Пока транспортные деятели с Московского вокзала плотно работали с Филипповым, закрепляя его показания по «фотороботам упырей кисти Сергеича», Андрей и Тарас, воспользовавшись гостепреимством оперативника Лисицына, смолили у него в кабинете.
Хозяин помещения прибывал в радостно-возбужденном состоянии, коего от коллег «с земли» не скрывал.
— …Ну, мужики, просто нет слов! Московские смежники, так те просто ссутся от восторга. У них эти фанаты во где сидят! Да и у нас здесь, как понимаете, не лучше. Как домашняя игра у «Зенита» — всё, туши свет. «Вихрь-Антитеррор», по сравнению с этими мразями, вообще ни в какое сравнение не идет. А уж после «глухаря» с убийством бомжа… Короче, спасибо вам, мужики. Вот та-акенное спасибо!
— «Спасибо» не булькает, — прозрачно намекнул Шевченко.
— Всё тебе будет, дорогой. Булькнем, обязательно булькнем! — успокоил Лисицын. — Вот на днях нашего Демидыча в Москву свозим, официальное опознание проведем, и ка-ак булькнем!
— «На днях», это когда? — уточнил Мешок. — Не опасаетесь, что эту сладкую парочку москвичи к тому времени запросто могут отпустить? Замучаетесь потом искать.
— Не боись, Андрей Иванович, — Лисицын покровительственно похлопал его по плечу. — Этих упырей, всех скопом, по нашей просьбе на десять дней закрыли. За мелкое хулиганство. Причем тот, который Кирсанов, десяткой всяко не ограничится. Потому как там в перспективе, минимум, уголовное дело за злостное сопротивление: Кирсанов при задержании менту нос разбил. А когда сюда до кучи приплюсуется еще и убийство бомжа… В общем, парень попал по полной. Да и хрен-то с ним, не жалко. Москвичи говорят, больно дерзкий: когда его винтили, он всех на ноль умножал, папой хлестался.
— А кто у нас папа?
— Не знаю, у меня информации пока нет. Но в данном случае всё едино: кем бы этот папашка героиЦкий ни был, но с убийства не соскочишь… Да я самолично проконтролирую, чтобы Кирсанов сел железно и надолго, — распалился Лисицын.
— Экий ты кровожадный! — усмехнулся Мешок.
— А не хрен срать на моей земле! Моих парней из-за этого убийства в прошлом месяце премии лишили!
— М-да, аргумент серьезный.
В кармане у Андрея заголосил мобильник. Высветившийся на дисплее номер был ему незнаком.
— Слушаю?!.. Да, я… Кто? Понятно… Так, и что же?… Допустим, но мы здесь каким местом?… Интересная у вас логика. Нет, просто я не понимаю какая связь между нашей службой и вашей «горячей линией»?… Ах, Владислав Юрьевич распорядился?!.. Хорошо, и что я теперь должен делать?… Куда «для начала подъехать»?… Ладно, через час буду. Нет, раньше, извините, не смогу. Всё…
— Что стряслось? — навострил уши Шевченко.
— Не знаю. Пока лишь ясно, что ничего хорошего. Срочно вызывают в пресс-службу ГУВД. Дескать, на той неделе начальник Главка проводил прямую линию с населением, раздал людям кучу обещаний и вот теперь дал задание пресс-службе назначить конкретных исполнителей.
— Понятно, — хмыкнул Лицсицын. — Белоснежка пиарится, а семь гномов пашут. Не переживай, Андрей Иванович, в нашей епархии такая же херня.
— Спасибо, дружище. Ты даже не представляешь, насколько мне стало легче после твоих бесхитростных слов, — раздраженно хмыкнул Андрей. — Ладно, вы тут с Филипповым заканчивайте. А я поехал. К Белоснежке.
— Яблочко по дороге не забудь купить, — язвительно напомнил Шевченко.
— Какое яблочко?
— Отравленное. Знаешь, как Белоснежки их хавают?!..
* * *
Уже отзвучала вечерняя «Симфония серебряной воды», и немалая толпа туристов, специально собравшаяся поглазеть на причудливую игру музыкальных фонтанов на площади у Финляндского вокзала, разбрелась-рассосалась, а Виктора всё не было. Сидя на нагретом за день гранитном парапете, Элла Калугина в нетерпении покусывала тонкие алые губки и поминутно бросала взгляды на башенные вокзальные часы. Наконец, с опозданием почти в двадцать минут, он соизволил появиться. Элла нахмурилась было, размышляя какой кары заслуживает ее избранник, но в последний момент решила не гневаться и, подставляя щечку для поцелуя, лишь протянула капризно:
— Ну почему так долго? Я уже бог знает сколько здесь околачиваюсь.
— Напарник выходил перекусить. Нужно было обязательно его дождаться, объект ведь просто так не оставишь, — пояснил Виктор, высокий красивый парень в униформе сотрудника охранного предприятия «Северной полюс». — Элка, выглядишь сегодня просто потрясно! У меня на тебя даже часы встали.
— Ф-фу, пошляк!
— Не пошляк, а сверхчувствительный человек, — поправил Виктор. — Ну, что там у вас стряслось? Выкладывай.
— У матери совсем крыша поехала, — с плохо скрываемой злостью принялась рассказывать Элла. — Узнала, что через неделю с зоны возвращается Маркелов, и не нашла ничего лучшего, как обратиться к ментам. Типа, за помощью.
— Извини, зая, а Маркелов — это кто?
— Сосед наш по коммуналке. Я ведь тебе рассказывала эту историю!
— А, так это тот самый растлитель малолетних?
— Очень смешно! — фыркнула Калугина и сделала вид, что оскорбилась.
— Да ладно тебе, Элка! Ну не дуйся, слышь? Ну глупость сморозил!.. Погоди, зая, но ведь ты говорила, что ему тогда семерик влепили?
— Говорила. А его, вишь, выпускают, досрочно-условно. Или как это у них там называется?
— На УДО.
— А мне по барабану — удо, мудо… Я просто не представляю, как мы будем существовать в одной квартире с этим животным. Да еще и под бдительным присмотром правоохренительных органов.
— Под присмотром, это как?
— Сегодня звонили какие-то менты. Завтра с утра должны к нам припереться.
— Зачем?
— А я знаю?!!
Сотрудник охранного предприятия задумчиво покачал головой:
— М-да, действительно плохо. Менты в этой схеме — явно лишнее звено.
— В какой еще схеме?
— Ты что, забыла? Мы же собирались решать твой жилищный вопрос? Вернее, наш жилищный вопрос.
Взгляд Эллы вдруг сделался пристальным, словно бы изучающим.
— А я думала, ты это тогда так, по-пьяни шлепнул. Просто куражился, — призналась она.
Виктор положил руку девушке на плечо, притянул ее к себе и произнес шутливо-назидательно:
— Заруби себе на носу, женщина: настоящий мужчина базарит очень редко. Но если уж он это делает, то сначала фильтрует, а потом отвечает! — Помолчав, добавил одобрительно: — А знаешь, Элка, может, оно и к лучшему, что этот ваш Маркелов именно сейчас возвращается.
— Почему?
— Иначе мы бы еще несколько лет сидели на жопе ровно и сопли жевали, его дожидаючись, — пояснил Виктор. — Вот только с ментами надо по-быстрому тему закрыть.
