к ней.
— Привет!
— Привет! — Ольга подставила щеку дежурному приветственному поцелую, а сама ограничилась простым кивком головы. — Что за новая фишка? Звать меня как осла из мультика?
— Ослик Иа здесь ни при чем. Просто с некоторых пор для меня ты действительно Ио. Во-первых, Иоланта. Во-вторых — всего лишь исполняющая обязанности жены.
— Мне казалось, что как раз с этим у тебя проблем не будет. В смысле, найдется кому исполнить. Обязанности.
— Ты ошиблась, — очень серьезно сказал Володя.
Помолчали.
— На самом деле я безумно рад тебя видеть. С работы?
— Ага.
— Голодная? Может, подсядешь к нам?
— Нет, спасибо. Жарко, есть совсем не хочется.
— Как знаешь… Слушай, а ведь у нас с тобой ситуация из разряда «на ловца и зверь». Я как раз собирался тебе звонить.
— Неужели соскучился? — насмешливо поинтересовалась Ольга.
— И это тоже. Ты-то как, не нагулялась еще?
— Еще нет.
Володя нахмурился и закусил губу.
— Короче, мне нужна бумага на Дениса, что ты не возражаешь против его выезда. Ты ведь не возражаешь, если мы с ним на пару недель сгоняем за кордон?
— Главное, чтобы он не возражал.
— А мы с ним уже всё обговорили: Денисыч мечтает о китайском заповеднике, в котором живут панды.
— Даже так? — В голосе Прилепиной послышались нотки ревности. — И когда это вы успели?
— Я был у него вчера в лагере. Кстати, Денис очень расстроился: ты ему наобещала, но так и не приехала.
— Я знаю. Но в эти выходные у меня образовалась срочная работа.
— У меня каждый день срочная работа. Даже сейчас, — Володя скосил глаза в сторону наблюдающих за ними толстяка с девицей, — у меня идут очень важные переговоры. Но, тем не менее, я как-то умудряюсь держать в голове сына и выкраивать время для него. И если бы не твои капризы, мог выкраивать больше.
— Ну, о том, что я — плохая мать, а ты — заботливый отец, я давно в курсе. Можешь не повторяться. Или ты именно за этим меня и притормозил?
— Не заводись. Я просто хочу сказать, что парню перед школой нужно нормально, по-человечески отдохнуть. А не проводить две смены подряд в помещении камерного типа. Ты видела, чем их там кормят? Меня чуть не стошнило от одного только вида.
— А я тебе, Володенька, всегда говорила: если бы ты был столь же брезглив при выборе деловых партнеров, как при выборе пищи, место в рейтинге «Форбс» тебе было бы гарантировано.
Володя посмотрел на де-юре-супругу с укоризной:
— Знаешь, Ио, я до сих пор не устаю поражаться: откуда в тебе, априори интеллигентной и хрупкой на вид женщине, столько яда и желчи?
— Извини. За те деньги, которые мне платят, быть милой и интеллигентной чрезвычайно трудно.
— Не извиняю, — начал понемногу заводиться де-юре-супруг. — Ты сама категорически отказалась от финансовой помощи с моей стороны.
— У меня такое ощущение, что любое упоминание денег в любом контексте действует на тебя как красная тряпка на быка.
— Просто я всякий раз не понимаю, когда ты иронизируешь, а когда говоришь абсолютно серьезно. Эта твоя манера просто бесит.
— Успокойся, я и сама этого не всегда понимаю, — грустно улыбнулась Ольга. И осеклась, увидев как по противоположной стороне улицы, мирно беседуя, бредут Холин и незнакомый ей мужик. Одного беглого, но зато профессионального взгляда было достаточно, чтобы понять: мужик сиделый. И, похоже, не единожды.
«Однако странную для себя компанию выбрал Гришка в первый день своего отпуска», — подумала Прилепина. В следующий момент они с Холиным встретились глазами, и Ольга явственно прочитала в них: «Привет! Ты меня не знаешь, и я тебя не знаю».
«Странно. Очень странно», — задумалась было она, но Володя нетерпеливо напомнил:
— Короче, ты подпишешь бумагу?
— А куда я денусь, раз вы обо всем договорились?
— Тогда я на днях подгоню своего нотариуса.
— Наверное, это очень удобно иметь и подгонять собственного нотариуса? — прищурилась Ольга.
— Опять начинаешь?
— Молчу-молчу… Ладно, Володя, побегу я. Пока твоя работа окончательно тебя не приревновала.
— В каком смысле?
— В прямом. Посмотри, как сердито косится на нас твоя девушка.
— Это не моя девушка, а мой переводчик. А сердится она по делу: немцы — народ пунктуальный и не любят, когда запланированные мероприятия выбиваются из графика.
— Ай-ай-ай… Какие мы неженки! — зацокала языком Ольга и снова не удержалась от язвительного: — А разве подчиненные переводчики никогда не спят со своими руководителями?
— Нет. Такая практика, насколько мне известно, широко распространена в милицейских коллективах, — зло и недвусмысленно парировал Володя.
Теперь уже настал черед завестись и Ольге:
— Ты это на что намекаешь?
— Я? Ни на что, — сделал невинные глаза де-юре-супруг. — Всё, извини, мне действительно нужно возвращаться. Нотариус позвонит тебе завтра. Пока… И привет дяде Андрею. Кстати, передай ему, что ножик, который он презентовал Денису, — редкостное говно. Китайская подделка под швейцарский Wenger.
Ольга возмущенно засопела, намереваясь ответить и позлее, и позаковыристее, но Володя уже развернулся и торопливо зашагал к своим компаньонам.
От греха и от грешной супруги подальше…
* * *
…Гриша Холин и Буза — действительно неоднократно, как это минутами раньше срисовала Ольга, судимый — зарулили в заведение «Вуду-бар» и всмотрелись сквозь густую сигаретно-дымовую завесу. Народу внутри — сухофрукту негде упасть, ни единого свободного столика. Холин уже решил двинуть на выход и попытать счастья в другом месте, однако Буза потянул его за рукав в сторону двух сосущих пиво парней, лет по семнадцать-восемнадцать. Рядом с ними стояли два стула, на которые те сложили свои сумки.
